Комната в гостинице «Летучий дракон»; Дядюшка Сайлас - Джозеф Шеридан ле Фаню

– Повторялся ли этот припадок у вашего приятеля?

– Я видел его много раз после того случая, но больше не слышал от него ни о чем подобном. Меня поражает однородность причин, вызвавших тот и другой припадок. Ваша отважная схватка при самых невыгодных условиях с таким опытным борцом, как этот помешанный драгунский полковник, ваше утомление и, наконец, непреодолимая сонливость – все в точности согласуется с тем, что испытал мой друг. Хотел бы я знать, – продолжил он немного погодя, – кто эта каналья, кому вздумалось осмотреть ваши бумаги? Однако возвращаться назад решительно не стоит, мы ничего не узнаем. Подобные люди всегда искусно устраивают свои дела. Я думаю, впрочем, что это агент полиции, мошенник обобрал бы вас.

Я говорил мало, чувствуя себя очень слабым, но маркиз продолжал поддерживать разговор.

– Мы становимся близкими знакомыми, – сказал он, наконец. – Так что хотя и не часто, а все же видеться в Париже мы должны, я могу быть вам полезен. Только позвольте напомнить вам, что маркиза д’Армонвиля в настоящую пору не существует, а есть лишь месье Дроквиль. Назовите мне, пожалуйста, гостиницу, где вы предполагаете остановиться. Ведь вы понимаете, что за отсутствием маркиза, который путешествует, его дом пустует и находятся в нем только двое или трое старых слуг. Они даже мельком не должны видеть месье Дроквиля. Тем не менее он ухитрится достать вам место в ложе маркиза в опере и даже, быть может, доступ в другие места, еще более престижные. И так как скоро дипломатическая роль маркиза д’Армонвиля будет окончена и он получит свободу называться своим настоящим именем, то ни под каким видом не разрешит своему другу мистеру Беккету не сдержать данного им слова навестить его осенью в замке д’Армонвиль.

Разумеется, я горячо поблагодарил маркиза. Чем ближе мы подъезжали к Парижу, тем выше я ценил покровительство своего нового друга. Поддержка такого важного лица именно в эту минуту и его дружеское участие к иностранцу, которого он, так сказать, узнал совершенно случайно, могло сделать мое пребывание в столице Франции несравненно более приятным, чем я был вправе ожидать. Нельзя было проявить больше любезности, чем это делал маркиз, обращаясь ко мне.

Пока я благодарил его, карета остановилась у станции, где нас ждали свежие лошади и где, как вскоре оказалось, нам предстояло расстаться.

Глава IX

Сплетни и совет

Мое исполненное приключений путешествие наконец закончилось. Я сидел у окна в номере гостиницы и смотрел на блистательный Париж, который с недавних пор ожил и закипел. Каждый читал о том восторженном волнении, которое последовало за катастрофой с Наполеоном и вторичным водворением Бурбонов. Я не стану вспоминать и описывать после стольких лет, что я испытал и какое впечатление произвел на меня вид Парижа в ту странную эпоху. Конечно, тогда я был здесь в первый раз, однако, как часто ни посещал впоследствии эту очаровательную столицу, никогда больше я не видел ее в таком восторженном оживлении, и сам уже не находился в таком экстазе.

Я провел в Париже два дня и постарался осмотреть как можно больше достопримечательностей. Нигде я не сталкивался с грубостью и нахальством французских военных, взбешенных поражением. Надо сказать, мой новый роман поглощал все мои мысли, надежда встретиться с предметом моих мечтаний придавала тайный и упоительный интерес прогулкам по улицам, разъездам по городу или его окрестностям и посещению картинных галерей и музеев. О графе и графине я ничего не слышал, и маркиз не давал о себе знать. Я совсем оправился от странного недуга, который посетил меня в последнюю ночь моего путешествия.

День уже клонился к вечеру, и я стал побаиваться, как бы мой знатный знакомый не забыл меня, вдруг трактирный слуга подал мне карточку месье Дроквиля. Можно представить себе, с какой радостной поспешностью я приказал лакею ввести дорогого гостя. Вскоре ко мне вошел маркиз д’Армонвиль, такой же любезный и предупредительный, как и прежде.

– Теперь я ночная птица, – сказал он после обычного обмена приветствиями, – я должен держаться в тени. Днем я совсем не смею показываться на людях и в сумерки едва решаюсь выехать в закрытом экипаже. Друзья, которым я взялся оказать довольно затруднительную услугу, так распорядились. Они воображают, что все погибнет, если кто-нибудь проведает о моем присутствии здесь. Во-первых, позвольте вам передать эти билеты на право входа в мою ложу. Мне досадно, что я не могу располагать ею в течение этих двух недель. Я приказал секретарю открывать ее двери тому из моих приятелей, кто первым потребует, и в результате уже не могу свободно воспользоваться собственной ложей.

Я поблагодарил маркиза.

– Теперь позвольте сказать вам словечко в качестве наставника, – продолжал он. – Вероятно, вы приехали сюда с рекомендательными письмами?

Я вынул с полдюжины писем, и он пробежал глазами адреса.

– Бросьте их все, – посоветовал он. – Я сам вас представлю. Я лично буду сопровождать вас из дома в дом. Присутствие одного приятеля стоит кучи писем. Ни с кем не знакомьтесь до той поры. Молодые люди правильно делают, что предпочитают сначала изведать все удовольствия большого города, а затем уже связать себя обязанностями, налагаемыми обществом. Поступите так же. Вы будете заняты денно и нощно по крайней мере недели три. Потом я буду свободен и сам введу вас в блистательную, но сравнительно спокойную колею великосветского круга. Предоставьте себя в мое распоряжение, но помните, что в Париже, однажды попав в водоворот большого света, вы уже не сможете его покинуть.

Я рассыпался в изъявлениях благодарности и пообещал последовать его совету. По-видимому, маркиз остался доволен.

– Теперь я назову вам места, где следует побывать, – продолжал он. – Возьмите карту и отмечайте буквами или цифрами пункты, которые я укажу, а затем мы составим маленький список. Все те места, которые я вам перечислю, стоят того, чтобы на них взглянуть.

Сопровождая свой рассказ множеством забавных и соблазнительных историй, маркиз снабдил меня массой сведений, бесценных для любителей развлечений и новизны.

– Думаю, что недели через две, а возможно, и через неделю, – заключил он, – я буду в состоянии оказать вам настоящую услугу. До тех пор будьте осторожны. Не играйте, вас непременно оберут. Помните, что здесь вы окружены мошенниками с благовидной наружностью и негодяями всякого рода, которые существуют за счет того, что грабят приезжих иностранцев. Не доверяйте тем, кого вы не знаете.

Я опять поблагодарил маркиза и пообещал воспользоваться его советом. Но сердце мое было исполнено воспоминаний о незнакомке, которую я видел в гостинице «Прекрасная звезда», – разумеется, я не мог удержаться от попытки узнать что-нибудь о ней, прежде чем маркиз уйдет. Итак, я рискнул осведомиться о графе и графине де Сент-Алир, которых я имел счастье избавить от крайне неприятного положения во дворе «Прекрасной звезды».

Увы! Маркиз не видел их. Он рассказал, что в нескольких милях от Парижа у них прекрасное поместье со славным старым домом, но, судя по разговорам, они проведут несколько дней в городе, пока слуги успеют подготовить все необходимое для их приема. Все это произойдет не быстро, поскольку дом долго стоял пустым.

– Их отсутствие было продолжительным?

– Да, они путешествовали около восьми месяцев.

– Если не ошибаюсь, вы говорили, что они бедны.

– При нынешних доходах графа они могут пользоваться не только доступными удобствами, но и некоторой роскошью. Живут они очень тихо и уединенно, а жизнь здесь у нас дешевая, не то что у вас, в Англии.

– Стало быть, они счастливы?

– Следовало бы сказать: они должны быть счастливы.

– В чем же состоит помеха?

– Граф очень ревнив.

– Но ведь жена его… не дает ему повода, надеюсь?

– Боюсь, что дает.

– Как так?

– Я всегда находил, что она немного… слишком… чересчур уж…

– Чересчур что?

– Чересчур хороша. И все-таки, несмотря на ее прелестные глаза, изящные черты и нежный цвет лица, я думаю, что она женщина честная. Вы никогда не видели ее?

– В гостинице «Прекрасная звезда», в тот вечер, когда я проломил голову молодцу, напавшему на старого графа, была какая-то дама, закутанная в просторное манто и с очень плотной, опущенной на лицо вуалью. Сквозь эту вуаль я не мог разглядеть ни одной черты.

Ответ мой, как видите, был очень политичен.

– Эта женщина могла быть и дочерью графа, – продолжал я. – А ссорятся они между собой?

– То есть муж с женой?

– Да.

– Немного.

– О! Из-за чего же?

– Это длинная история, речь идет о бриллиантах графини. Говорят, они очень дорого стоят, где-то около миллиона франков. Граф хочет продать их и мертвый капитал превратить в деньги, которые будут приносить проценты. Графиня же упорствует по причине, которую, я полагаю, она не может открыть мужу.