У зоны свои законы - Вячеслав Жуков

– Где тут мужик с топором? – спросил первый вошедший.

– Я, – едва внятно ответил Тютин и заплакал.

Когда закончились все формальности с милиционерами, Тютин поехал на Петровку в свое управление. После его ухода на пенсию начальником отдела розыска стал майор Стелбин. Его-то и надо было повидать Тютину. «Эх, вернуться бы хоть на месячишко на прежнее место. Я бы это дело быстро раскрутил», – думал с сожалением Тютин, припарковывая машину на стоянке у ворот.

Позвонив с проходной в кабинет майора Стелбина, Тютин нарвался на секретаршу, и та сухим официальным тоном объявила, что начальник отдела занят на оперативном совещании. И тогда Тютин решил пройти по своему служебному удостоверению, которое умудрился не сдать при увольнении и которое не раз выручало его от наглых гаишников. А вот теперь оно пригодилось и в родном заведении. Хотя, как оказалось, он мог пройти и без него.

Лейтенант и сержант, дежурившие на входе, прекрасно знали его и даже не заглянули в удостоверение, и Тютин беспрепятственно прошел.

Стелбин сидел за столом, перелистывая какие-то бумаги. Воспользовавшись отсутствием секретарши, Тютин приоткрыл дверь, вглядываясь в майора. Когда уходил на пенсию, сам рекомендовал Стелбина на свое место, и вот смотри, словно всю жизнь человек возглавлял отдел розыска. Лицо строгое, неподкупное. У такого подчиненным спуска не будет. Каждую бумажку перечитает несколько раз, прежде чем подписать.

Тютин вошел.

– Вот, значит, какое у тебя совещание, – поздоровавшись, сказал бывший полковник с укором, оглядывая свой кабинет и находя, что с появлением нового хозяина в нем ничего не изменилось. Это понравилось Тютину. Он не любил роскошных кабинетов в МУРе.

– Да, совещание должно было быть, но он перенес его на три часа. – Стелбин указал пальцем на стену, за которой находился кабинет начальника МУРа.

– Ладно, не оправдывайся. – Тютин присел за стол, налил из графина в стакан воды.

– Может, коньячку? – предложил Стелбин, стараясь угодить Тютину, но тот жадно выпил воду и от коньяка отказался.

– Не хочу что-то, да и на машине я.

– Понимаю. – Стелбин убрал бутылку в шкаф, достал из ящика стола пачку сигарет, закурил, подал пачку Тютину, подвинув поближе пепельницу.

– Поговорить с тобой пришел, – негромко произнес Тютин, принимаясь за сигарету.

– По поводу смерти Анатолия? – спросил Стелбин.

– И не только. – Тютин вздохнул. – Не пойму, что происходит. Понимаешь, какая-то цепь трагических событий. Сначала погибает зять, Анатолий. Внучка, Наташка, поехала с парнем на танцы в город. На них напали трое подонков. Парня убили. Причем все выглядело как дорожная авария. Наташке удалось убежать. Сидит сейчас у соседей, напуганная. Я боюсь ее одну оставлять.

– Заявление подал в районное управление?

– Не подал. Что толку подавать? Она даже их лиц не разглядела. – Тютин махнул рукой. – А сегодня погибла Татьяна, – произнес он тихо.

– Как?! – спросил Стелбин, и Тютину показалось, будто он привстал с кресла и тут же рухнул в него. – Погибла?!

– Да. Три часа назад. Соседка говорит, видела двоих. Один с цветами. Вручил ей цветы и ушел. Второй вошел в квартиру. И все. Ее больше нет. Я нашел ее в ванной с петлей на шее из бельевой веревки. Дверь была закрыта изнутри. Хотя эти замки… Достаточно поставить на защелку, потом хлопнуть дверью, и она закроется. Один из сыщиков уже ухватился за версию, что Татьяна впустила того человека, потом проводила его, закрыв за ним дверь, а потом…

– И нет никаких следов?

– В том-то и дело. И на теле ни синяков, ни ссадин…

– Там из какого РОВД ребята работают? – спросил Стелбин.

– Из Калининского. Меня опросили. Соседку. Сейчас поехали к ее бывшему мужу.

– Я возьму это дело под контроль, – пообещал Стелбин, а Тютин проговорил в раздумье:

– Я вот о чем подумал, возвращаясь к цепи трагических событий. А что, если таким образом кто-то решил отомстить мне? Я же не всегда был начальником отдела, с бумажками копался. Почти десять лет проработал опером. А сколько разной шушеры пересажал? Может, кто-то посчитал меня должником.

Стелбин задумался, закуривая новую сигарету. И помолчав, наконец проговорил:

– Мне думается, ты излишне подозрителен. Решиться на такое может только человек, которому ты очень поломал жизнь. А я думаю, таких нет. Ведь ты никого никогда не обидел понапрасну. Всегда был справедлив, бескорыстен.

– Вот именно – был. Возможно, кому-то это не нравилось.

– Ну, хорошо. Анатолий – твой зять. Еще куда ни шло. А Татьяна? Зачем было убивать ее?

– Не знаю. Сам ничего не могу понять.

– Брось, Николай. Здесь действительно какая-то непонятная каша. Мнительный ты стал, как на пенсию ушел.

– Да не в мнительности дело. Уж слишком как-то чисто все получается и с Анатолием, и с Татьяной. Он повесился. Она повесилась. Одно это меня настораживает. Понимаешь? Сам способ. Почему – повешение? И какие причины для самоубийства? Ведь та же Татьяна… Ждала меня. Я к ней обещался приехать в половине десятого. Но кто-то меня опередил.

Стелбин долго молчал, потом сказал:

– По Татьяне я скажу ребятам, чтоб поработали как следует.

Но Тютин махнул рукой.

– Скажи. Только ничего это не даст. Тут, видно, все во мне. И ответ должен найти я. Понимаешь, я. Думаю, кто-то решил таким жестоким способом поиграть со мной. И этот кто-то понимает, что я догадываюсь об убийствах, а поделать ничего не могу. Не могу подать заявление, потому что у меня нет никаких доказательств. Только факты. Трагические факты…

Стелбин внимательно посмотрел на полковника – его лицо осунулось и побледнело. Он вздохнул, сочувствуя Тютину.

А полковник разошелся:

– Нет, это не самоубийства. Тот, кто убил Анатолия и Татьяну, хорошо знает работу сыщиков. И знает, как завалены они делами, и потому спокоен, надеется, что его не найдут. По крайней мере, так быстро. Он насмехается надо мной, сволочь! Что ж, мол, ты, бывший опер?

– Постой, – заговорил Стелбин, и Тютин заметил в его голосе некоторую растерянность. – Неужели нет никакой зацепки?

Тютин покачал головой.

– Пока нет. Я, по крайней мере, не вижу ее.

Стелбин вышел из-за стола и сел рядом с Тютиным.

– Какая тебе нужна помощь? Ты только скажи…

– Я вообще-то не за этим пришел, – прервал его Тютин. – Поговорить, посоветоваться. Но раз ты не отказываешься помочь…

– Ну что ты, Николай. Какой может быть разговор. Буду рад.

– Спасибо. Тогда вот о чем я тебя попрошу. Я Ларисе дал твой телефон. Если что со мной… помоги ей.

– Ты что? Ты думаешь, они могут?.. – Стелбин растерянно замолчал.

– Если они пошли на такие крайности, значит, не остановятся.

– А чтобы остановить их, надо знать, кто они? – вставил Стелбин, переваривая все, что ему рассказал Тютин.

– Это-то как раз и самое сложное. Теперь мы поменялись ролями. Раньше я гонял преступников, а теперь они решили погонять меня и действуют продуманно. Убить меня для них не составляет труда. Это несложно. Они, видно, хотят меня помучить, а может быть, и довести до сумасшествия.

Оба – и Тютин и Стелбин – сидели и молчали, думая об одном и том же. Полковник милиции, человек, защищавший всю жизнь людей от преступников, теперь сам оказался незащищенным. Получалась какая-то глупость, но тем не менее она была… В кабинет вошла секретарша и, увидев Тютина, строго нахмурилась и обратилась к майору Стелбину:

– Генерал срочно собирает всех начальников отделов. – И вышла, еще раз строго взглянув на Тютина.

Уже когда прощались, Стелбин пообещал Тютину:

– Я попытаюсь что-нибудь пробить по своим каналам.

Но Тютин не заметил в его интонации какой-либо определенности. И сказал так Стелбин, потому что надо было что-то сказать, как бы в утешение. И Тютин это понял уходя.

В коридоре он чуть не столкнулся с Рустамом Баевым, старшим дознавателем. Тот торопливо шел по коридору, держа в правой руке папку с бумагами. Когда-то они работали вместе. Встречались и в нерабочее время. Но после ухода Тютина на пенсию виделись редко. Полгода назад Рустам попал на машине в аварию, но выжил. Тютин все собирался наведаться к нему в больницу, но все как-то не получалось. А потом узнал от Татьяны, что он уже выписался.

Рустам шел, то и дело сжимая левую руку в кулак. На вопрос Тютина Баев неохотно ответил:

– Да, когда в аварию попал, сухожилие на руке порезал. Плохо рука работает. Врачи велели чаще пользоваться кистевым эспандером. – Он показал Тютину на ладони маленькое резиновое кольцо. – Вот и делаю гимнастику… Прости, я очень спешу, – извинился Баев и ушел.

Поздней ночью по Москве ехала черная «Волга». Дисциплинированный водитель даже останавливался на перекрестках, когда на светофорах вспыхивал красный свет, хотя машин не было, а значит, и никакого риска совершить аварию.