Рутгерс - Г. Тринчер

— Смотрите, дети, совсем как в Голландии, — радуется Барта.

И тут внезапно, словно для того, чтобы усилить сходство, они слышат голландскую речь. Европеец, обративший внимание на группу иностранцев, подходит к ним.

— Халло, мейнхеер Рутгерс, — приветствует он Себальда, протягивая руку. — Здравствуйте, меврау, здравствуйте, дети!

Себальд узнает инженера, с которым он мимолетно встречался в Голландии.

— Я работаю здесь уже несколько лет.

Вечерним поездом выезжают в Шанхай. Оттуда на пароходе в Японию. Чудесной неожиданностью встречает их Кобе. Спускаясь по трапу, Себальд удивленно оглядывается. Гавань — точная копия Роттердамской. В управлении гавани загадка разъяснилась.

— Мейнхеер Рутгерс, узнаете? — приветствует его по-английски моложавый японец.

Да, конечно, это тот молодой японский инженер, которого Себальд много лет назад водил по Роттердамской гавани, подробно отвечая на все его вопросы, делился с ним своими знаниями и опытом. Теперь Себальд с радостью видит, что в Кобе блестяще скопировано все увиденное в Голландии.

Вечер семья Рутгерсов проводит в доме гостеприимного инженера и на следующий день уезжает в Токио с его рекомендательным письмом к одному из столичных друзей.

В Токио у Себальда особая задача: встретиться с Сен Катаямой. Разыскать в городе с многомиллионным населением вождя еще слабого социалистического движения Японии нелегко. Фамилия Катаяма очень распространена. После долгих расспросов удается узнать, что Сен Катаямы в Токио нет: преследуемый полицией, он был вынужден уехать в Америку.

В городе весна. Друг инженера из Кобе очень любезен, он старается показать иностранцам все интересное. Они выезжают за город. В белой пене стоят вишневые деревья, и грациозные японские девочки в старинных национальных нарядах, выполняя древний обычай, танцуют среди цветущих вишен танец пробуждающейся весны.

В Камакуре Рутгерсы останавливаются перед огромной статуей Будды.

В Никко они посещают древний храм. Над главными воротами три деревянных барельефа обезьян. Одна прикрыла глаза, другая — уши, третья сморщенной ладошкой закрывает рот. «Закрой глаза, чтобы не видеть зла, закрой уши, чтобы его не слышать, закрой рот, чтобы не умножать его», — так гласит древняя мудрость.

«И так в любой религии, — думает Себальд. — Не видеть зла, не слышать о нем, не говорить, не противиться ему».

Короткий путь из Токио в Иокогаму. Здесь Рутгерсы садятся на японский пароход, который направляется к западному берегу Соединенных Штатов Америки.

Семнадцать дней на борту парохода по Тихому океану, семнадцать дней беспечного безделья и раздумий о виденном. Пароход бросает якорь в гавани Сиэтла. Типичный американский город с небоскребами, огромными магазинами, ресторанами-автоматами. В оживленном уличном движении, в походке людей, разговорах чувствуется напряженный, непривычный для европейца темп. Как странен рядом с этим памятник индейской старины — огромный древесный ствол с вырезанными в нем раскрашенными индейскими масками.

Поездом в Спокан через Скалистые горы с их зубчатыми вершинами, глубокими ущельями и долинами. Здесь Себальд останавливается, чтобы осмотреть ирригационные сооружения. Хорошо продуманная, технически совершенная система обеспечивает богатый урожай овощей и фруктов.

— Это я когда-нибудь использую, — говорит Себальд. А мальчики нетерпеливо крутятся вокруг отца — им обещали, что они увидят настоящих индейцев. Недалекий путь в индейскую резервацию. Какое разочарование ждало здесь Яна и Вима! Вместо гордых, украшенных трофеями вождей, знакомых им по книгам Майн Рида и Фенимора Купера, они увидели усталых, согнутых людей, обреченных на жалкое существование. Даже сохранившиеся головные уборы из перьев не делали их величественней и воинственней. Огорченных мальчиков утешило лишь зрелище рыбной ловли. Индейцы с виртуозной ловкостью били рыбу острогой.

Следующая остановка в Бьютте. Медные рудники, оснащенные новейшей техникой, неплохие условия работы и очень высокая производительность труда. Себальд интересуется всем, все может пригодиться.

После шумного индустриального города особенно чувствуется нерушимая тишина Иеллоустонского парка — огромного заповедника, который тянется на десятки километров. Девственная природа, которой не коснулась человеческая рука. Непроходимые чащи. Гремящие водопады, низвергающиеся через скалы, глубокие каньоны, переплетенные вершины гигантских деревьев.

Затем крупное зерновое хозяйство близ Миннесоты, оснащенное новейшей техникой. Использование тракторов и сельскохозяйственных машин дает здесь невиданные урожаи. Себальда поражает большое количество лошадей.

— Зачем они вам? — спрашивает он у сопровождающего его хозяина.

— Необходимы. Сезонные рабочие, так же как когда-то английские ткачи, видят в машинах врага, вытесняющего их труд, и часто ломают их. Тогда мы вынуждены заменять тракторы лошадьми. Иного выхода нет.

— А выход может быть очень прост, — замечает Себальд. — При социализме машина будет лучшим другом человека. Но работа у вас организована превосходно.

Прощаясь, Себальд крепко пожал протянутую ему руку.

Чикаго. Здесь издается социалистический журнал «Интэр-нэшионэл сошиалист ревью». Его редактор Мэри Марси известна Себальду по ряду статей. Первый визит к ней домой. Они быстро нашли общий язык. Мэри рассказывала о разных течениях в Социалистической партии Америки, о рабочем движении в Соединенных Штатах, Себальд — о жизни в колониях. Они говорили о войне в Европе, о наиболее важных проблемах современности.

Мэри Марси попросила Себальда написать для журнала несколько статей о положении в колониях, снабдила его письмами к товарищам в Нью-Йорке.

Себальд вернулся в гостиницу радостно-возбужденный. Ему давно не приходилось встречаться с товарищами по партии, от живых людей узнавать о том, чем они живут и дышат.

По пути в Нью-Йорк Рутгерсы осмотрели Ниагарский водопад, долго стояли, любуясь величественным зрелищем.

Последний этап пути по Соединенным Штатам. Америка пересечена с запада на восток. В конце июня 1915 года, после почти четырехмесячного путешествия, Рутгерсы приезжают в Нью-Йорк.

— Скоро увидим бабушку и дедушку, — говорит Барта детям, устраиваясь в номере нью-йоркской гостиницы. — Папа пошел заказывать билеты на пароход.

Но Барта ошиблась. По дороге Себальд зашел на главный почтамт. Среди другой корреспонденции ему вручили необычно длинную телеграмму. Отправление — Медан, подпись — Схаде.