Железная роза - Мария Хомутовская

– И все-таки не надо было приходить, если тебя узнают, слухи поползут.

Но не успела Розалин ничего ответить, как она добавила, бросив на нее жалостливый взгляд:

– Вообще-то мне мистер Пайнс рассказал правду: что ты теперь живешь у какого-то богача…

– Все это чепуха, Мередит! – отмахнулась Розалин. – Я свободна и живу у друзей. Я пришла, потому что мне нужна твоя помощь!

– Помощь? – насторожилась та.

– Мой друг ранен.

Розалин торопливо объяснила, что ей необходимо.

– Ты сможешь дать мне шприц и препарат?

Акушерка опустила глаза и вдруг покраснела.

– Знаешь, у нас новый главный врач, если он что-то заметит, у меня будут неприятности, – промямлила она.

Розалин ощутила, как внутри закипает гнев. Трусы! Все они жалкие трусы!

– Мой друг пострадал из-за графа Корнштейна! – холодно сказала она. – Я должна его вылечить! Если ты не поможешь, я сама возьму.

Упоминание Корнштейна заставило Мередит поднять голову. Она решительно сжала губы.

– Сейчас все соберу.

Без дальнейших рассуждений она полезла в шкафчик, а потом – в ящики стола.

Пока она паковала склянки, Розалин спросила:

– И кто этот главный врач?

– Его прислали из Рондона, зовут мистер Теренс. Очень образованный и прогрессивный. А еще дотошный до ужаса.

И хотя Мередит стояла к ней спиной, Розалин снова заметила, что она красная, как горло при скарлатине. В ее голову невольно закралась неожиданная мысль.

– Он нравится тебе?

Мередин обернулась к ней.

– Что еще за вздор! – воскликнула она, сунув ей в руки сверток с лекарствами. – Я его терпеть не могу! Заносчивый выскочка!

От переполняющих эмоций у нее даже стала подергиваться левая половина лица.

Улыбнувшись про себя, Розалин решила благоразумно сменить тему.

– А мистер Пайнс сейчас в больнице?

Все еще красная, Мередит затараторила:

– Он приемной, теперь работает вместо мистера Уилсона, а по ночам на вызовы ездит. Недолго он так протянет, бедняга. Похудел, побледнел – возраст уже не тот.

– Я бы хотела с ним поговорить, – сказала Розалин.

***

Мередит ловко взяла удар на себя и увела больных в другой кабинет, дав Розалин возможность зайти в приемную.

После того, как Алекс сказал, что они не справятся без помощи, эта фраза так и засела в голове. Учитывая все случившееся, мистер Пайнс был бы самым полезным для них человеком, и Розалин решила снова попытаться склонить его на свою сторону.

Мистер Пайнс в белом халате сгорбившись сидел за столом, его одуванчиковые волосы поникли, а под глазами залегли темные тени. Но увидев Розалин, он бодро вскочил на ноги.

– Линнет!

Он метнулся к ней, схватил за руку и стал вглядываться в лицо.

– Так… так… Кажется, все в порядке. Хотя, возможно… Неужели ты сбежала?

Не ожидавшая такого бурного приветствия Розалин отступила на шаг.

– Я не сбежала, сэр Томас сам меня отпустил, – объяснила она.

– Тссс! – приложил палец к губам доктор. – Не называй имени!

– Ладно. Я пришла к вам, потому что…

Но он перебил ее, говоря будто сам с собой:

– Неужели и она тоже?.. Доза была слишком большой. Да, иногда хватает всего одной дозы…

Глаза у него бегали, а руки слегка подрагивали, он походил на помешанного.

– О чем вы говорите? – громко спросила Розалин.

Мистер Пайнс тряхнул головой, словно возвращаясь в реальность, и взглянул на нее.

– О морфии, конечно! Ты ведь пришла за ним?

Розалин в недоумении уставилась на него. Он заговорил медленно и раздельно:

– Я вводил тебе морфий, а ведь существуют исследования, где доказано, что морфин вызывает зависимость. Попробовав его один раз, хочется снова и снова. Морфинист может пойти на что угодно, чтобы достать препарат. На что угодно!.. Да, на что угодно… Поэтому ты пришла сюда, невзирая на опасность.

Внезапно Розалин забыла, зачем пришла. Она смотрела на худого бледного старика, который все еще сжимал дрожащей рукой ее ладонь, и увидела, что скрывается за его словами.

– Мистер Пайнс, вы употребляете морфин?

Он отдернул руку, точно обжегшись, и направился обратно за свой стол.

– Нет, – сказал он, нервно поправляя бумаги, затем поднял на нее взгляд. – Я умираю, Линнет. У меня опухоль в желудке, и морфий – единственное, что позволяет мне разговаривать сейчас с тобой, а не валяться в постели скрючившись от боли.

Розалин все стало ясно как день.

– И вы тратите на него деньги, которые получаете от лечения рабов? – спросила она, подходя к столу.

Мистер Пайнс закивал, как ситайский болванчик.

– Сперва я тратил их на лечение, но оно не помогло. Теперь – только на морфий и безбедную старость для моей жены. Не хочу, чтобы она нуждалась, когда меня не станет.

Он говорил об этом совершенно спокойно, словно не о себе. И только он знал, сколько мужества и бессонных ночей потребовалось ему, чтобы смириться со своим диагнозом.

Розалин уперлась руками в столешницу и сказала:

– Я пришла сюда, чтобы предложить вам помогать мне и моим друзьям освобождать рабов…

– Нет-нет! – запротестовал врач. – Я не буду ни во что ввязываться! Я сразу понял, что тут дело нечисто, когда ты стала интересоваться моими делами. Я хочу умереть спокойно, а не в подвале сэра Мортимера, как ты.

Розалин склонилась еще ниже.

– Но я не умерла. И вы не умрете! Я всего лишь прошу давать нам необходимую информацию. Неужели вы не хотите сделать что-то действительно стоящее? Подумать не только о себе, но и о других людях?

– У меня уже нет времени думать о других людях, – грустно улыбнулся мистер Пайнс.

Ладони у Розалин вспотели. Тщательно подбирая слова, она сказала:

– Я знаю лекарство, которое вам поможет. Оно стоит дорого, но за вашу помощь я достану его для вас.

Доктор побледнел еще больше.

– Какая подлая ложь! Такого лекарства не существует! Как ты… Как ты можешь…

Розалин выпрямилась и расстегнула пуговицу на рукаве. Закатав его, она показала мистеру Пайнсу гладкую кожу там, где пару дней назад была страшная метка. Глаза у врача округлились, а руки затряслись.

– Невозможно…

– Нет ничего невозможного, – сказала она. – Мне помогло, поможет и вам. Я попрошу вас лишь не задавать вопросов и бросить морфий.

Он все еще изумленно открывал и закрывал рот.

– Так вы согласны работать на нас?

– Я… я… – лицо его скривилось, как у собирающегося заплакать ребенка. – А если это все обман? Если ты лжешь мне? Может, у меня начались галлюцинации?

Розалин спустила рукав на место.

– А что вы потеряете? Сперва я дам вам лекарство, а если оно не сработает, сделка аннулируется. Но если все пройдет хорошо, то вы будете тайно помогать нам.

Бедный доктор