В ожидании счастья - Терри Макмиллан

— Могла хотя бы позвонить мне. Глупо.

— Знаешь, в день рождения я люблю посидеть, подумать, что я делаю со своей жизнью. Что сделала. И что буду делать дальше.

— И каков приговор?

— В прошлом году я на Новый год дала себе обещание. Очень глупое.

— Какое?

— Что больше ни один свой день рождения или любой другой праздник я не буду проводить одна.

— И…

— И я провела День 4 июля с тобой и твоими детишками, День Благодарения с тобой и детишками, остальное ты знаешь. И еще я пообещала себе, что найду настоящего мужчину до конца этого года. Пошло все на фиг. С тех пор как я уехала из Денвера, ни один стоящий не встретился, так пара идиотов. И я решила.

— Что?

— Что пора мне привыкать к мысли, что я так и останусь одна.

— Очень не похоже на прежнюю оптимистку Саванну.

— Это не пессимизм. Это жизнь. Пора примириться с тем, что, возможно, замуж я не выйду и детей у меня не будет. Если я ошибаюсь, замечательно. Но я не могу угробить всю жизнь на беспокойство по этому поводу или на ожидание. Я серьезно. К тому же я получила дюжину роз от Кеннета и несколько открыток.

— Он прислал тебе розы?

— Да Но меня это мало трогает.

— Не понимаю почему. Ты с ним говорила?

— Он оставил мне поздравление на автоответчике. Я тебе говорила, связи с ним я не хочу. Еще одна такая поездка, и роман станет прочным. Лучше я порву сейчас, пока не поздно.

— Он же сказал, что собирается уйти от жены, Саванна.

— Все они так говорят.

— Джон же ушел от меня к Кэтлин. Так что все может быть.

— Слишком все сложно.

— Ладно, слушай, я уверена, ты кого-нибудь найдешь. Ты же здесь и года не прожила.

— Знаю. И еще знаю, что прожила на этом свете уже тридцать семь лет.

— День рождения кого хочешь расстроит.

— Я не расстроена. Наоборот, удивительно хорошо себя чувствую. Правда! Честно говоря, в глубине души я по-прежнему уверена, что непременно его встречу. Просто не знаю когда. Но это будет не раньше чем действительно признаю, что и одной мне неплохо. Что я проживу, и хорошо проживу, оставаясь Саванной Джексон, без мужа или любовника. Замирать на каждом повороте, думая: „Вот он, наверное, там", я больше не буду. Если он там, мы друг друга найдем. В положенное время. Вот что я имела в виду.

— Ты за все время здесь никого приличного не встретила?

— Я встречала много хороших людей, но никого подходящего.

— Понятно.

— Не могу же я в конце концов откладывать жизнь, дожидаясь, пока он самый появится? Кстати, мне предложили место ассистента продюсера. И свою передачу.

— Правда? Саванна, да что с тобой, милая? Откуда столько секретов и так сразу? Почему ты мне об этом только сейчас говоришь, поросенок ты эдакий! А я-то тебе все-все рассказываю!

— Я еще не была уверена, что получу. Ты смотрела когда-нибудь программу „Совет черных"?

— Это по воскресеньям в шесть?

— Да.

— Нет, честно говоря, никогда не видела.

— Ладно, не важно, в какое она там время выходит. Мне дают возможность работать в этой программе на конкурсной основе. Конкурентов двое.

— Без балды?

— Без балды. Похоже, что никто это дурацкое шоу смотреть не хочет, вот они и пытаются придумать что-нибудь новое.

— И что ты будешь делать?

— Сначала мне нужно придумать, как изменить форму, но это не проблема. Я просмотрела восемь пленок, все очень однообразные. В сущности, им надо, чтобы я составила список гостей, которые могут быть интересны для черной аудитории. Для конкурсной программы мне надо кого-то одного. Я подумала, не пригласить ли кого-нибудь из нашего Совета черных женщин. Глория у меня в списке первая.

— По-моему, это замечательно.

— Вот. Теперь мне надо написать сценарий, придумать вопросы, которые задаст ведущий, — ну, чтобы зрителям было понятно, чем эти люди заняты, и все такое. Думаю, получится.

— А какие шансы, что работу получишь ты?

— Не знаю. Они еще двоим с других телестанций поручили то же самое. Поживем — увидим.

— Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы все удалось. По крайней мере, звучит заманчиво. А как Робин и Глория? — спросила Бернадин.

— Глории я как-то не звонила последние дни, а Робин в Таксоне, — ответила Саванна.

— Отец у нее в больнице?

— Нет, кажется. Но он очень плох.

— Похоже, придется им все же отправить его в клинику для престарелых. Бедная ее мама. Такое свалилось. А Робин, надо сказать, хорошо держится.

— Да ты права. Только грустно все это очень. Просто представить не могу, что я буду делать, если, не дай Бог, что-нибудь подобное случится с моей мамой.

— Слава Богу, моя еще в полном здравии и с головой у нее все в порядке.

— И моя тоже. Кстати, Берни, я решила послать ей свой билет, знаешь, тот, премиальный. Достоянному пассажиру от авиакомпании". Она просто изнылась, все просится приехать. Ей, конечно, хотелось бы на День Благодарения, но я уже вызвалась помочь в церкви кормить бездомных, так что, скорее всего, она приедет на Рождество. Правда я было думала слетать в Лондон. А, черт с ним. Я маму уже больше года не видела. Да и ей стоит отдохнуть от моего братца. А мне компания на праздники тоже не помешает.

— А моя переезжает в Филадельфию.

— Да ты что?

— Говорит, Аризона ей уже поперек горла.

— Как я ее понимаю.

— Нет, ну, как я могла забыть про твой день рождения! Я себя убить готова. Вот что, не занимай субботу. Я приглашаю тебя поужинать. Напьемся с тобой вдрызг.

— Я за.

— Ладно, давай теперь я расскажу о своих событиях.

— В смысле? — удивилась Саванна.

— Сегодня я побывала у своего адвоката. Ох, и глубоко же они копнули!

— И что же?

— Она наконец-то собрала всю нужную информацию. И вот ни за что не угадаешь.

— Что?

— Инспектор просмотрел все налоги Джона и счета компании, и его насторожило, что все переводы шли под разными кодами и…

— Берни, а нельзя ближе к делу?

— Так я же и пытаюсь. Короче, когда сравнили кое-какие цифры с его налогами, то они не сошлись.

— То есть он обманывал налоговую инспекцию?

— Не только. Он не просто прикарманивал денежки, но и обкрадывал своего компаньона. У него столько всего куплено за счет последнего, ты просто не представляешь! И „порше", и мой БМВ! Они вытащили столько дерьма, я до сих пор в себя прийти не могу.

— Ну, с налоговой инспекцией шутки плохи.

— Будто я не знаю!

— И что же теперь?

— А теперь я могу совершенно спокойно заявить на него о жульничестве. Хоть завтра.

— А ты это сделаешь, Берни?