Я, Великий И Ужасный - Изяслав Кацман

и обратился к его носителю: "Почтенный, не подскажешь ли нам, где найти Тинчо Горшечника?"

Мужчина озадаченно посмотрел на чужаков, которым вдруг потребовался ремесленник-единоверец, и задал резонный вопрос: "А для чего он вам?"

— Нужен — коротко ответил бывший наёмник — У него наш друг остановился. Вчера приехал. Хишттой зовут.

— Хорошо — пожал плечами торговец и, внимательно оглядев нас с Тагором, обратился к соседу — Последи за товаром. Я быстро.

А тузтцу сказал: "Подождите. Пойду, спрошу". И исчез в переулке.

Вернулся тенхорабит скоро. Вместе с молодым парнем. Кивнув в нашу сторону, он встал на своё рабочее место, а пришедший с ним повёл нас вглубь квартала. Завернув за угол первого же дома, парень толкнул низкую дверь. Мне и тузтцу пришлось пригибаться, входя в неё.

Во дворе кипела работа: несколько человек замешивали глину в большом каменном чане, руки их по плечи были в липкой массе; под навесами на двух гончарных кругах формировали кувшины — я с профессиональным интересом и завистью наблюдал, как прямо на глазах из податливого бурого комка возникают изящные обводы высокой амфоры.

Среди работников, занятых перемешиванием глины, выделялся один — мощный тёмно-коричневый торс его был покрыт татуировками, напоминающими папуасские. С Южного архипелага, что ли? Глиномес разогнул спину, выпрямляясь для минутного отдыха, скользнул равнодушным взглядом по двору, заметив чужаков, остановился на миг на мне с Тагором. Лицо его тут же приняло озабоченное выражение, словно вспоминал, где он мог кого-то из нас видеть. Затем тёмнокожий крепыш сказал что-то своим коллегам и уверенно направился в нашу сторону. Между нами оставалось всего пара шагов, когда я, наконец, понял, кто передо мной. Имёна тех мятежников из болотного народа, кого продал за совершенно смешную цену тенхорабитам, в памяти не отложились, а вот лица их запомнились, оказывается. Отчаянно подумалось, что вряд ли успею выхватить меч или топор, а лось на меня идёт здоровый.

Однако бунса вроде бы не собирался нападать немедленно. Подойдя к нам, он спросил: "Сонаваралингатаки?"

— Да — только и оставалось ответить мне. И на "автопилоте" выдаю стандартное для Пеу приветствие — Как твоё здоровье? Как урожай баки и коя? Как приплод свиней?

От растерянности я, правда, выдал всю стандартную формулу, которую здоровающиеся папуасы произносят в несколько приёмов, выслушивая ответы собеседника и отвечая на такие же точно встречные вопросы. Зато сообразил, что спрашивать о родных и близких уж точно нелепо.

— Да неплохо живу — отвечает проданный мною в рабство — С местными лажу. А глину месить работа не тяжелее, чем кой с баки выращивать. Жену нашёл себе.

— Из местных? — спрашиваю просто, чтобы хоть что-нибудь сказать. Растерянность и испуг отступили, но неловкость никуда не делась: не каждый день сталкиваешься с человеком, которого лишил родины и свободы и словно вещь обменял на несколько серебряных монет.

— Нет, из наших — болотный житель улыбнулся — То есть, она из Кесу.

Не понял…. Откуда тут взялись уроженки нашего острова? На корабли нанимались исключительно мужчины. Женщин ни одной не было. Мысли в голове зароились очень нехорошие. Сразу же неловкость мою словно рукой сняло.

— Извини, не помню твоего имени — говорю после некоторого молчания.

— Ромеки — отвечает тинса.

— Ромеки, у меня сейчас беседа с хозяином дома и его гостями — продолжаю — Но потом мне нужно будет задать несколько вопросов тебе и твоей жене.

— Хорошо — пожимает плечами тот — Я сегодня никуда не должен отлучаться. Кимиу тоже.

— Когда будет нужно, тебя позовут — заканчиваю разговор.

Наш провожатый стоявший рядом, переминаясь с ноги на ногу, вопросительно посмотрел на меня.

— Веди к Тинчо — говорю.

На веранде, слегка возвышающейся над внутренним двором с занятыми разнообразными делами работниками, сидело трое: Хиштта и парочка незнакомых мужчин в возрасте. Внешность типично вохейская: тёмноволосые, смуглые, у одного седина только пробивается, второй полностью седой. Заметив нас, ученик и соратник донека поднялся со своей скамеечки и радостно объявил: "Сонаваралингатаки, друг Идущих Путём Света и Истины с далёкого острова на юге! Шагор-тузтец!" И тут же представил хозяев: "Тинчо-горшечник, Ищущий, опекающий наших братьев в Шутир-Шуфе. Тикишва-Ткач, Внимающий".

Тенхорабиты привстали, церемониально сгибаясь в лёгком поклоне. Я и Тагор в ответ также поклонились.

— Присаживаетесь, друзья — приглашающе указал рукой Тинчо на свободные места за столиком. Мы с моим спутником с удовольствием плюхнулись на низкие сидения, вытянув ноги.

— Рад видеть друзей Идущих Путём Света и Истины — сказал хозяин дома, махнув в сторону вина и лепёшек с сыром и зеленью — Угощайтесь.

Я отхлебнул небольшой глоток из стоявшей на столе чаши. Вино как вино: не вижу особой разницы между элитным алкоголем из запасов икутнского наместника и простым питьём, которое доводилось пробовать в компании торговцев или вот сейчас. Никогда не нравился вкус спиртного — и в прошлой своей жизни, и в этом мире пил исключительно, чтобы стресс снять, да за компанию. Сегодня, как раз обе причины в одном флаконе: после общения с любителями чужого добра, и последующей встречи с проданным в рабство мятежником-тинса, нервы были на взводе.

— Вестник Шонек очень хорошо отзывался о Сонаваралинге, советнике правительницы острова Пеу — говорит Тинчо — Отрадно, что в нынешние тяжёлые времена есть место, где наши братья могут получить прибежище.

— Увы, мы в силах помочь очень немногим — дипломатично отвечаю — А каково живётся Людям Света и Истины здесь, на Тоуте?

— Благодарению нашему повелителю Цекутишве, большие беды обходят нас стороной. В отличие от Вохе, здесь за веру гонений не было. Однако творящееся в других землях бьёт и по общине Шутир-Шуфы: за последние два года сюда прибыло больше тысячи наших собратьев, которым нужно помогать. А в предместьях уже пошли разговоры, что чужаки с других островов отнимают работу у местных. Причина плохого положения дел вовсе не в беженцах, но пришлых нигде не любят. И на них проще всего свалить все свои беды и несчастья.

— А в Вохе что творится?

— Там тоже вроде бы пока всё утихло. Надолго ли, не знаю — хозяин керамической мастерской тяжело вздохнул.

— Моя правительница готова и дальше принимать Людей Света и Истины — говорю — Скоро будут готовы два корабля на верфях Шутир-Шуфы, они кроме груза могут взять и пассажирами ваших братьев. Ну и в команды люди будут нужны.

— Хиштта уже говорил об этом. Кстати, один из шухонов спустят на воду в ближайшие несколько дней. Ты даже можешь лично присутствовать — сказал Тинчо, отщипывая кусок лепёшки —