Фантазия для голоса со слезами - Надежда Лезина

– Да я на кухне без света сижу.

– А-а. Ну, так вот, фильм просто…

Продолжения фразы я уже не услышала, потому что в планшете села батарейка. И во мне, кажется, тоже. Вытряхнув пепельницу в ведро для мусора, шлепаю в комнату, ложусь. Скрючиваюсь под одеялом – ноги ледяные. Да-а, Маргарита умеет рассказывать – заслушаешься! Ей бы книги писать! Давно советую. И муж ее советовал. Он называл ее Марик. Или Мара. А она просила называть ее Маро – с ударением на «о». И принципиально без «г» – считала, что «г» очень жестко звучит в женском имени. Девчонки-однокурсницы завидовали ей – умница-красавица, талантливый муж-музыкант, квартира, машина, гастроли заграничные, тряпки моднючие. Чего еще желать? А муж-то – талант был, но пил по-черному, год от года все чаще, больше и дольше. Она его, как могла, вытаскивала из запоев, и, как ни в чем ни бывало, регулярно крахмалила рубашки, носила на концерты термос с крепким чаем, ноты и всю необходимую музыкантскую атрибутику. Никто и не подозревал об их проблемах. Закончилось все неожиданно и страшно – в сорок с небольшим он умер. Скоропостижно. А наша Маргарита, через год сняв траур с тела и лица, решила начать «вторую» жизнь. Через пару лет – третью. Какая сейчас жизнь была по счету, я уже не знаю – сбилась. Знаю, что в последней связи ее радовало то, что она не путалась в именах – ее новая пассия был полным тезкой ее покойного мужа. Была ли Маргарита-Мара-Маро счастлива? Или только пыталась выглядеть счастливой? Где-то у меня была фотография, где мы втроем – Мара, ее муж и я гуляем на Ленинских горах. Там она точно выглядела счастливой! Встаю, иду на кухню, включаю свет, чайник, лезу на антресоли, достаю коробку, в которую много лет назад сложила черно-белые фото. Господи, сколько же тут их! Ладно, завтра посмотрю. То есть уже сегодня…

Очередная попытка лечь и все-таки заснуть началась с борьбы с кошкой, категорически не желавшей уходить с подушки. Моих сил к пяти утра уже не осталось, поэтому права на свое законное место я отстаивать не стала и удовольствовалась мягкой игрушкой – плюшевой собачкой, лежащей рядом. Кошка одобрила мое решение, подтвердив это усиленным мурчанием в ритме колыбельной. Или мне так показалось? Или уже приснилось…

Лиловая помада

Как обычно, проводив мужа и сына на работу, Анна включила телевизор и под разговоры о здоровье и новых тенденциях в моде текущего сезона, уселась с чашечкой кофе на кухне. Планы на сегодняшний день были грандиозные – вечером предстояла встреча с подругой, с которой они регулярно перезванивались, но встречались, увы, только раз в год и в конкретный день – 8 января. Обе были замужем, имели взрослых сыновей, а любимая – у каждой своя – работа занимала такое огромное количество времени и отнимала такое количество сил, что на частое общение именно времени и сил уже просто не хватало.До вечера нужно было успеть приготовить обед и ужин – борщ, куриные котлеты и блинчики с творогом – любимые блюда главных в ее жизни мужчин, сбегать в магазин, сдать в химчистку ковер, затоптанный собакой. А главное – навестить парикмахершу и маникюршу, чтобы предстать перед подругой Машей при полном параде, учитывая ее осведомленность о тайнах женской красоты и ее возможности воплощения этих тайн в жизнь.

Взглянув мельком на экран, Анна увидела неестественно улыбающиеся лица девушек-моделей и услышала окончание одного из «модных советов» главного эксперта моды нашей страны – «итак, сегодня, спустя 25 лет, вновь возвращается лиловый цвет губной помады»…

Анна затушила только что закуренную сигарету, аккуратно поставила на блюдце недопитую чашку с кофе, выключила телевизор и пошла в спальню. Открыла платяной шкаф, вытащила любимые, видавшие виды джинсы и свитер, купленный 25 лет назад, из шкатулки, в которой хранилась всякая мелочь, достала тюбик губной помады и подошла к зеркалу. Долго и пристально вглядывалась в отражение, сбросила шелковый халатик, надела джинсы, свитер, накрасила губы. «Так и пойду», – сказала вслух…

Встречаться на следующий день после Рождества подруги начали много лет назад. Первая их такая встреча состоялась по необходимости – решили обсудить детали нового совместного творческого проекта на нейтральной территории. Договорились встретиться на Пушкинской и посидеть в «Макдоналдсе». В тот год 8 января приходилось на воскресенье, сроки сдачи проекта поджимали, и Анна, Маша и Лена, несмотря на ежедневные встречи на работе, не могли найти в здании редакции место и время, где и когда можно было бы сесть и обсудить все в спокойной обстановке – жизнь там бурлила, кипела и выплескивалась во всех углах возмущенными возгласами, ненужными вопросами и, подчас, бездарными советами.

Лена работала в отделе писем, и, каждый час, выходя в курилку, веселила собравшихся вычитанными в письмах «перлами». Анна, или как ее звали коллеги, Нюта, вела на радио собственную рубрику, которая пользовалась успехом у слушателей, но неизменно вызывала сомнения в ее излишней смелости, а потому – в ее необходимости, у начальства. Маша была редактором. Однако, помимо кропотливой и неблагодарной работы по исправлению стилистических ошибок в чужих текстах, талантливо писала собственные, и уже не раз выходила в эфир с авторскими программами.

Эта известная всей редакции неразлучная троица была замечена начальством, и ей был поручен один, как казалось руководству, перспективный радийный проект – совместить «народное из писем по заявкам слушателей», популярное советское и новое зарубежное в «одном флаконе».

В тот день дискуссия между подругами затянулась надолго. Причем, разговоры о предстоящей работе быстро и плавно перешли на обсуждение личной жизни каждой. Биг-Маки, кофе и ванильные коктейли были решительно и бесповоротно вытеснены сигаретами и восклицаниями типа «да когда же это все кончится?!» и «как только ты можешь это терпеть?!». Перебивая друг друга, рассказывали, уже, естественно, не в первый раз, но так эмоционально, как будто в первый, о своих домашних проблемах – обижались на мужей, мол «все ему пофигу», беспокоились за детей – «то двойки пачками носит, то на крыше лифта катается»…И, расставаясь, изрядно устав от троекратно усиленных эмоций, договорились встречаться 8 января каждый год – что бы ни случилось! И первые три года строго выполняли данное обещание.

А на четвертый Ленка внезапно уехала с семьей за границу – ее мужу предложили работу в Германии, и она, ни секунды не раздумывая и, несмотря на их, почти сошедшие на нет, отношения,