Знак Берендея. Язык до Китежа доведет - Дмитрий Хорунжий

— Ничего себе, киса! И откуда ты всё это знаешь? — В очередной раз поразился я. — Неужели тоже из «Большой Навьей Энциклопедии»?

— Да нет, не из неё. Знаешь, когда зубришь наизусть целые тома, хочется запомнить что-то полезное и для себя. То, что может пригодиться в жизни. Иначе учёба ничего, кроме тошноты, не вызывает, — печально вздохнула кошка. — Вот я потихоньку и почитывала разные интересности. Рецепт вареников — из Главной Поварской книги Навьего царства. Ей больше полутора сотен лет, хранится в кухне бывшего царского Дворца. Как видишь, галлотавры у нас всегда считались дичью опасной и дорогой.

— Ох, что опасной — это точно, — согласился я, потирая свежие синяки. — Повези нам чуть меньше, клевал бы сейчас куротур вареники из Сени с Басей. Только, знаешь, меня вот что удивляет: у вас ­звероптицы эти, хоть и редкость, но довольно популярны. И в легендах есть, и даже в кулинарные книги попали. Странно, что в моём мире о них не знают. А ведь, согласись, такие интересные существа не могли не попасть в наши старинные бестиарии!

— Есть они там, Сеня. Есть, только под другим названием. У вас куротуры известны под именем Гиппогрифов.

— Что⁈ Гиппогрифы? — Я не поверил своим ушам. — Но ведь… Разве их не Джоан Роулинг придумала?

— Не знаю, кто такая Джоан Роулинг, «Гарри Поттеров» не читала. А что до гиппогрифа, то, как мифическое существо, во Тьме он появился с полтысячи лет назад. Его создал Лудовико Ариосто, поэт вашей Эпохи Возрождения. Однажды, после бурного возлияния с друзьями, он попал во сне в Дол-Кур-тур. С творческими людьми такое бывает, они неосознанно пробивают грань между мирами и черпают здесь вдохновение. Так вот, Ариосто увидел пасущихся в долине дивных быкопетухов, и невиданные твари сильно его впечатлили. Поэт даже вставил их в свои бессмертные произведения, но… Несколько трансформировал для потреб высшего общества.

— И зачем эти сложности? По-моему, куротур хорош и в своём натуральном виде!

— Хорош, не спорю. Но время было такое, специфическое. Среди дворянства быки и петухи считались животными простыми, неблагородными, и вызывали неприятные ассоциации с тёмным крестьянством. То есть, в своём истинном облике куротур мог вызвать у аристократии не интерес, а одно лишь презрение. Вот Ариосто и вынужден был, в угоду будущим читателям, подменить скучного петуха могучим орлом, королём птиц…

— А примитивного быка переделал в благородного коня, — подхватил я. — Ну, а раз уж есть крылья, то пущай и полетает.

— Абсолютно верно. Полученному птицезверю автор дал благозвучное название на древнем языке — гиппогриф, а позже подарил своему Неистовому Роланду в качестве ездового животного.

— Что ж, киса, теперь мне ясно: Роулинг просто взяла малоизвестное существо из мифологических списков и сделала его популярным, описав в своих знаменитых романах. За это ей отдельное спасибо, — я свернул скатерть и поднялся на ноги. — Ну что, энциклопедия хвостатая, едем?

— Едем! Давно пора! — Киса ловко запрыгнула на капот. — Заводись. Сейчас возвращаемся к Восточным воротам, а дальше дорогу я покажу.

Поворот ключа, и двигатель послушно загудел. «Уазик» плавно тронулся с места и, тарахтя зубастым протектором по горячей брусчатке, неспешно покатил к выезду.

У сторожки мы остановились и посигналили. Стражник на лавочке оторвался от книги, поднял голову и, заметив за стеклом чёрную кошачью мордашку, расплылся в улыбке. Быстро вскочил, убрал шлагбаум и помахал нам на прощанье.

Городская стена, вдоль которой мы ехали, не особо впечатляла. Ночью она казалась намного массивнее и внушительнее, при свете дня же — откровенно разочаровывала. Сложенная из грубо отёсанных гранитных глыб на глиняном растворе, она больше напоминала декоративный элемент, чем защитное сооружение. Всего лишь четыре метра в высоту — несерьёзно, переплюнуть можно! И ровная: ни тебе зубцов, ни галерей с бойницами. Правда, каждые двадцать-тридцать метров из каменной кладки торчали узкие остроконечные башенки с окошками, настолько маленькие, что в них с трудом уместился бы и ребёнок.

— Что-то не слишком хорошо ваш Китеж защищён, — хмыкнул я, кивая на стену. — А ещё столица! Приходи да захватывай голыми руками!

— Напрасно ты так думаешь, — обиделась за родной город Бася. — Защита тут на высшем уровне. Башни видишь?

— Вижу, не слепой. И понимаю, что в них ни лучник, ни арбалетчик не поместится. Так, чистый декор.

— Не смеши! Кому нужны лучники, когда есть магия? В который раз тебе твержу: не верь глазам своим!

— Да-да, помню: здесь всё не то, чем кажется!

— Именно! К твоему сведению, башни эти — магические излучатели силового поля. По ночам они создают над городом непроницаемый купол, закрывающий доступ и с земли, и с воздуха.

— Ого… Сильно! И от кого же вы так закрываетесь? Что, частенько с соседями ссоритесь?

— Давно уже не ссоримся и не воюем. Не видим смысла. Войны за земли и ресурсы окончены много лет назад. Из-за них население планеты сильно сократилось, особенно после изобретения боевыми магами мощных заклинаний массового поражения. Наши лидеры вовремя спохватились, забыли о личных амбициях и объявили Эпоху Большого Мира.

— И что, подействовало?

— Поверь, Сеня, когда самых агрессивных и несговорчивых размазали совместным магическим ударом, очень даже подействовало. Правда, пока решались на этот шаг, погибла куча народа. — Она горько вздохнула. — Позорная страница мировой истории. Трусливая бюрократия, оплаченная жизнями невинных людей… Теперь же все конфликты между разумными расами разрешаются мирным, дипломатическим путём. А вот от неразумных, нечисти да всевозможных асоциальных элементов по ночам вполне спасает купол.

— Да уж… Чувствую, мне срочно нужно будет заглянуть в ваши учебники истории. Для повышения образованности. Кстати, а ­неразумные расы — это кто?

— Порождения Чёрного Змея. Очень неприятные существа, можешь мне поверить. Дикие Драконы, виверны, мантикоры, вампиры, оборотни. И это только самые известные. Всего в списке до сотни названий, перечислять долго, — киса вздохнула и почесала лапкой за ухом. — А за учебниками к прадеду моему обратись. У него хорошая библиотека.

Стена свернула к югу, и впереди показались Восточные Ворота, массивное каменное сооружение, напоминающее маленький средневековый замок.

Высокие дубовые створки, окованные железными полосами, сейчас были гостеприимно распахнуты, кованная решётка поднята. Однако даже жарким солнечным днём без защиты город не остался: над зубцами-мерлонами на парапете сверкали ­круглые медные шлемы арбалетчиков, а у самых