Моя маленькая слабость - Марина Серова

— Добрый вечер, — сказал он приятным, немного глуховатым баритоном, — разрешите представиться: Михаил.

Я загадочно улыбнулась, потому что не знала, как себя вести, честно говоря. Сделать гордое выражение лица или засветиться радужным счастьем? В первом случае он может счесть меня недотрогой, во втором — слишком доступным объектом. Мои размышления заняли не больше секунды, но мне показалось, что прошла целая вечность. Наконец я растянула губы в улыбке и кокетливо произнесла:

— Татьяна.

— Очень приятно, — мой новый знакомый сделал попытку склониться над моей рукой.

Этот галантный жест представлялся мне слишком интимным, что ли. Я руки не подала, делая вид, что не понимаю, чего он домогается. Вблизи Михаил выглядел еще более привлекательным: высокий, с развитыми плечами, с матово-смуглой кожей. У него были тонкие черты лица и при всем этом его облик был отмечен печатью сдержанной мужественности и силы. Я по-дурацки долго и нудно разглядывала его, так что очень удивилась (точно он был статуей), когда увидела, как его хорошо очерченные губы зашевелились:

— Прекрасный вечер… Единственное, что его омрачает, это то, что я не один… Если вы не против, я могу исправить этот недостаток.

— Каким образом? — спросила я, заинтригованная такой смелой речью.

— Я попрощаюсь с моей знакомой, и мы с вами отправимся в какой-нибудь другой ресторан или кафе… — он не сводил с меня своих бархатных глаз.

— Очень мило, — усмехнулась я, — а ваша знакомая, как она взглянет на это?

— Меня больше интересует, как вы на это взглянете, — довольно дерзко ответил он.

Я снова оцепенела, не зная, согласиться или отказаться. Кавалерийская отвага моего нового знакомого меня прямо-таки сбила с толку.

— Мне кажется, что вы согласны, — заглянул он мне в глаза, чем поверг меня в окончательное замешательство.

— По-моему, — решила я вставить ему шпильку, — вы слишком высокого мнения о себе.

— Дело не во мнении, — хмыкнул Михаил, — а в обоюдном желании. Я предлагаю вам сменить обстановку, всего-навсего. Никаких последствий. Просто вы понравились мне… Но это не означает, что я буду от вас чего-то требовать.

«Ну, этого-то ты, дружок, сделать просто не сможешь», — усмехнулась я про себя.

— И какой же ресторан мы посетим? — с веселым азартом спросила я, чувствуя приятную дрожь в пальцах.

— «Елисейские поля», например. Вы любите французскую кухню? Одну минуту, я сейчас освобожусь.

Он кинул на меня обольстительный взгляд и пошел обратно в зал. Я же решила проконсультироваться с зеркалом, а заодно и успокоиться.

Когда Михаил снова появился в холле, я уже натянула на себя маску равнодушного кокетства.

— Честно говоря, я боялся, что вы мне откажете, — улыбнулся он, беря меня под руку. — Какие у вас духи восхитительные. Такой нежный аромат…

«Тот еще соблазнитель», — свысока подумала я. Но мне почему-то импонировало идти под ручку с донжуаном. Хотя, может, он и не донжуан. Но во всяком случае лучше такой вот раскованный мачо, чем какой-нибудь закомплексованный парень.

Мы поехали в «Елисейские поля» на его серебристом «Форде». Свою «девятку» я решила оставить на стоянке у «Лангуста». Цены, конечно, бешеные, но я была увлечена Михаилом, а потому временно наплевала на расходы. В «Полях» царила теплая атмосфера, еда была восхитительной, арманьяк тоже был неплох, а разгоряченные взгляды Михаила все больше и больше напоминали призыв о помощи.

К одиннадцати я уже была изрядно пьяна. Михаил только пригубил рюмку — он был за рулем. В машине, когда он вез меня к себе домой, сквозь алкогольные пары в моем сознании проступали контуры моей благородной и доходной миссии по поимке преступника. Во мне еще шевелились разного рода угрызения. Но должна же я когда-нибудь отдыхать! Завтра я поеду в контору и по возможности проясню ситуацию — успокаивала я себя.

— Что-то ты стала какой-то молчаливой. Ты так и не сказала, чем занимаешься… — улыбнулся Михаил.

— Делаю скрипки, — засмеялась я.

— Правда? — наивно спросил он.

— Но не просто скрипки, — веселилась я, — а со специальным отростком.

— Впервые слышу, — приподнял брови мой спутник.

— Долго объяснять… — смеялась я, вспоминая пассаж из дневника Дали, где он рассказывает о китайской скрипке-мастурбаторе, которую ему должна была привезти некая княгиня П.

— Но это же, наверное, интересно…

— Не так, как кажется. Ты-то тоже мне ничего не сказал о своей работе.

— Скучное административное поприще. Я не люблю об этом распространяться, — Михаил крутнул руль, и мы въехали в небольшой темный двор.

— Ты же обещал ничего не требовать, — продолжала потешаться я.

— Я и не буду. Все будет так, как ты скажешь, — он насмешливо посмотрел на меня.

Ну да, конечно, он уверен в своем шарме. Поэтому ему не приходится что-либо требовать от женщин, они и так с лихвой дают ему все, что он хочет. Возможно, даже после таких вот быстрых знакомств, совместного ужина и ночи они еще долгое время преследуют его, не дают ему прохода. Поэтому он и не любит распространяться о своем «административном поприще». Я даже с каким-то сочувствием посмотрела на его гордый профиль.

— Квартира не бог весть что, — пренебрежительно пожал он плечами, — но нам же это не важно, — он скосил на меня свои темные глаза, как бы ища поддержки, — выпивка есть, закуска — тоже. Музыка, чистое белье, ванна, горячая вода и… — он внезапно осекся.

Первым моим импульсом было потребовать, именно потребовать, чтобы он остановил свой «Форд» и высадил меня. Что это он несет о чистом белье, что себе позволяет?

— …испытанный сексодром, ты хотел сказать? — с томной издевкой полюбопытствовала я.

— Прости, не хотел тебя обидеть. Старая привычка… — он смущенно кашлянул.

— Привычка старого ловеласа? — холодно произнесла я.

— Согласен, я допустил оплошность…

— Грубость, — с самодовольным видом поправила я его, — видишь ли, Михаил, я не люблю самоуверенных типов. Их самонадеянность сразу все портит… Ты рассчитываешь поимпровизировать, а они тут же пичкают тебя дурацкой, чудовищно прагматичной информацией…

— О горячей воде и чистом белье? — шутливо сказал Михаил.

«Слава богу, с чувством юмора у парня все в порядке», — я облегченно вздохнула.

После этой небольшой перепалки мы старались быть друг с другом предельно вежливыми и осторожными и, когда речь зашла о той самой кровати, испытывали смущение девственников. Я видела это по жестам Михаила, которого вдруг стало лихорадить. Меня тоже потрясывало. Так что нашим желанием было как можно больше выпить, чтобы облегчить муки застенчивости, которая так некстати овладела нами. Потом уже, когда мы оказались в постели и трепетно прижались друг к другу, эта тошнотная робость отступила. Спустя несколько минут мы уже целовались, не стесняясь в ласках.

Полночи мы кувыркались, а другую половину курили, болтали и признавались друг другу в своих извращенных вкусах. Темой разговора были любовь и вселенная. Любовь, разумеется, плотская. Михаил пел дифирамбы моему телу, тому, как я двигаюсь, моей гибкости и темпераменту. На этой ласковой ноте я и уснула.

Проснулась я с дикой головной болью. Михаила рядом не было. Я оглядела комнату. Только сейчас я поняла, что квартира была однокомнатной. Квартира для интимных встреч. Современная мебель, состоящая из сексодрома, телевизора, магнитолы, кресла-качалки, небольшого шкафа и стеллажа для книг и журналов. Был еще журнальный столик с остатками нашего вчерашнего пиршества.

Из ванной доносился шум воды. Я сделала несколько упражнений, понажимала на точки, снимающие головную боль, и отправилась на кухню. Жутко хотелось пить. Навстречу мне из ванной вышел Михаил. Выглядел он очень даже бодренько.

— Как спалось? — поцеловал он меня в щеку.

Я зевнула, чем дала ему повод поцеловать меня еще и в губы.

— Нет-нет, — шутливо запротестовала я, — мне нужно срочно домой. У меня рабочий день!

— У меня тоже, представь себе, — мягко улыбнулся Михаил. — Но когда ты вот так разгуливаешь по квартире… — он снова притянул меня к себе.

Да, я была без одежды. Потому что хотела принять душ, хотела еще раз ощутить на своем теле руки Михаила, прежде чем мы расстанемся. Я не знала, встретимся ли мы еще — уж бегать-то точно я за ним не буду!

Михаил и не думал разжимать объятий, так что мне пришлось размыкать его руки.

— На вид ты такая хрупкая, а на самом деле сильная, — засмеялся он, выпуская меня из объятий, — торопишься к своим скрипкам?

— К скрипкам? — недоуменно уставилась на него я.

— С отростками… — хитро подмигнул он мне. — Я всю ночь думал-гадал, что же это за отростки? Меня они заинтриговали, как, впрочем, и ты сама…