Зандр - Вадим Панов

– А не мал ты ещё командовать, сынок?

– Агроному пожалуешься, когда вернётся, – очень жёстко, по-командирски, ответил Ёшка. – А сейчас будешь исполнять мои приказы, понятно?

– Твои приказы…

Но договорить Кузьма не успел: юноша резко повернулся и вперился в фермера неожиданно диким, не злым, а бешеным, не сулящим ничего хорошего взглядом.

– Ты БУДЕШЬ исполнять мои приказы.

И здоровенный, плечистый мужик вдруг понял, почему кто-то становится фермером, а кто-то – воином. И тишину, которая последовала за фразой, Кузьма понял правильно: от него требовался ответ.

– Буду, – тихо сказал он.

– И ты БУДЕШЬ стрелять в ремов, если я прикажу.

– Буду.

– Хорошо. – Ёшка отвернулся и вновь уставился на «Мону Лизу».

На самом деле паренёк и сам до сих пор не верил назначению. Не осознал до конца, но при этом не возгордился, не тыкал никому в нос своим положением, понимая, что получил от командиров ополчения грандиозный аванс – приказ возглавить отдельную боевую группу и провести важную для обороны города операцию.

В действительности всё объяснялось просто: лучших ополченцев Жмых взял с собой туда, где ожидался самый тяжёлый бой. А на окружение застрявших в публичном доме ремов выделил милицию: фермеров и работяг, отряд которых втрое превышал численность противника. Задача была простая: блокировать, подождать развития событий, и если выяснится, что ремы действительно враги – предложить им сдаться. В случае отказа можно сжечь вместе с публичным домом. И именно на это несложное дело Жмых рискнул отрядить Ёшку, рассудив, что работягой парню не стать, а вот вырасти в толкового ополченца он вполне способен. А раз так, то нужно его проверить в настоящем деле…

– Я хочу осмотреть меги сейчас. До того, как машины подойдут к городу.

– Почему? – повторно «удивился» Кролик.

– Потому что это – мой город. – Степан коротко кивнул на Остополь. – А это – мое условие.

– Ты не в том положении, чтобы ставить условия, – ляпнул Цунюк.

– Что?

– Э-э… – Баши снял очки и принялся их протирать, попутно нацепив на физиономию самую простецкую из своих улыбочек. – Ты сам говорил, что городу грозит опасность и тебе нужна моя помощь.

– А может быть, ты знаешь больше, чем говоришь? – Захаров сделал маленький шаг вперёд. А учитывая их с Кроликом разницу в комплекции, это движение можно было рассматривать как угрозу.

– Не подходи, – предупредил Цунюк, отступая от головы.

– Почему ты не поставил ярмарку?

– Не успел.

– А в Пешкино успел?

Нет ответа.

– За сколько ты продался циркачам, Банкир?

– С чего ты взял? – Однако Кролик не «удержал» лицо – вздрогнул и тут же понял, что прокололся.

А Степан в этот момент окончательно, на сто процентов, убедился, что в караване враги.

– Сколько их в меге? Сотня?

– Они взяли нас в Субе, – через силу произнёс Цунюк. – Окружили, пригрозили убить, а потом сделали предложение, от которого нельзя было отказаться: ударить тебе в спину. – Пауза. – Ты на моём месте поступил бы так же.

– Наверное, – не стал спорить Захаров. Он знал правила Зандра. – Но это не значит, что я тебя не повешу.

Вместо ответа Кролик бросился к мегу.

Гулко громыхнул первый выстрел…

Но сигналом стал не он, а короткое «Начали!» от Кочерги, на связи с которым находились командиры всех подразделений. Только услышав заранее оговорённое слово, Ёшка скомандовал:

– К бою! – И поднес к губам микрофон громкоговорителя: – Ремы, внимание! Ремы, находящиеся в «Моне Лизе!» Вы окружены!

Несколько секунд в публичном доме размышляли над неожиданным и достаточно наглым заявлением, после чего приоткрылось одно из окон первого этажа, и невидимый с улицы мужчина ехидно осведомился:

– Окружены детским садом?!

Ёшка покраснел, но через секунду приободрился, заметив, что над издевательской шуткой смеются исключительно враги, а призванные фермеры сосредоточенно смотрят в прицелы винтовок и автоматов, ожидая приказа открыть огонь.

– А ты высунься, посмотри на наши игрушки, – предложил парень.

– А ты войди и возьми меня.

– У меня приказ всех вас кончить, если не сдадитесь, – не стал скрывать Ёшка. – И есть огнемёт, чтобы спалить «Мону Лизу».

– Сожжёшь заведение?

– Меня всё равно в него мама не пускает.

На этот раз фермеры заржали. А Кузьма не удержался, бросил на парня быстрый взгляд и продемонстрировал поднятый вверх большой палец.

«А ведь действительно сожжёт! – понял Арти. – Без колебаний и без сожалений».

Парень, оставшийся в городе вместо Агронома, сделал правильный выбор: взрослый стал бы вспоминать, как весело проводил время в заведении, сколько было выпито, задумался бы о находящихся внутри девочках или о возмещении ущерба, который мог потребовать владелец. А мальчишке на все эти материи плевать. Мальчишке главное – исполнить приказ. Мальчишка – сожжёт.

– Сколько вам дать времени? Минуту?

– Да! – крикнул в ответ Арти. И кивнул парням, показав растопыренную пятерню – пять секунд до прорыва. – Дай нам минуту!

– Минута!

Потянулись последние секунды тишины…

Это казалось самоубийством, дурацким выпадом, в котором невозможно победить. Глупостью. Бредом.

Огроменные меги, возвышающиеся в каких-то ста метрах от бронеавтомобиля Кочерги, казались несокрушимой силой, совладать с которой не способна ни одна оставшаяся в распоряжении защитников Остополя машина. Гигантский грузовик, разумеется, не являлся танком, но обладал мощной бронёй, пробить которую получалось далеко не у всякого орудия, а его башни с автоматическими пушками и крупнокалиберными пулемётами обеспечивали невероятную плотность огня, буквально сметая пехоту и легкобронированные цели, но…

Но Флегетон рассчитал правильно: пока Кролик бежал к спасительной лестнице, командирский мег обеспечивал лишь заградительный огонь, опасаясь «выбить» начальство, а вторая машина оказалась «выключенной» из игры благодаря грамотному расположению бронеавтомобиля.

Кочерга, конечно, рисковал, но, во‑первых, в Зандре без риска никуда, а во‑вторых, пули, которые теоретически могли его достать, принял на себя ЗСК. Флегетон выскочил из автомобиля ещё до того, как прозвучал первый выстрел, и в несколько прыжков оказался перед Степаном, закрыв его своей бронёй.

– За них апостол!

– Дерьмо! – Ползущий по лестнице Кролик обернулся, оценил обстановку и выдал в микрофон единственный разумный в данных обстоятельствах приказ: – Давай назад!