Я есть. Я дышу. Я живу - Евгения Иконникова

Проводники ведут нас вверх через Ак-Каинский перевал. Мы постепенно и неуклонно набираем высоту. Кони идут друг за другом, звонко цокая копытами по каменистой тропе.

Сверху, с перевала, открывается необъятный простор, и я забываю, что я – человек. В состоянии свободного парения, словно птица, замираю над землей.

Мягкие округлые очертания зеленых холмов. Устремленные ввысь пики заснеженных вершин. На изумрудном ковре внизу искрится под солнцем яркая, лазурная капля Ак-Каинского озера. С высоты птичьего полета – виднеется тоненькая серебристая полоска реки между двух горных хребтов.

Начинается спуск с перевала в долину реки Ак-Кая. Неожиданно резкий порыв ветра заставляет меня спуститься «с небес на землю». Жаркий, горячий ветер поднимается из долины, затрудняя каждый шаг и без того уставших коней.

Сопровождает нас по тропе, налетая внезапно, путает гривы лошадей, треплет волосы и норовит сорвать головные уборы. Солнце, словно заодно с ним. От палящего зноя негде укрыться. На небе ни облачка. Во рту пересохло. Ноги в стременах онемели от напряжения. Лошади дышат тяжело, с надрывом.

Преодолев длинный и пологий спуск, мы снова поднимаемся в гору. С каждым метром подъем становится все круче и круче. Каждый шаг дается коням все труднее и труднее. Ветер, дующий с перевала, быстро нарастает, с каждой секундой превращаясь в настоящий ураган.

С одной стороны тропа обрывается в ущелье. С другой – встают гладкие отвесные скалы. Копыта скользят по камням. А ветер не унимается. Он пытается всех смести со своего пути. Упругая волна горячего воздуха бьет в лицо. Успеваю руками вцепиться в поводья. Яростный натиск стихии рвет одежду. Наклоняюсь как можно ниже, стараясь принять обтекаемую форму. Жаркое солнце палит нещадно. По всей тропе ощутимой плотной волной разливается напряжение. Не человеческое напряжение.

Стучат подковы по курумнику. Под гладкой шерстью перекатываются стальные бугры мышц. Кони, закусив удила, хрипят, но медленно и упорно поднимаются вверх. С губ лошадей срываются длинные комья окрашенной кровью пены.

Каждый порыв ветра старается снести с седла. Ногами врастаю в стремена. Балтика сильно наклоняет голову вниз, встречая ураганный натиск стихии.

Впереди самый крутой отрезок пути. Под копытами чавкает скользкая глина. Кони пронзительно ржут, соскальзывая к краю пропасти. Следующий шаг. Еще шаг. Вверх по тропе, где каждый шаг может стать последним.

Чувствую за своей спиной дыхание бездны. Изо всех сил стараюсь облегчить Балтике движение вперед. Переживаю вместе с ним. Вместе с ним всем своим существом устремляюсь к единой цели. Следующий шаг. Еще шаг. Вверх по тропе, где каждый шаг рождает неукротимую жажду жизни и волю к победе.

И вот, наконец, перед нами ровное, широкое каменистое плато. Наверху ветер постепенно стихает. И через некоторое время порывы все слабее и слабее. Наконец, каждый порыв становится дружественным и ласковым дуновением.

– Скоро приедем на место нашей ночевки, – подбодрила участников группы Татьяна. – Подстегивайте коней. Быстрее. Быстрее.

Мелькают в воздухе длинные чумбуры. Раздаются окрики. Кони надсадно ржут. Из последних сил ускоряются.

– Люба, быстрее!!! Подгоняй чумбуром!!! – все больше раздражаясь, настаивает Татьяна.

– Я не хочу чумбуром…

– Люба…

– НЕТ!!! Я сказала!

– Хотела получить право выбора? Выбирай!!! Вернуться вместе со всеми или остаться в горах одной!!! Твоя жизнь – тебе решать!!!

И наша проводница, хлестнув своего коня, пустила его в галоп. Вслед за остальной группой. А я осталась одна. С Балтикой.

– Я не могу тебя бить!!! – говорю вслух и провожу рукой по его холке. – Ты мой друг! Я не могу предать друга! Это все равно, что предавать саму себя.

Легко спрыгиваю на землю. Беру коня под узцы. Балтика идет рядом, молча слушает.

– Спасибо, мой хороший. Я доверяю и твоим и своим инстинктам. Мои инстинкты много раз спасали мне жизнь. Твои – спасли нас на тропе. И вчера на крутом спуске к Караколам и на этом подъеме сегодня!

Ты знаешь, моя жизнь сейчас – сплошные «перепады высот». Внезапная смерть отца. Предательство мужа, которого считала другом. Сплошные утраты. Но самое страшное для меня – это потерять себя. Самое страшное – это предательство своей истинной природы. В последнее время я, то нахожу себя, то снова теряю. Но я больше не хочу себя терять. И я больше не могу предавать себя …отказываясь от себя настоящей!!!

Видимо, ветер, сбивающий с ног во время подъема, снес какую-то преграду внутри меня. Чувствую, как рушится плотина, сдерживающая переживания. Слезы, капающие как редкие капли дождя, сейчас уже текут широким, полноводным потоком. Я плачу от всей души, навзрыд. Громко и самозабвенно. Освобождая сердце от того, что накопилось. Это очень-очень больно – переживать свою боль.

Вокруг только горы – безмолвные свидетели моих слез. Со мной только ветер – верный спутник в моих странствиях. Внизу только земля – неизменная точка опоры под ногами. Рядом только мой конь – шагает, опустив голову вниз.

Балтика поднимает голову. Из его глаз текут самые настоящие слезы. Крупными горошинами падают на землю. В его больших, глубоких, карих глазах я вижу понимание, и оно согревает мне душу.

Выплакавшись, чувствую большое облегчение. Вдыхаю полной грудью.

– Спасибо тебе. Спасибо! От всей души! – Обнимаю коня за шею. Пропускаю между пальцев шелковистую гриву. Глажу его по лбу.

Балтика вздыхает. «Стрижет» ушами. Кивает головой. Он действительно переживает вместе со мной. Это невозможно ни понять, ни объяснить. Это можно только почувствовать.

Солнце садится. Шлет мне свои последние лучи, напоминая, что в горах темнеет очень быстро.

Я смотрю под ноги и понимаю, что сбилась с тропы. Внимательно осматриваюсь вокруг. Везде одинаковый черно-серый курумник. Небольшие темные островки карликовых берез. Острые пики разрушенных временем скал. И огромное широкое каменистое плато. Где-то оно обрывается вниз отвесными скалами. Где-то есть крутые и пологие спуски. А где-то среди этого простора прячется тропа, которая ведет к нашему лагерю.

Вдруг мне кажется, что вижу отпечаток подковы. Осматриваю каждый квадратный сантиметр под ногами. Но каменистая почва умеет хранить свои секреты.

Иду, сама не зная куда. Балтика, цокая копытами, шагает следом за мной. Страх разворачивает передо мной свои картины – одна страшнее другой.

Представляю, как темнеет. И мы с конем остаемся одни в этом диком пустынном месте. Спички у меня есть, но дров нет. Вокруг только камни и скалы. Поэтому мне не из чего разжечь костер. Темнота накрывает нас своим покрывалом. А с наступлением ночи из своих укрытий выходят хищники. Из лагеря, конечно, выходит спасательный отряд. Нас обязательно будут искать.

«Успеют ли нас найти прежде, чем нас съедят?» – думаю я.

Страх отвечает: «Конечно, не успеют. И