Свет погасших звезд. Они ушли в этот день - Федор Раззаков

3 марта Даль встал около семи утра. Немного позавтракал и отправился в гостиницу, поскольку в одиннадцать за ним туда должна была прийти машина, чтобы отвезти на кинопробы. Провожал его до гостиницы на своей машине Владимир Миргородский. По его словам, его поразила одна деталь. Когда Даль стал удаляться, Владимир ему крикнул: «Олег! Значит, я за тобой часа в два прямо на студию заезжаю? Да? Ну, пока!» А Даль вдруг обернулся и сказал: «Как „пока“? Не „пока“…» Вернулся к машине, приобнял Владимира и говорит: «Прощай…»

В вестибюле Даль встретился с актером Леонидом Марковым и бросил ему жуткую фразу: «Пойду к себе в номер умирать». Хотя дежурная по этажу, где жил Даль, описывала последнюю встречу с актером куда более оптимистично. Даль прошествовал мимо нее и сказал: «Время есть. Два – два с половиной часа. Так что не будите меня. Мне позвонят со студии, и к одиннадцати приедет машина». И удалился в номер. Дверь он закрыл на ключ, оставив его в замке. Что было дальше, определенно сказать трудно. Судя по всему, Даль принял снотворное – эуноктин, – которое нельзя было мешать со спиртным. Далее послушаем рассказ Валентина Никулина:

«Машина за Олегом действительно пришла в одиннадцать. Но как же долго они тянули! Подошли к номеру, постучали. Тишина. „А як жеш так?.. Шо таке… нэ отвечае… А шож так…“ Прошло двадцать минут, тридцать, почти час. „Ну, нэхай. Можэ спыть человык. Ну давайтэ тохда постучым рядом у стэнку“. А время шло, шло, шло… И только уже в первом часу кто-то крикнул: „Да ломайте вы дверь!“ Потому что ключ торчал в замке изнутри и был провернут.

Олег был еще жив. Были отдельные хрипы в легких, пена на губах. Редкие, с интервалом в 40–50 секунд удары сердца – уже даже не пульс. Конечно, приехала «Скорая», но было уже слишком поздно…

В Киев мы поехали вдвоем с Лизой… Лиза вела себя достаточно мужественно. Но в киевском морге на Сырце она сказала:

– Иди… ты… первый…

Вывезли каталку. На ней лежал одетый Олег. В том самом джинсовом костюмчике, в котором он работал на репетициях у Эфроса – курточка, брюки. На груди, на джинсовке, были спекшиеся подтеки серо-бурого цвета. Судя по всему, когда утром 3-го он пришел в номер, то так и лег на постель. Маленькая борода…

Было жутковато от свежести события: и суток еще не прошло, как все случилось…

В Киеве мы прожили с Лизой два дня в «директорском» номере. Проследили, как в камер-ваген студии погрузили гроб. Сами ехали в Москву поездом. Вернулись мы раньше, утром 6-го, а машина пришла намного позднее…

Хоронили Олега 7 марта на Ваганьковском… Когда Олега стали опускать, вдруг зазвонили колокола на ваганьковской церквушке и стая черных ворон взлетела с потемневших голых деревьев…»

Как выяснится чуть позже, Даля похоронят в чужую могилу. Рядом с его могильной плитой стоит другой памятник, на котором написано: «Здесь покоится балерина императорских московских театров Любовь Андреевна Рославлева (Садовская). Скончалась 9 ноября 1904 года». Когда умер Даль, комиссия ВТО приняла решение подхоронить его к балерине, могила которой находится в центральной части кладбища. Начали копать. Но когда могильщики дошли до гроба балерины, было решено его не трогать, а для Даля вырыли другую яму – аккурат между двумя оградками. Поэтому могила его находится под тропинками, а не под могильной плитой.

Рассказывает Е. Даль: «Когда Олег умер, у нас начались большие проблемы. Были долгие судебные разбирательства с его сестрой из-за квартиры. Нам помогали, много денег мы заплатили адвокатам. Эта история длилась два года. На его сберкнижке осталось 1300 рублей. На эти деньги мы с мамой смогли прожить год. Я не хотела идти работать на „Мосфильм“, где вокруг столько знакомых, и пошла на студию „Союзспортфильм“. Там я проработала 11 лет…»

Елизавета Даль пережила мужа на 22 года: она умерла 21 мая 2003 года.

4 марта – Евгений ЕВСТИГНЕЕВ

Первые роли этого актера в кинематографе не предвещали, что в будущем он станет всесоюзной знаменитостью. За свою внешность этот актер удостоился амплуа отрицательного героя, а в таком качестве редко кому удавалось достигнуть вершин славы. Но ему это удалось.

Евгений Евстигнеев родился 9 октября 1926 года в Нижнем Новгороде. Для своей матери – Марии Ивановны – он был поздним ребенком: когда он появился на свет, ей было 32 года. Для отца – Александра Михайловича – он не был первенцем: от первого брака тот уже имел сына-школьника.

Все свое детство и отрочество Евстигнеев провел в городе, в котором родился. Здесь он окончил школу, начал свою трудовую биографию, устроившись слесарем на завод «Красная Этна» (на этом же заводе всю свою жизнь проработала и его мать). Сильного желания стать актером у него в те годы не было, так как его мать была категорически против этой профессии. Дело в том, что сын ее мужа от первого брака работал актером в провинциальном театре, и она знала, каких мук стоила ему эта профессия. В конце концов парень умер в молодом возрасте, и эта смерть сильно напугала Марию Ивановну. С тех пор она твердо решила, что ее сын Евгений никогда не будет актером. Поэтому, когда в 1942 году тот решил подавать документы в Горьковское театральное училище, мать приняла все меры, чтобы сорвать его планы. Она пришла на прием к начальнику кадров завода «Красная Этна» и буквально упросила его не отдавать ее сыну документов. И тот пошел навстречу матери.

Но судьбе все-таки было угодно, чтобы Евстигнеев стал актером. Причем произошло это совершенно случайно. В 1946 году Евгений – в свободное от работы на заводе время – играл в кинотеатре ударником в оркестре. Играл он так виртуозно и самозабвенно, что этой своей игрой заслонял всех остальных оркестрантов и приводил публику в восторг. Во время одного из таких выступлений его приметил ректор Горьковского театрального училища Виталий Ленский. После того как оркестранты отыграли очередную композицию, он подошел к музыканту и спросил его: «Молодой человек, не хотите ли вы стать драматическим актером?» На что Евстигнеев простодушно ответил: «Я не знаю». – «Тогда вот вам мои координаты, и я жду вас у себя», – продолжил Ленский и вручил парню бумажку с адресом училища.

Когда через два дня после этого Евстигнеев пришел по указанному адресу, Ленский встретил его очень радушно, предложил выучить какую-нибудь басню и сдать ему экзамен. Через несколько дней Евгений был зачислен на первый курс училища. На этот раз серьезных возражений со стороны матери нашего героя не последовало.

Окончив театральное училище в 1951 году, Евстигнеев был распределен во Владимирский областной драматический театр имени А. Луначарского. Как вспоминает актер Владимир Кашпур (в этом театре он уже проработал сезон), «среди вновь прибывших студентов Евстигнеев был самым талантливым. При знакомстве он показался мне совсем мальчишкой: 25 лет, а выглядел моложе. Поселили его со мной в одну комнату в общежитии. Там у нас только и помещалось, что две кровати, стол, да на треугольной полочке стоял радиоприемник, и мы ночами подолгу слушали музыку.