Проводник. Часть 1. Долг - Зорислав Ярцев

позиции, с другой точки. Получается эффект новой личности. Это всё ещё вы, но уже способный думать и действовать иначе, не так, как привычно, но так, как выбрали вы сами. Это напоминает переход с потенциально опасной или неудобной точки на новую позицию, более защищённую и подходящую для совершения задуманного. В этой новой точке вероятность успеха значительно возрастает.

Но старая программа может тормозить переход к новой. Для этого используется приём с так называемой нулевой точкой. Мы мысленно уходим от привычного в точку «ноль». Её часто представляют себе в виде чистого белого круга, где есть всё, что угодно, но пока ещё ничего не проявилось конкретно. Эдакий чистый потенциал абсолютно любой возможности. Такая нулевая точка — это и есть позиция, в которой можно делать новый выбор и принимать новое решение. Мысленно шагая в яркую белоснежную нулевую точку, вы как бы обнуляете старое. Затем внутри точки делаете другой выбор и наполняетесь соответствующими ощущениями. Третий шаг — это выход. Вы разворачиваетесь и выходите в сторону своего нового выбора.

Это целое искусство — искусство смены состояний и свободы выбора. Его главный секрет заключается в том, чтобы как можно лучше и чётче понять, чего вы хотите, какова ваша цель и каким образом комфортнее всего получить желаемое. И краеугольным камнем в этом искусстве является понимание, что мир даётся нам в ощущениях и ощущениями же меняется. Не картинками, не заклинаниями или словесными аффирмациями, а именно ощущениями. Если за какими-то словами и формулами не стоят соответствующие ощущения, тогда они останутся всего лишь пустым звуком.

«

Мысленно проговаривая эти слова, Иволгин с радостью отметил возвращение своего самого любимого состояния. Оно напоминало парню извилистую тропу, уходящую в бесконечность, где за каждым поворотом его ожидает что-то интересное, полезное и приятное. Сознание и тело наполнилось чувством уверенного продвижения по этой тропе. Борис даже вдруг на миг очень ясно ощутил себя не просто странником на этой дороге, а кем-то вроде проводника. Он даже остановился, ошеломлённый открытием. Но образ промелькнул яркой вспышкой и опал, оставив после себя только лёгкий след.

В очередной раз хмыкнув в ответ на причуды своего мозга, Иволгин снова зашагал по вагончику, возвращаясь к обдумыванию плана предстоящей лекции. Но он ещё и не подозревал всех последствий своего, надо сказать, весьма смелого решения.

Эпилог

28 марта 2022 г, место неизвестно

Кирсанов затылком почувствовал, что к двери кто-то приблизился. Он уже догадывался, кого сейчас увидит. Тело само собой чуть сместилось, занимая более выгодную позицию. Глаза привычно сощурились.

Дверь открылась практически бесшумно. Гость каким-то образом умел договариваться даже с самыми скрипучими половицами и петлями. В помещение вошёл моложавый мужчина лет сорока с небольшим. Уверенный, подтянутый, даже слегка щеголеватый. Вот только взгляд серо-стальных глаз, холодный и цепкий, сразу выдавал в госте особиста. Да и манеры мужчины были нарочито хозяйскими. Он вёл себя так, словно это был его личный кабинет, а не безликая комната в каком-то здании, выделенном под часть штаба.

— Приветствую, Игорь Дмитриевич, — протянул руку гость.

Командир «Саламандр» без особой охоты, но вежливо пожал ладонь и поздоровался в ответ. Всё-таки гость был весьма высокий, далеко не простой куратор или иная мелкая сошка. Кирсанов даже не был точно уверен в том, какое у того звание. Но явно не ниже полковника.

— Поздравляю с успешным выполнением задания, — улыбнулся одними губами мужчина.

Он сел на ближайший стул, занимая подчёркнуто расслабленную и небрежную позу.

— Слышал о вашем пополнении. Как вам новенький?

— Ну, с боевой задачей справился, — с ленцой проскрипел офицер. — На лишнее не отвлекался. Работал всегда по делу. В чрезмерной опеке не нуждался. Показал себя довольно толковым парнем. С остальным отрядом отношения сложились уважительные. Я подавал доклад. Уверен, Александр Данилович, что вы с ним давно уже ознакомились во всех подробностях.

— Разумеется, — не стал отрицать очевидного гость. — Но меня интересуют ваши личные впечатления, Игорь Дмитриевич. Как вы считаете, «Шаман» готов к дальнейшей службе в спецназе?

Кирсанов задумался. Вопрос был непростой, с подвохом. И ему надо было быстро решить в голове довольно сложную задачу.

— Я охотно взял бы его в свою команду, — осторожно произнёс он.

— Но вас, Игорь Дмитриевич, что-то смущает, — мигом уловил недосказанность эфэсбэшник.

Он не спрашивал, а утверждал.

— Иволгин не ловит кураж от боевых заданий, — прямо сказал майор. — Скажу даже больше. Он ими тяготится. Но он очень тонкий психолог. Часто предлагает нестандартные и интересные решения. Признаюсь честно, с любопытством следил за его действиями. Если парня поднатаскать, он станет очень опасным противником. Но не армейцем.

— Благодарю за откровенность, Игорь Дмитриевич, — снова улыбнулся собеседник. — Поверьте, ваша оценка для нас очень важна.

«А то я этого не знаю, морда особистская», — мысленно буркнул Кирсанов, сохраняя нейтральное выражение лица.

— Признаю, нашей ошибкой было слишком надолго оставлять парня в Сирии, — продолжил гость. — Надо было его оттуда выводить раньше, и организовывать нормальное обучение. Но мы слишком поздно заметили перспективного человека. Да и на полноценный контакт он не пошёл. Потом мы вынуждены были сосредоточиться на корректировке психологического выгорания. Исподволь направили его внимание на изучение малоизвестных методик психологии. За два года поучили очень хорошие результаты. Но защитная реакция в виде пацифизма оказалась крайне устойчивой.

«Защитная реакция», — вновь мысленно процедил майор. — «Давно ли ты смотрел в душу бойцов? Читал ли когда-нибудь их собственные желания, или только раскладывал личность объекта на психические реакции и поведенческие шаблоны? Ты ведь даже ни разу не назвал парня по имени, только по позывному».

Лицо эфэсбэшника стало каким-то задумчивым. Сидевший перед ним офицер отлично скрывал свои эмоции. Но опытный особист и сам был психологом, хорошим физиономистом и немножко профайлером14.

— Думаете, мне не жаль парня? — грустно спросил Александр Данилович. — Да если бы вы видели, как любовно отшлифовывался этот самородок, — мужчина мечтательно улыбнулся. — Только лучшее. И только через добрую волю. Мы, наверное, знаем о его интересах, пристрастиях и устремлениях даже больше, чем он сам.

— Тогда почему же вы сейчас так жёстко выдернули Иволгина? — не сдержался Кирсанов. — На кой вам понадобилось нарушать эту его добрую волю? Взяли и подло сыграли на чувстве долга.

— На это были свои веские причины, — спокойно отмахнулся от эмоциональной вспышки гость.

Но командира понесло:

— Не опасаетесь, что парень всё поймёт и ожесточиться? Мы ведь и так вытащили бы своих. Пара слов, и мои ребята заткнули бы рот любому, кто там, — неопределённый кивок в сторону, — попытался бы протестовать.

Невозмутимостью особиста можно было