Журнал «Вокруг Света» №04 за 1971 год - Вокруг Света

А паранджа и чачван? От чего — холода, жары или дождя — защищали они не так уж давно узбечку или таджичку?

Почему, скажем, в прошлом веке принцесса в африканском королевстве Буньоро могла показаться подданным только закутанная с головы до ног, а в краях, довольно близких от Буньоро, женщина племени сандехов довольствовалась листком?

Попробуем разобраться в том, когда и откуда взялась одежда, почему она так разнообразна в разных странах и в разные времена и почему так отличается даже в одной стране и в одну эпоху.

Начать, наверное, следует с того, как появилась одежда, с- того времени, когда человек окончательно выделился из мира животных...

Процесс очеловечивания был длительным и постепенным. Между нынешним «человеком разумным прямоходящим» и его дальними предками стоят и питекантроп, и синантроп, и неандерталец. Бесспорно, что наш неандертальский предок, живший в эпоху нижнего палеолита (примерно 100—30 тысяч лет назад), одежды не знал. Вероятнее всего, он в ней еще и не очень нуждался: туловище его покрыто было густой шерстью. Скорее всего одежда появилась в эпоху верхнего палеолита, когда на освоение Земли вышел наш ближайший предок — кроманьонец. Но совершенно точно указать время, когда человек стал одеваться, почти невозможно. Тут есть разные точки зрения.

В 1926 году близ селения Бурети в Прибайкалье археологи нашли статуэтку — фигуру женщины. Вся статуэтка, кроме лица, покрыта была поперечными нарезками. По мнению большинства археологов, этими нарезками первобытный скульптор хотел обозначить меховую одежду с капюшоном. А так как фигурка относится к началу верхнего палеолита, можно предположить, что в это время и появилась одежда.

Есть и другая точка зрения: насечки обозначают не мех, а татуировку, ведь все остальные фигурки той эпохи изображают обнаженных людей. Так, по крайней мере, считает крупнейший знаток истории одежды Н. Горбачева. По ее мнению, одежда могла появиться только тогда, когда люди научились сшивать шкуры и завязывать узлы. А научились люди всему этому только на рубеже древнего каменного века — палеолита и нового — неолита. (Самые древние иголки, найденные археологами, относятся именно к этому периоду.)

Скорее всего первое, чем прикрыл наш предок от холода свое уже лишенное шерсти тело, была шкура — вещь прочная, грубая и теплая. Но шкурой легко было укрываться, сидя в пещере у костра, а деятельность наших предков — к примеру, охота или собирание топлива — требовала движения. Следовательно, покрывало и шкуру надо было закрепить на теле — и так появились завязки, потом застежки, а это и значило превращение покрывала в одежду.

Эта одежда называется несшитой, и она не вышла из употребления и в наше время: шали, плащи, накидки, шотландские пледы, индийские сари и дхоти — все это родные дети той шкуры, которую наш хитроумный предок с грехом пополам впервые прикрепил к телу.

Сказанное выше может относиться, конечно, к тем районам земного шара, где суровый климат заставляет заботиться о защите тела от холода. Но ведь одежду носят и там, где жаркий климат позволяет без нее спокойно обходиться. Более того, и там, где одежда мешает, где она бывает неудобной, ее все равно носят. Значит, дело не в одной защите тела?

В библейских сказаниях дается такое объяснение. Первые люди, Адам и Ева, жили в раю, «были оба наги и не стыдились». Вкусив же запретного плода с «древа познания добра и зла», они в корне изменились. «...Открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья и сделали себе опоясания».

Очевидно, эти «опоясания» весьма походили на набедренные повязки многих народов в тропических странах.

Библия точно называет причины появления этого костюма — стыд. Действительно, если климат позволяет обходиться без одежды, а какая-то (пусть и минимальная) одежда все-таки существует, значит именно стыд и есть первоначальная причина всякой одежды? Многие придерживаются этой точки зрения, и она как будто подтверждается тем, что в большинстве стран обычаи решительно запрещают обнажаться в присутствии лиц другого пола и вообще посторонних.

Но... и в этом случае есть несколько «но». Обратимся, к примеру, к Меланезии, климат и природные условия большинства островов которой сходны, а населяющие ее народы стоят на довольно близких ступенях развития. Можно выделить в Меланезии четыре типа одежды (или ее отсутствия, как угодно): племена, где носят набедренные повязки и мужчины и женщины; племена, где ни те, ни другие ее не носят; племена, где одеты только мужчины, и, наконец, племена, где одеты, наоборот, только женщины. При этом у этих племен, естественно, существуют свои правила приличия, нарушить которые считается постыдным.

Вот еще пример. Датский путешественник Йорген Бич снимал фильм в горах Камеруна, в местах, населенных людьми племени кирди. Кирди не носят никакой одежды, даже набедренных повязок.

Один молодой парень, по имени Дауду, очень помогал Бичу в съемках, и тот в знак благодарности подарил ему шорты. Вечером Дауду прошелся в шортах по деревенской улице. Эффект был совершенно неожиданным (судя по всему, не только для датчанина, но и для Дауду): встречные хохотали, девушки, отворачиваясь, убегали в хижины, их матери кричали вслед бедному Дауду разные неодобрительные слова...

Таким образом, понятия того, что стыдно, а что нет, могут быть самыми разными.

Впрочем, к чему ограничиваться самыми глухими местами Океании и Африки? Еще не так давно верхом неприличия для женщины-китаянки было показаться на людях босиком. В Поволжье марийские, мордовские и чувашские женщины обертывали голени бесформенными толстыми онучами, чтобы скрыть их от постороннего взгляда. Во многих мусульманских странах женщины тщательно скрывают лицо. А у североафриканских туарегов лица женщин открыты, зато мужчины старательно заматывают их платком. Сикхи же в Индии тщательно прячут волосы под тюрбан.

А откуда пошло наше выражение «опростоволоситься»? От бытовавшего еще совсем недавно слова «опростоволосить», что значило «выставить кого-то в неприличном виде, сбив с головы шапку пред всем честным народом»...

Подобные примеры можно было бы приводить да приводить, но все они говорили бы об одном: врожденного, одинакового для всего человечества чувства стыда, такого, как у Адама и Евы, нет. Скорее всего связь одежды со стыдом обратная: не одежда возникла из чувства стыда, а само это чувство появилось вследствие обычая носить одежду.

Есть еще одно — и с нашей точки зрения убедительное — предположение, откуда взялась одежда. Как мы знаем, одежда есть не у всех народов, зато племя без украшений науке неизвестно. Причем есть украшения «неснимаемые»: татуировка, раскраска, подпиливание зубов, и украшения, которые можно снимать и заменять. Список украшений рода человеческого просто неисчерпаем. Их носят везде, куда только их можно повесить и вставить. Удобнее же всего носить украшения на шее и на бедрах. Из этих украшений, как считают многие этнографы, и развилась одежда.

Дело в том, что украшения у отсталых народов служат (если так можно выразиться) не только «для украшения». Украшение служит еще и «оберегом» от колдовства или дурного глаза. Естественно, что, опасаясь за наиболее уязвимые и важные части тела, человек предохранял их амулетами: вдевал в нос кольцо, подводил глаза краской. Другие части тела он прикрывал. Скажем, в середине еще прошлого века многие русские крестьяне верили, что стоит женщине выйти «простоволосой» из избы, как тут же ей в волосы вцепится домовой. А от привычки ходить всегда с покрытой головой один шаг до того, чтобы крайне неприличным считать одно появление без платка.

Но даже в одной стране в одну и ту же эпоху одежда бывает неодинакова. Дело в том, что, едва появившись, одежда стала играть еще одну важную роль: роль «социального знака».

Когда мальчику у первобытных племен наносят рубцы на тело, они остаются несмываемым знаком того, что он уже прошел посвящение во взрослые. Эти знаки отличают его от малолетних, не прошедших обряда юнцов, они говорят всем, что он уже взрослый, уже воин. Кроме того, рубцы или татуировка показывали всему миру, какого рода-племени сей доблестный муж, ибо в другом племени и рисунок на коже, и кольцо в носу, и прическа — все было другим. Убивши леопарда (или крокодила, или медведя), а может быть, отличившись в бою с врагами, воин получал право на еще какое-то лишнее украшение — отличие. Со временем, когда в общине выделились вожди, старшины, военные предводители, колдуны, свое высокое положение они подчеркивали особой одеждой и особыми украшениями, которые для всех остальных были запретны. И чем глубже становилось расслоение общества на классы, тем больше отличалась одежда свободных и рабов, князей и подданных. В средневековой Европе одежда феодалов и их дружинников весьма мало походила на скромное платье горожан и еще меньше на сермяги крепостных крестьян. Причем дело тут было даже не в материальных возможностях: феодальные законы с достойной лучшего применения тщательностью регламентировали, что и кто смеет носить. К примеру, еще в IX—X веках крестьяне в Европе ходили в юбках, а дворяне в штанах (правда, надевая поверх них короткую юбку). Честно говоря, для сеньора штаны были еще и своего рода спецодеждой, ибо ездил он на коне, а без штанов верхом не очень-то поездишь, но помимо своего, так сказать, чисто утилитарного назначения штаны выполняли и роль отличительного признака благородного происхождения и возвышенных занятий. Закон запрещал людям «низкого звания» употреблять шелк, бархат и дорогие меха. И нарушитель закона рисковал в лучшем случае потерей запрещенного платья, а в худшем — и головы.