Фантазия для голоса со слезами - Надежда Лезина

быстро собрала чемоданы, выдернула ребенка из английской спецшколы и, ничего не рассказав даже близким подругам, коими считали себя Маша и Нюта, укатила и, казалось, навсегда исчезла из их жизни.

Машу и Нюту вскоре тоже развела судьба – Нюта, провозгласив с уверенностью в голосе, что семья – «главное в ее жизни», ушла с любимой и перспективной работы и искренне пыталась посвятить себя мужу и сыну.

Маша же, взяв на себя обязательство не дать «загнуться» авторской программе Нюты, вела ее добросовестно и в высшей степени профессионально. А Нюта регулярно слушала свою любимую Машуню в эфире, радовалась, что ее «детище» живет, но в глубине души завидовала Машиной славе и популярности. Конечно же, иногда хотелось что-то посоветовать – по-дружески – что-то изменить в формате, подкорректировать по форме. Но на что она имела право, сидя на диване или перемывая посуду? Да, рубрика была, да Нюты уже там не было…

Тем не менее, каждый следующий год 8 января Маша и Нюта встречались в «Макдоналдсе» на Пушкинской и по нескольку часов подряд говорили, говорили, говорили…

И в этот раз – как будто сто лет не виделись – дети, мужья, концерты, эфир, воспоминания: кто – где… Маша похвасталась повышением в должности и, наконец-то, зарплате, посокрушалась, что ушел старый завотделом, а на его место пришел молодой, неопытный и «амбициозный козел». Рассказала, что ее нашла «наша Ленка!» в соцсетях: «У нее все отлично! С мужем развелась, вышла замуж за немца, счастлива, есть собственный домик, родила второго ребенка, не работает, вяжет и шьет в свое удовольствие – ты же помнишь, как она всю редакцию обвязывала? По скайпу теперь общаемся. Выглядит шикарно, помолодела! Вспоминали наших – про тебя спрашивала, привет передавала, помнит, что каждое 8 января в «Макдоналдсе» встречаемся», – тараторила Машка. – Я ее поздравила с Рождеством вчера, А она мне историю одну рассказала про свою какую-то подругу – не поверишь! – ей любовник на Рождество подарил лиловую губную помаду. А когда она спросила – почему он выбрал такой странный цвет, ответил – «да я и не выбирал – вчера подвозил проститутку, так она мне помаду отдала, сказала «мне не идет этот цвет, возьми, кому-нибудь подаришь, он сейчас в моде». Бедная девка! Это ж надо – так опустить!». Машка продолжала с упоением рассказывать о Ленкиной жизни и о своих планах – поехать к ней летом…

…Аркадий приехал неожиданно, без звонка. Анна ждала его накануне – запекла индейку в духовке, нажарила картошки, поставила на стол бутылку красного вина, зажгла свечи. Надела его любимое платье…

Просидев за столом до полуночи, задула свечи и не спеша убрала еду в холодильник. В начале первого позвонил из командировки муж и поздравил с наступившим Рождеством, что было очень странно – никогда прежде, за все одиннадцать лет их совместной жизни он не вспоминал об этом празднике, да и не только об этом – последние годы забывал даже о днях рождения.

Спать не хотелось, и Анна, чтобы отвлечься от тревожных мыслей, занялась домашними делами.

Вечером следующего дня раздался звонок в дверь – Анна открыла, держа в руке веник.

– Ты что – в праздник уборку затеяла? – голос Аркадия был как всегда звонким, а на лице – его «фирменная», как он говорил сам, обворожительная улыбка.

– Ну, во-первых, не только уборку, но и стирку, а во-вторых, праздник для меня уже закончился.

– С ума сошла! – весело отозвался Аркадий и, благоухая морозом и любимым Balafre, бесцеремонно отодвинул Анну и стал снимать куртку.

– Где праздничная еда? – спросил, проходя на кухню и одновременно проводя рукой по Аниной груди.

– В холодильнике, – мрачно произнесла она.

– А почему не на столе? Я пришел, – подхватывая на руки Анну, смеясь и целуя ее, промурлыкал Аркадий.

«Всё, всё, не обижаюсь, не выясняю ничего, я его люблю, я без него жить не могу, всё прощу, всегда! Только мой!» – мысленно произносила, как заклинание, Анна, – Все-таки приехал! Значит, скучал! – ликовала, – Люблю!»

– Я … привез… тебе… подарок, – осыпая поцелуями в перерывах между словами, говорил в самое ухо.

От счастья и непередаваемой словами нежности у Анны кружилась голова и подкашивались ноги.

– Какой? – еле смогла произнести.

Аркадий достал из кармана пиджака тюбик губной помады – явно импортной и дорогой, судя по упаковке, и положил Анне на ладонь.

– Смотри, самый модный цвет – лиловый, – сказал с гордостью.

– Откуда знаешь, что «самый»? Ты ж не следишь за женской модой.

– Да я сегодня ночью проститутку одну подвозил к «Интуристу» – она мне отдала и сказала, что модный.

Анна стиснула в руке помаду так, что пальцы побелели, но не швырнула ему в лицо только потому, что не могла их разжать.

Свело руку, сжалось сердце, перехватило дыхание, в горле пересохло.

– Я сейчас буду очень занята. Уезжай. – только и смогла произнести севшим голосом.

– Ты что? Я же только приехал! – тоном обиженного ребенка протянул Аркадий.

– Уезжай, – повторила из последних сил.

Аркадий, пожав плечами, оделся и, ничего не выясняя, не попрощавшись, ушел.

Анна закрыла за ним дверь, прислонилась спиной к стене и, медленно оседая на пол, завыла – тихо, монотонно, без слез, неотрывно глядя на кончик тюбика модной лиловой помады, зажатого в кулаке…

…Нюта услышала вопрос Маши не сразу:

– Что? – переспросила.

– Ты что – плохо себя чувствуешь?

– Нет, все в порядке.

– Значит, помада лиловая тебе точно не идет – бледнит как-то. Хоть и говорят, что в тренде сегодня этот цвет, но уж очень он опасный!

– Очень, Маш, опасный, согласна, знаю, но все равно его люблю, – Анна достала из сумочки влажную салфетку и аккуратно стерла помаду с губ.

Поэма о ноже

С самого раннего утра Ирина хлопотала на кухне – накануне вечером муж Николай сказал, что хочет борща. Включила негромко радио, поставила на тихий огонь кастрюлю с бульоном и занялась овощами. Все, как он любит – морковь потерла, капусту мелко нарезала, свеклу – кубиками, картошку – полосками, помидоры протерла. Подготовленные овощи разложила по мисочкам и накрыла пищевой пленкой. Под ногами постоянно крутилась собака, напоминая, что уже давно пора на прогулку. «Сейчас, сейчас, Малыш, подожди немного», – шептала Ира. Вспомнила, что забыла купить сметану. Решила совместить прогулку с заходом в магазин, который находился в соседнем доме. «И погуляем, и в магазин зайдем – сметанку папе купим!», – радостно сообщила собаке, одевая ошейник. Вернувшись через 15 минут, накормила Малыша и принялась колдовать над борщом.

К обеду проснулся Николай, сладко потягиваясь