Пышечка - Джули Мёрфи

с Тимом собираетесь заняться сексом, и это меня добило. Я не завидовала, просто почувствовала себя юной и неопытной. А еще я не могла – черт, да и сейчас не могу – даже вообразить, что когда-нибудь кому-нибудь так откроюсь.

– Ох, Уилл.

– И это меня бесило. Мне казалось, что я тебя теряю, и в то же время было тошно от самой себя. Я злилась, потому что не хотела стать одной из тех девчонок, которые комплексуют из-за какого-нибудь парня.

Эл выпрямляется, а я, положив голову ей на колени, выкладываю все до мельчайших подробностей, пока она перебирает мои волосы. Я рассказываю о той встрече с Бо в торговом центре, о том, как он умолчал о своем переходе в нашу школу. О Митче. О танцах. О Хэллоуине. О том, как я вернулась в «Харпи». О Бо. О нем я рассказываю все: что он наверняка бы ей понравился и что он хочет со мной встречаться.

– Он хочет, чтобы нас считали парой, – говорю я. – Но проблема в том, что в школе мы не продержимся и одного дня без издевательств. А он этого не понимает.

– Слушай, – прерывает меня Эл. – Люди в большинстве своем – идиоты, ясно? Мне ни к чему тебе врать, взять хотя бы нас с Тимом. Он сильно ниже меня. Думаешь, над нами не смеются? Еще как.

Так и есть, но Эл никогда об этом мне не говорила.

– Но мы не всегда властны над выбором своего сердца. А если даже и были бы, я бы все равно выбрала Тима, несмотря ни на что. Лучше подумай-ка вот о чем: отношения – это то, что касается только двоих. А придурки из школы – просто скучающие зрители. Там, у мусорного бака «Харпи», вами с Бо управляли сердца. Однако стать парой и быть друг другу верными – шаг осознанный. Теперь вами управляет рассудок. И пусть в глубине души ты на все согласна, это не означает, что выбора у тебя нет. Судя по всему, Бо уже все для себя решил.

Как же легко сделать выбор в своих мыслях.

И даже вслух. Однако решиться… Взять его за руку и признать: я этого заслуживаю. Мы этого заслуживаем. Решиться – страшно.

– А я боялась, что вы расстались, – говорю я. – Вы с Тимом. Когда увидела, как ты плачешь в коридоре.

Эл перестает перебирать мои волосы и шмыгает носом.

– Родители опять ссорятся. Папа поехал ночевать к дяде Джареду. Сейчас вернулся, но ничего не понятно. Кажется, это конец.

– Боже, Эл, мне так жаль…

– Я ужасно хотела с тобой поделиться, но упрямилась, как идиотка.

– Нет, я сама должна была тогда к тебе подойти.

– Все в порядке, – говорит она. – У них это уже не в первый раз. Видимо, не все в этой жизни можно исправить. По крайней мере навсегда.

От этой мысли у меня щемит сердце. Я поднимаюсь, и мы еще некоторое время сидим в обнимку, переплетясь, как пара кошек.

Пятьдесят семь

Остаток дня я провожу с Эллен и Тимом. Когда они подбрасывают меня до дома, перед ним я замечаю пикап Бо.

– Эм-м, это тот, о ком я думаю? – спрашивает Эл.

Бо стоит у парадной двери, а у его ног – огромная железная коробка с инструментами.

Тим подъезжает к дому, и Эл выскакивает наружу, чтобы я выбралась с заднего сиденья. Уже идя через двор, я чувствую, как в спину мне дышит Эл. Я оборачиваюсь.

– Ты куда намылилась?

– Хочу это видеть.

– Нет. Не-а. Ты едешь домой.

– Только позвони мне, – говорит она. – НЕ. ЗАБУДЬ.

– Ладно-ладно.

Она обнимает меня, и я удерживаю ее в объятиях чуть дольше, чем следует, надеясь, что часть ее просочится мне под кожу и останется там навсегда.

Потом я жду, пока Тим отъедет, и только тогда подхожу к Бо.

– Это что, незаконное проникновение в жилище?

Он так резко оборачивается, будто не слышал, как парковался и разворачивался Тим. На бедрах у него коричневый кожаный пояс с инструментами.

– Клянусь, все не так крипово, как выглядит.

– Ну, выглядит довольно крипово.

Бо улыбается – уверенно и в то же время взволнованно.

– Я тут помогал отцу по работе, и на заправке мы столкнулись с твоей мамой. Я так понял, в старших классах они пару-тройку раз ходили на свидания.

Я смеюсь.

– Ничего удивительного.

– Она снова пожаловалась на парадную дверь, и отец… Ну, на самом деле я сам вызвался заехать и починить ее. Надеюсь, это не слишком странно.

Я сажусь на крыльцо, и он опускается рядом.

– Ну, скажем так: странновато. – Слова, произнести которые я не могу, камнем давят на грудь. – И как, починил?

– Вообще поломка оказалась ерундовая. Не понимаю, как вы так дотянули.

Я прижимаю колени к груди.

– Просто, когда парадная дверь сломана, ее не нужно открывать.

Бо тянется мне за спину и поворачивает ручку. Дверь широко распахивается.

– Теперь никаких отговорок.

– Ага. – Я