Наваждение - Пола Вольски

В безмолвном ужасе Возвышенные смотрели с террасы на происходящее.

– Кто это? – наконец прозвучал хриплый, сдавленный голос кого-то из Возвышенных.

– Гербы на карете принадлежат Феронту, – ответил ему испуганный шепот. – Это герцогиня.

– Нет. – Элистэ с трудом узнала собственный слабый голос. Она чувствовала себя до странности отрешенной и далекой. Ее вернуло в мир ощущение легкой боли – Аврелия сильно стиснула ее руку. – Это не ее высочество. Думаю, это… это мадам во Бельсандр, фаворитка герцога. Должно быть, он просто одолжил ей свою карету в качестве услуги. Услуги… – Голос ее пресекся.

– Животные, – произнес кто-то из Возвышенных. – Звери.

Там, на площади, толпа методично разносила вдребезги карету. Лошади были уже выпряжены и уведены новыми владельцами. На булыжной мостовой лежало три неподвижных тела. Несколько горожан в ужасе бежали к Новым Аркадам. Когда первый из них добежал до кофейни, сидевшие там сразу обступили его, отчаянно желая как можно скорее узнать что-нибудь.

– Герцог Феронтский сбежал из Вонара. – Говоривший – опрятно одетый буржуа в очках с почтенной наружностью, предполагавшей в нем владельца небольшой лавки, задыхался и ловил ртом воздух. – Прошлой ночью ему удалось ускользнуть из Бевиэра, говорят, к утру он добрался до границы, а сейчас этот экспр вещал, что Феронт собирается поднять против них иностранную армию, восстановить абсолютизм, перерезать всех членов Конгресса, наложить контрибуцию на Шеррин и так далее. Он хорошенько разогрел страсти толпы, и тут как раз едет карета с гербами герцога – ну, остальное вы видели. – Лицо человека посерело, словно он был болен.

Его слушатели встретили это известие молчанием. Элистэ, не в силах поверить в то, что произошло, расширенными глазами смотрела на растерзанное тело мадам во Бельсандр – безобидное существо, тщеславное, но никому не причинившее вреда, убитое по единственной причине – нетерпимости народа ко всему, что связано с Возвышенными. Элистэ почувствовала, как внутри ее шевельнулся холодный ужас и ощутила мрачную безысходность, которой она не испытывала даже во время штурма Бевиэра. Только теперь она впервые осознала, что ненависть властвовала повсюду, обступала со всех сторон, захлестывала страну. Она и другие Возвышенные просто утонут в ней.

Ярость убийц еще не излилась полностью, и теперь гнев их обратился на новую мишень – элегантный, сохранившийся в первозданном виде западный фасад Новых Аркад. Аркады, с их дорогими лавками и богатыми клиентами являлись своего рода «оскорблением» демократии и сами напрашивались на народное мщение. Толпа на той стороне Торговой площади взревела и двинулась к кофейне на террасе. На краткий, но длящийся бесконечно миг Возвышенные застыли, глядя на приближающихся разъяренных людей, а потом все разом рассыпались в стороны. Самые проворные перескочили через кованую ограду и разбежались по боковым аллеям, большинство же, не сознавая, что делают, стали искать иллюзорной защиты под крытым портиком Аркад. Элистэ пребывала в страхе и растерянности – жизнь еще не научила ее, что делать в минуты всеобщего безумия. Возвышенные, отталкивая друг друга, кинулись к выходу, не обращая на девушку никакого внимания. Правила этикета предписывали благородным кавалерам прежде всего позаботиться о ее безопасности, и даже, если потребуют обстоятельства, пожертвовать жизнью ради нее. Несколько секунд Элистэ стояла в надежде, что ей предложат помощь. Но никто ничего не предлагал, и она с недоумением озиралась вокруг, пока не поняла, что дешевая коричневая накидка, призванная скрыть ее статус Возвышенной, слишком хорошо служит этой цели. Кавалеры не увидели в ней Возвышенную, которая имеет право рассчитывать на их помощь и уважение. Они приняли ее за простолюдинку и убегали, оставляя защищаться в одиночку. Она была сама по себе – невероятно, но факт.

Видимо, то же самое поняла и Аврелия, быстро сообразив, что надо делать. Через секунду она уже сбросила накидку и обнажила голубые разводы на волосах и дорогие украшения. Теперь, когда в ней можно было узнать Возвышенную, она стремительно метнулась через кишевшую людьми террасу и повисла на руке вздрогнувшего от неожиданности Байеля во Клариво. Элистэ последовала за ней, подоспев вовремя, чтобы услышать, как Аврелия говорит:

– Мы ваши соседки, родственницы графини во Рувиньяк, мы нуждаемся в вашей защите, Возвышенный кавалер. Ах, вот и моя кузина, чья ненасытная склонность к приключениям привела нас в это гибельное место!

Возмущенный протест Элистэ утонул в криках ужаса и боли – на террасу обрушился град камней. Они летели с пугающим свистом, ударяясь о стены и столики, предупреждая о скором приближении нападавших. Элистэ инстинктивно подняла руки, чтобы прикрыть лицо, Аврелия отпрянула со слабым вскриком и прижалась к Байелю во Клариво. Юноша, испуганный и встревоженный, все же не потерял присутствия духа. Схватив маленький опрокинутый столик, он использовал его как импровизированный щит для себя и двух девушек. Они поспешно отступали под этим прикрытием. Камни продолжали биться о столешницу, пока Байель не вывел девушек с террасы за угол главного здания, и они поспешили вдоль стены к главному входу в Новые Аркады, где обычно ожидали фиакры.

Там царил хаос. Переполошившиеся владельцы лавок и хозяева питейных заведений, мастеровые и посетители – все кинулись сюда в надежде обрести средства передвижения. Все фиакры были моментально разобраны. Вновь прибывшие экипажи осаждали переругивающиеся, дерущиеся между собой люди, жаждущие уехать и заполнившие проезжую часть. Слышались приказы, мольбы, упреки, проклятия, конское ржание, скрип колес и осей карет, неистовое щелканье кнутов – но все перекрывалось глухим грозным гулом голосов на Торговой площади.

У Байеля хватило соображения не задерживаться в этой толпе. Он повел двух своих подопечных от Новых Аркад к улице Виомента, по которой фиакры обычно возили пассажиров между магазинами и театром. Там им повезло. Забыв о своем недавнем презрении к общественным экипажам, Элистэ с благодарностью забралась в обшарпанную коляску и опустилась на драное сиденье с подавленным вздохом облегчения. Она вся дрожала, волосы растрепались, болело запястье в том месте, куда попал камень. Напротив сели Байель и Аврелия, крепко вцепившаяся ему в руку. Байель дал распоряжение кучеру, и фиакр двинулся в сторону Парабо.

Улица Виомента была заполнена встревоженными людьми, собравшимися в группы; они чувствовали, что что-то происходит, но не знали еще, в чем суть дела. Несмотря на смятение на улицах, фиакр беспрепятственно продвигался вперед, от улицы Виомента до Кривого проулка, мимо Королевского театра, оттуда к улице Черного Братца, где пока еще царило спокойствие. В мире снова возобладал здравый смысл, и Элистэ, глубоко вздохнув, откинулась назад и закрыла глаза. Но это не принесло ей облегчения – сквозь прикрытые веки она вновь в мельчайших подробностях и с ужасающей ясностью увидела толпу, смыкающуюся над беспомощной мадам во Бельсандр. Ей никак не удавалось отогнать жуткое видение и справиться со страхом. Мир был вовсе не таким, каким она представляла его себе. Безопасность, принимавшаяся ею как должное, покоилась на чересчур зыбком фундаменте, а вокруг рыскали хищники, жаждущие ее крови, хотя Элистэ никогда сознательно не причиняла им никаких обид. Истоки ненависти этих негодяев виделись ей в их порочной природе. О возможных оправданиях их действий она имела весьма смутное представление и лишь, как никогда прежде, чувствовала подавленность, страх, угнетение.