Мост через огненную реку - Елена Прудникова

– Теодор ухаживает за королевой, – проговорила герцогиня, – и приобретает знакомства. Над ним смеются, но не зло – уж очень он смешон и обаятелен. Впрочем, толку от всего этого нет. А у вас какие новости?

– Небольшие, и я, по правде сказать, ничего в них не понял. Один любопытный ночной разговор… Кажется, и Теодор, и вы – оба угадали: это тайное общество, и все дело в моей красоте. Ну, а больше ничего интересного. Я все это время провел в своих комнатах. Кстати, похоже, Элизабет не так уж передо мной и виновата.

И он в подробностях рассказал о странном визите, который состоялся первой ночью. Герцогиня лишь пожала плечами, но Алан проявил живейший интерес, заставив Энтони припомнить каждое слово. Особенно его заинтересовал перстень.

– Герцог, не позволите ли взглянуть на ваше кольцо? – как всегда, невероятно вежливо попросил он.

– Я бы с радостью, – смущенно ответил Энтони, ибо расставаться с подарком королевы, даже на несколько минут, ему не хотелось, – но оно не снимается. Должно быть, у древних людей были более тонкие пальцы.

Мальчик протянул руку, попробовал пошевелить кольцо, затем взглянул на знак и присвистнул:

– Похоже, тут дело не в пальцах. Пойдемте со мной, милорд…

Меньше всего Бейсингем был готов к тому, чтобы оказаться в домовой церкви. Он уже собирался выказать недоумение, однако Алан попросил зажечь свечи, и это на некоторое время его отвлекло. Пока он возился с неудобно расположенными подсвечниками, мальчик снял крышку с большой чаши перед алтарем и подозвал Энтони. Чаша была полна воды, на дне желтел песок.

– Это вода и песок из источника Святой Сальвии, – сказал Алан. – Окуните туда руку и подержите немного…

Бейсингем сунул руку в чашу и отдернул, едва не вскрикнув – ее словно огнем обожгло. Мальчик взглянул на него и ободряюще улыбнулся:

– Потерпите, милорд. Это всего лишь вода…

То, что это вода, а не кислота, Энтони догадывался. На всякий случай он окунул в чашу левую руку и ничего не почувствовал. Все же ему ужасно не хотелось заниматься всякими поповскими глупостями. И кто бы мог ожидать подобного от Алана – такой разумный юноша. Бейсингем медлил, положив руку на край чаши, больше всего ему хотелось уйти, но это обидит юного герцога…

Мальчик солнечно улыбнулся:

– Милорд! Вы – и нерешительность? Да еще из-за такой мелочи…

Вспыхнув, Энтони сунул руку в чашу и, сцепив зубы, стал терпеть. Сначала жгло сильно, потом слабее, через минуту все прекратилось. Он вытащил руку из воды, которая и в самом деле была обычной водой.

– А теперь попробуйте снять перстень, милорд, – предложил Алан.

Кольцо легко соскользнуло с пальца. Мальчик попросил Бейсингема повернуться к свету и улыбнулся:

– Ну вот, глаза у вас снова чистые, – и позвонил три раза, вызывая мажордома.

Круглолицый невозмутимый Жерар появился почти мгновенно и застыл, всем своим видом выражая почтительное внимание. По мнению Энтони, он мог бы быть и постройнее, однако прислуга у Эстер вышколена, как нигде. В конце концов, главное для мажордома все-таки не изящество, а умение навести порядок в доме.

– Жерар, пошлите за мастером Грандье, – велел Алан. – Привезите его немедленно, дело спешное…

– Кто это – мастер Грандье? – поинтересовался Энтони, когда мажордом вышел.

– Это наш ювелир, – ответил мальчик. – Уж коль скоро вы обязаны носить этот перстень, попробуем его обезвредить. А пока пойдемте в библиотеку, я хочу вам кое-что показать.

По дороге Энтони успел осмыслить происшедшее.

– Алан, что вы там говорили про мои глаза?

– То же, что и у генерала Гровера, только намного сильнее. Это еще генерал Гален заметил, когда вас навещал, но причины понять не мог. А все оказалось проще просто. Заговоренное кольцо с изображением демона – это очень сильный артефакт. Если бы вы еще и присягу правильно принесли, то боюсь, мы бы вас здесь уже не увидели.

– А что такое с присягой? – не понял Энтони.

– Чуть-чуть попозже, герцог, – ответил Алан. – Я все вам расскажу, но сейчас не до этого.

В библиотеке он с усилием вытащил из шкафа большой, переплетенный в кожу и бронзу фолиант.

– Этой книге четыреста лет, – пояснил он. – Рукописный текст, пергамент… Впрочем, с тех пор мало что изменилось, так что ею вполне можно пользоваться. Давайте посмотрим, нет ли тут вашего перстня.

– Ну и хари! – невольно содрогнулся Бейсингем. – Что это за опус, Алан?

– Всего-навсего «Демонология» Деметриуса. Ее ценность в том, что это прижизненная книга, переписанная и выверенная им собственноручно. Отец признавал только подлинники – в позднейшие копии могли закрасться ошибки. Полная классификация и изображение демонов…

– Он что – портреты с них рисовал? – засмеялся Бейсингем.

– Конечно нет, – по-прежнему серьезно ответил мальчик. – Это изображения и имена, встречающиеся в книгах по магии и в обрядах. Герцог, нас ведь интересуют не сами демоны, а тайное общество, которое их призывает, не так ли? Давайте искать здесь быка с вашего перстня. Нам придется просмотреть всю эту книгу, так что мы не заметим, как дождемся ювелира…

Энтони не ответил. Он разогрел сургуч, оттиснул на нем печать и всматривался в нее.

– Мне кажется, я эту рогатую скотину уже где-то видел. Вспомнить бы только, где…

Они листали книгу, страницу за страницей – Энтони решил, что кошмарными снами он теперь обеспечен надолго, – пока, наконец, не нашли нужное изображение. Более того, рядом с ним оказался и тур, которого он видел на перстне Элизабет.

– Вот это да! – восхитился Алан. – Если бы сам не убедился, подумал бы, что сказки! Герцог, книге Деметриуса почти четыреста лет, но даже он пишет, что об этом культе последние полтысячи лет никто не слышал. Из каких заплесневевших погребов вылезли ваши приятели?

Энтони принялся внимательно рассматривать картинки. Да, и бык, и тур те же самые, а кроме них, здесь оказалось еще десятка два стилизованных зверей и птиц. Под ними – подписи не подписи, а что-то вроде сделанные странными значками. Несколько минут он изучал изображения, потом поднял на Алана непонимающие глаза:

– Что это за закорючки? И что вообще все это значит?

– Подписи – это имена демонов. Они написаны шифром того культа, которых их использовал, – Алан радовался, словно мальчишка, поймавший вместо щегла жар-птицу. – Имена нам не нужны, да и произносить их не полезно. Но какая древность и какая экзотика! Милорд, может быть, вам неизвестно, но имеющие на своем гербе животных невольно следуют древнейшему культу духа-покровителя рода. Пять тысяч лет назад сказали бы, что лорду Бейсингему покровительствует Великий Бык – дух, который дает мужчинам рода силу, настойчивость и упрямство… ну, и так далее…