Шестой уровень - Незнанский Фридрих Евсеевич

Что произошло дальше, Турецкий сообразил не сразу.

И Нателла и Чернов вдруг повалились на пол в сугроб у окна. И только потом, словно запоздав на вечность, прозвучал выстрел.

   «У кого-то не выдержали нервы, — мелькнула у Александра мысль. — Кто-то все-таки выстрелил!»

   Но он тут же разглядел, что Нателла жива, но скорчилась и воет, почему-то протирая глаза.

А Чернов обалдело рассматривает пистолет в своей руке.

   Веня бросился на него с вытянутыми вперед руками. Если бы он успел, Чернов точно был бы мертв. Веня задушил бы его, никто бы не смог оторвать Сотникова.

   Но он не успел — кто-то шагнул в окно и, вздернув за шиворот ослабевшего Чернова, швырнул его спецназовцам.

   —  Ну, чего вы тут финал «Ревизора» разыгрываете? — сказал вошедший таким странным образом. — У меня к вам приятное известие: кажется, все закончилось.

- Костя...

   —  Меркулов... — почти одновременно выдохнули Савелов с Турецким...

   Чернова заковали в наручники легко и просто — он не сопротивлялся. Он ничего не мог понять.

   —  Это газовый, — гуманно объяснила ему Нателла. —

Помните, Валентин Демидович, — обернулась она к Савелову, — как вы мне говорили, что оружие часто оборачивается против своего хозяина. Так и получилось. Он схватил со стола мой пистолет. Угораздило же...

   Слезы на ее глазах теперь были скорее от счастья, чем от газа.

   Чернов зарычал, как раненый зверь. Он проиграл. Он проиграл! Он проиграл!!!

   Когда Чернова увели, остальных ребят освободили, Турецкий успел обняться с Меркуловым, а в комнате навели хоть какой-то относительный порядок, полковник сказал:

— Но подавитель мы потеряли.

   — Я чего-то не понял, — снова вмешался Боря-спецназ. — Вы сказали, что этот, как его, давитель был в тачке, которую перегнал мне Митяй?

-Да.

   —  Так у меня эта тачка. Я ж понял, что раз вы ее ищете, что-то там важное. Да вон она, во дворе стоит.

    Все бросились к разбитым окнам — на гостиничной стоянке действительно стояла ржавая «тоёта».

   —  Слушай, — задал Боре-спецназу наболевший вопрос Кирюха. — Я тебя одно спросить хочу: как ты ее завел?..

   До Москвы добрались самолетом. Обыкновенный пассажирский рейс. Если бы остальные пассажиры догадывались, кто занимает места в четырнадцатом и пятнадцатом ряду, может, стали бы просить автографы. Хотя нет, вряд ли, летели на этих местах вовсе не поп-звезды. Но вот если бы кто-нибудь смог догадаться, каких трудов стоит летевшим на местах в четырнадцатом и пятнадцатом ряду всю многочасовую дорогу говорить о погоде, рыбалке, о предстоящей деноминации рубля, о всяких, словом, глупостях, то этот проницательный пассажир очень бы удивился силе воли этих людей.

   Во Владивостоке после бурного вечера в гостинице «Океан» действительно не было ни минуты, чтобы выговориться, чтобы излить наболевшее. Подавитель отвезли в местное отделение ФСБ, сдали, чтобы оттуда он был отправлен в Москву спецрейсом. Потом мотанулись на склад, где полуодетую команду кое-как экипировали, а там и на самолет. И все это в окружении людей, которым секреты вовсе ни к чему были.

   И вот теперь в самолете мучились, тщетно пытаясь уснуть, отвлечься, забыть хоть на минуту пережитое.

   В Москве было холоднее, чем во Владивостоке. Легкий снежок, легкий ветерок, но крепкий морозец.

Три встречавшие «волги» вместили всех.

  Но только отъехали от здания аэропорта, как первая «Волга» вдруг свернула с дороги в лесок, а за ней и остальные.

   — Что за дела?! — выскочил, прихрамывая, Кирюха. — Кто-нибудь мне объяснит?

— Нет, погоди, я сначала спрошу!.. — заторопился Веня.

   — Все по порядку, братцы, — попытался остановить их Турецкий. — Пусть сначала мне ответят!..

Словно и не было томительных часов полета. Словно только что арестовали Чернова, и вот теперь время все выяснить.

   Конечно, вопросы были в основном к Савелову и Меркулову. Хотя и у них были вопросы.

Сначала ответствовал Савелов.

   Да, было задание правительства вывезти с территории дружественной нам Японии «ГП-1». Сделать это надо было накануне зимних Олимпийских игр. Представляете, какой был бы скандал, если бы...

— Представляем, — поторопил Турецкий.. Савелов оглянулся на навострившую ушки Нателлу.

— При ней?

   — Господи, Валентин Демидович, о чем вы?! — развела руками Нателла.

— Она будет молчать, — убежденно сказал Немой.

   — Ладно. Так вот, нам стало известно, что информация об этом тут же ушла на сторону. Кто это сделал — теперь мы знаем. Но тогда нам это только предстояло узнать. О вывозе подавителя было осведомлено достаточно много людей. А вот о том, что никакого подавителя на танкере «Луч» не будет, только ГРУ.

— Не только, — вставил Меркулов. — Я знал. СВР знала.

   — Ну да, ну да. Честно говоря, мы думали, что предатель Немой.

— Ясно, — вздохнул Игорь Степанович.

   — Да ведь все к тому вело, Игорь. Ты пропал, ящик пропал!.. Вот тогда и решено было послать команду. И тут всё начало идти наперекосяк.

   — Уж конечно, — самодовольно сказал Веня. — Мы в ваши игры не играли.

   — У меня попутный вопрос, Валентин Демидович, — сказал Турецкий. — Зачем ребят было вязать по рукам и ногам якобы совершенными ими преступлениями?

   — А что, есть какой-то другой способ гарантий? — вызверился Савелов на Турецкого.

— Есть, — тихо сказал он. — Честное слово этих ребят.

Ироничная улыбка Савелова держалась недолго. Мрачные взгляды ребят погасили ее.

— Ну ладно, простите, — сказал он еле слышно.

—  Ну, тут и я должен добавить. И для тебя тоже новости, — кивнул Меркулов Савелову... — Проверить решено было всех. Тебя в том числе. Вот поэтому по решению генерального и руководителей силовых ведомств подключился Александр Турецкий. Если ты хотел, как бондарь, запустить мышей в бочку, то мы хотели проверить и самого бондаря.

   — Да уж, — вздохнул Савелов. — Чуть меня и не положил ваш проверяющий следователь.

   — А ведь действительно чуть было, — согласился Турецкий.

   — А вот я так и не понял, с чего он вдруг сорвался, Чернов? — спросил теперь Савелов.

— Случайность, — покачал головой Немой. — Мелочь.

— Слишком много случайностей...

   — Да. Но это понятно. Настоящий заговор в принципе не раскрываем, — сказал Меркулов.

   — Этим надо теперь Митяя утешить, — горько сказал Веня.

   — Да, мы уже дали распоряжение, с корейцами разберутся серьезно. Вообще надо прикрыть эти концлагеря на нашей территории.

   — Послушай, Валя. — Меркулов бросил окурок в снег. — А ведь не мог Чернов один такую пакость провернуть. Кто-то ему помогал.

— Это мы выясним.

— Сами? Турецкий вам не понадобится?

   — Сами, сами, — заторопился Савелов. — Тут ведь какое дело — теперь сами понимаете, штучка эта дорогого стоит. Вот наш «стратег», видно, и продал ее всем, кому только мог. Пиратам этим, японцам, американцам, даже корейцам, я думаю.

— Конечно! Кто ж еще?! — подхватил Турецкий.

   — В любом случае он бы не проиграл. Кто-нибудь, он был уверен, до подавителя этого доберется.

   — Да он и за информацию только, наверное, отхватил прилично, — сказал Меркулов.

   — А представляешь, сколько бы ему отвалили за настоящий подавитель?!

   — Нет, ребята, то, что вы сделали, это вообще ни в какие рамки! — чуть ли не восторженно развел руки Меркулов. — Этого вообще никто не мог ожидать, а наш «стратег» Чернов тем более.

   — Скажи, Турецкий, — конфиденциально склонился к Александру Савелов. — У вас все-таки какой-то план был?

   — Не-а, — легкомысленно ответил Александр. — Только русское «авось»!

   И вдруг все насупленные лица прояснились. Первым хихикнул Веня. За ним Гладий громыхнул своим басовитым хохотком. А дальше как пожар — смеялись все. Хохотали, хлопали себя руками по ляжкам, утирали слезы, уже выли и стонали, обессиленные смехом...