Мертвый кролик, живой кролик - Елена Ивановна Михалкова

Все утро Сергей потратил на сбор информации.

Расследование начали быстро. В субботу вечером отец, Юрий Забелин, подал заявление, а уже к полудню следующего дня к поискам были подключены волонтеры. Фотографию мальчика запостили в соцсетях, обзвонили одноклассников и учителей.

К утру понедельника Егора не нашли ни в больницах, ни в моргах. Бабкин связался с оперативником, который занимался поисками, и спросил, когда можно подъехать, чтобы посмотреть записи с камер наблюдения.

– Три часа восемь минут. – Молодой безусый парень с гладким, как у девушки, лицом ткнул в монитор, хотя Бабкин и сам отлично видел цифры. – Суббота, двадцать шестое октября. Это он топает на автобусную остановку. Камера на салоне красоты, в квартале от его дома.

Бабкин сделал скриншот.

Егор был одет не по погоде легко. Яркая кепка, темная куртка до пояса – Сергей вспомнил, что они называются бомберами. Джинсы, светлые кроссовки. За спиной рюкзак, больше похожий на вещмешок. Мальчик шел быстро, не оборачиваясь. Он не выглядел напуганным и не прибавлял шаг.

– В три часа двадцать две минуты Егор сел на маршрут… эээ… сорок первый. – Оперативник сверился с записями. – Проехал две остановки, вышел возле торгового центра «Эллипс» и потерялся в толпе.

Сергей пометил в блокноте: посмотреть камеры магазина.

– Можешь не тратить времени, – посоветовал парень, заглянув через его плечо. – Я там был вчера, опрашивал сотрудников, ну, и камеры глянул. Не-а, не появлялся он в «Эллипсе».

Сергей вспомнил шумную многолюдную площадь. Оживленный перекресток, шесть улиц расходятся лучами, можно уехать и на такси, и на маршрутке… Егор удачно выбрал место, чтобы затеряться.

– А в семье что говорят? Когда ты с ними общался?

– Вчера днем. Живет с отцом, бабушкой и братом, бабушка этажом выше, но часто спускается к ним. Отношения нормальные. Раньше не сбегал. Ну, поругались накануне с отцом, но, по его словам, обычная стычка, ничего из ряда вон выходящего.

– А мать? – спросил Бабкин. Он знал ответ, но хотел услышать, что скажет безусый.

– Давно умерла. Так, насчет шмоток… Не хватает одного-двух комплектов нижнего белья, свитера, рубашки и еще чего-то по мелочи – а, кроссовок. Других родственников нет. Непонятно, у кого он может прятаться. Есть бабкина дача, но она закрыта. Туда съездили волонтеры, все проверили. Ну, и я участкового попросил глянуть и опросить соседей. По нулям.

Оперативник соединил большой и указательный пальцы в кольцо. Получился жирный ноль. Он как будто испытывал удовлетворение, сообщая о нулевых результатах своей работы, и Сергей подавил неприязнь. Парень действовал быстро и добросовестно, его не в чем упрекнуть.

– Соцсети проверили? – спросил он для проформы. – ВКонтакт, и что там у них еще?..

– Да, в первую очередь. Все чисто. Никаких объявлений, двусмысленных посланий. Выглядит так, будто парень уехал к бабушке с дедушкой. Кстати, телефон он предусмотрительно оставил дома. По симке его не отследить.

Сергей прошерстил записи Егора ВКонтакте, особенно тщательно выискивая упоминания о любимых музыкальных группах. Подросток, уходящий из дома с минимумом вещей, мог метнуться автостопом на концерт, о котором давно мечтал. Но Егор ничего не писал об исполнителях.

«Ладно, – сказал Бабкин, – начинаем с семьи».

Сергею открыл Юрий Забелин.

– Проходите, – сказал он, не поздоровавшись. – Я отпросился у начальства на обед, у меня времени в обрез.

Среднего роста, крепкий, с невыразительным лицом, в котором не было ни одной приметной черты, Забелин сильнее всего поразил Бабкина сходством с собственной паспортной фотографией. Отчего-то возникало ощущение, что не живого человека сфотографировали на документ, а фотографию скопировали, воссоздав из картинки трехмерное изображение.

– У меня мало времени, – сердито повторил Забелин, глядя, как Сергей вешает кожаную куртку на крючок.

– Если у вас на работе важные дела, можем встретиться позже, – флегматично предложил Бабкин, заведомо зная, что Юрий откажется.

– Позже мне тем более будет не до того! – отрезал Забелин.

Он был не расстроен, не испуган, а раздражен.

Сергей часто сталкивался с тем, что при виде его мужчины определенного склада впадают в агрессию. Но Забелин, похоже, уже был чем-то выведен из себя, когда сыщик пришел.

Бабкин не стал ходить вокруг до около.

– Юрий, вас что-то рассердило?

– Поведение моего сына! Я вынужден терять время, отвечать на идиотские вопросы, терпеть подозрения в свой адрес… Каждая собака считает, что я убил собственного ребенка!

– Я постараюсь не затягивать нашу беседу, – пообещал Сергей.

Забелин привел его в кухню. Бабкин успел по дороге ухватить взглядом и гостиную, и детскую. На всем лежал неуловимый налет уныния, от которого сводило скулы. Он не мог понять, откуда это впечатление. Квартира была аккуратной, чистой, совершенно стандартной. Бабкину доводилось видеть десятки похожих жилищ. И все-таки в каждом из них можно было обнаружить что-то индивидуальное. Детские каляки-маляки на стенах. Шторы с ярким рисунком. Подушку с ручной вышивкой. Запахи, в конце концов… Каждая квартира пахнет по-своему.

У Забелиных пахло остывшим столовским супом. Если бы не двухэтажная кровать в детской, невозможно было б определить, кто здесь живет.

Только кухня обнаружила собственное лицо. На стульях висели полотенца с петушками, при виде которых в памяти Сергея всплыло полузабытое слово «рушник». Холодильник был плотно облеплен магнитиками: котята, домики, фрукты, рыбы, красный рак, и в самом центре – большой керамический пряник, неприятно выпуклый и глянцевитый. Он напоминал труп настоящего пряника, вымоченный в формальдегиде.

По телефону Сергей соврал Забелину, что он один из волонтеров поисковой группы.

– Ваши меня уже расспрашивали!

– Простите, мне придется кое-что уточнить. Когда вы поняли, что Егор сбежал?

– Когда в субботу вернулся домой. У меня был рабочий день, Леня с бабушкой ушли в поликлинику. Мы вернулись почти одновременно и нашли записку. Часа в четыре это было.

– Записку можно увидеть?

Забелин молча ушел и вернулся со свернутым листом, вырванным из школьной тетради. «Жить с вами больше не хочу. Искать меня не надо, у меня все в порядке. Позвоню через месяц», – прочитал Сергей.

– В каком настроении Егор был в последнее время?

– Говнился, – отрезал Забелин.

– Можно подробнее?

– Огрызался то и дело, нарывался. Хамил.

– Да, подростки это умеют, – нейтрально заметил Бабкин, про себя отметив слово «нарывался». – Прибить иногда хочется, честное слово! У меня свой дома, чуть постарше вашего. Мало кто понимает, каково быть отцом сына-подростка. С нас только спрашивают: и в школе, и в секциях. Психологи талдычат, что главное – любовь к своему ребенку… Проще сказать, чем сделать!

Он выбрал правильный тон, объединив их с Юрием в одну когорту. Два мужика, тертых жизнью… Вокруг все катится в тартарары. Но такие, как они с Забелиным, без лишних слов