Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано

ему уже было 36 лет. Вся игра была построена вокруг него, поэтому, игроки, которые подыгрывали всю игру, не готовы были взять игру на себя. Мне кажется, что если бы он играл по 25 минут, все было бы по-другому» [59].

Йовайша: «Я думаю, что Гомельский хотел дать этим старшим игрокам хороший финал, последний чемпионат, и это было серьезной ошибкой. Я думаю, что два или три молодых игрока должны были быть отобраны, и тогда, я думаю, что все работало бы» [61].

Корбалан: «Это были великолепные игры с безупречным оборудованием на стадионе. Советский Союз понимал, что сейчас он на виду, как никогда раньше. Подготовка к Олимпиаде шла с опорой на Запад. Места проживания и тренировок, игровые площадки, повседневная организация, питание – все это поставлялось из Германии и Финляндии и выглядело просто фантастически. Это были образцовые Игры. Жаль, что в то время Москва и СССР были мало заинтересованы в том, чтобы показать себя внешнему миру. Со спортивной точки зрения они небрежно отнеслись к Италии, у которой была отличная команда, и это привело их к игре с нами за бронзовую медаль» [97].

Часто говорят, что это была недостаточно молодая команда. На самом же деле единственными игроками старше тридцати лет были Белов и Сальников. И только Милосердов и Ерёмин, которым было по двадцать девять, были близки к этой цифре. Остальным предстояла еще долгая карьера, причем до пяти из них принадлежали к поколению 1957–1959 годов. Фактически, несмотря на неудачу на Олимпиаде, состав команды на Евробаскет следующего года не претерпел особых изменений.

1981–1985

Возвращение «Советского катк»

Евробаскет 1981 года. Турнир Валдиса Валтерса

Тараканов: «В следующем году на чемпионате Европы 1981 года мы обыграли всех легко (Югославию два раза и Италию с большой разницей), потому что играли быстро и с Валтерсом, который разгонял команду. Так же должно было быть и в 1980 году, мы были явно сильнее всех по составу» [58].

Неудача на Олимпиаде в Москве тяжело отразилась на Гомельском. По словам его сына Владимира, во время турнира тренер перенес два микроинфаркта [24, с. 366–367], после чего несколько месяцев восстанавливался и большую часть сезона-1980/81 не тренировал.

Как уже стало привычным, Юрий Селихов возглавил ЦСКА, а в Спорткомитете обсуждалось ближайшее будущее сборной. Анатолий Блик, выступавший в 1970-х годах за московское «Динамо», был в составе комиссии: «Мне сказали, что Гомельский больше не будет работать со сборной. Он был очень расстроен поражением в Москве и сказал мне, что собирается прекратить работу. Начали искать тренера, и мне с самого начала сказали, что надо искать кого-то нового, не Гомельского и не Кондрашина. Рекомендовали Селихова, который уже был первым тренером ЦСКА. Прошло полгода, началась подготовка к Евробаскету-81, вернулся Гомельский, и было принято решение, что молодой тренер должен работать с кем-то более опытным, чтобы набираться опыта. Гомельский захотел снова работать, и мы стали работать втроем – Гомельский, Селихов и я» [131].

Несмотря на критику, вызванную неудачей, и свое недомогание, Гомельский вернулся к руководству сборной. Папа по-прежнему имел хорошие связи в высших эшелонах власти, и отсутствие явной альтернативы было ему на руку.

Гарастас: «Гомельский тогда, кстати, остался на своем месте. Не из-за меня, конечно. Думаю, во многом потому, что был в хороших отношениях с высоким начальником из ЦК КПСС, отвечавшим за культуру и спорт в стране» [170].

Перед Евробаскетом 1981 года в Чехословакии уход Сергея Белова означал конец целой эпохи. Легендарный сибирский защитник более десяти лет был звездой сборной, доминирующей фигурой, бравшей на себя ответственность в трудных ситуациях. Без него структура команды и ее манера игры должны были измениться. Двумя другими выбывшими стали ветераны Жигилий и Милосердов. К ним присоединились легкий форвард Николай Фесенко и разыгрывающие Геннадий Капустин и Валдис Валтерс. Первые двое не оказали должного влияния и в сборную не вернулись, а вот дебют Валтерса был запоминающимся.

Будучи уроженцем Латвии, он выступал за рижский ВЭФ и обладал завидными игровыми качествами: рост 1,90 м, атлетическое телосложение, мощный бросок из-за пределов площадки, умение вывести противника из равновесия при игре один на один. Словом, он казался идеальной заменой Сергею Белову. На самом деле игроки и пресса утверждали, что он уже должен был принять участие в московских Играх. Но сомнения Гомельского были в чем-то понятны. Талант Валтерса сопровождался непростым характером, и в скромном клубе Риги он делал все, что хотел. Он был игроком, обладающим в основном талантом забивать, он совершал отличные броски, и мяч словно горел в его руках. Однако его способность адаптироваться в национальной сборной, где ему придется считаться с другими игроками, вызывала сомнения.

Блик: «Гомельский сказал, что главная наша проблема – это разыгрывающий. Он считал, что в каждой линии у нас должен быть лидер. В центре у нас был Ткаченко, на позиции легкого форварда – Мышкин. На позиции разыгрывающего у нас был Ерёмин. Он сказал, что надо усиливать состав. Он спросил, кто из игроков поможет нам это сделать. Я сказал, что это может быть Валтерс. ”Что значит Валтерс? Он ведь никогда не играл разыгрывающего“» [131].

Валтерс: «В рижском ВЭФе я теоретически играл разыгрывающего, но также я завершал атаки. Играл не так, как Ерёмин. Это был новый стиль, подобного которому еще не было» [131].

Как игрок, Блик практиковал игру, основанную на скорости. Он намеревался перенести этот стиль в сборную, краеугольным камнем которой должен был стать Валтерс. «Гомельский был не очень восприимчив к нашим комментариям, у него была другая концепция игры <…> Он всегда выигрывал с помощью высоких центровых, очень хорошо с ними ладил, но иногда это могло работать против него. Почему я предложил Валтерса? Есть талантливые игроки, которые много работают, да, многому можно научиться. Но есть те, которым талант был дан с рождения. Для меня главным было соотношение роста и скорости. У Валтерса все с этим было в порядке <…>. Я сказал ему, что, по моему мнению, он – лучший игрок в Европе, надо только доказать это» [131].

Валдис Валтерс: «Анатолий сказал мне: ”Не бросай так много, сосредоточься на пасах“, – и я согласился. Гомельский считал меня бомбардиром, думал, что я не понимаю игры и играю только для себя. Мы стали выигрывать и причем уверенно, а это значит, что предложение Блика сработало. Мы были быстрее, нам не нужно было вникать в игру югославов