Дневники. 1946-1947 - Михаил Михайлович Пришвин

дача - пусть пятьсот тысяч за сто тысяч - она свяжет меня по рукам и ногам, принесет невозможную суету и после всего окажется, что речка эта мелка, в лесах [нет] дичи. Что там-то где-то...

У меня есть два личных желания, необходимых, как мне кажется, для возможности творчества: 1) своя не-, проницаемая для звуков хозяйственной жизни комната с ключом и друг мой Ляля, но целиком без забот о больной матери; 2) возможность в любое время жить и работать в природе. Кажется, что для этого нужно купить дачу, посадить к теще надежного человека и все...

2 Февраля. Городской человек всегда по-разному характеризует сезон, потому что о погоде говорит по себе: как

* Qui pro quo (лат.) - здесь: путаница, недоразумение.

34

ему самому жилось, так он и говорит о погоде. Вот хотя бы эта зима была мягкая и малоснежная, а вчера Перовская сказала, что зима у нас сейчас и снежная и суровая. - Вот вчера было -30. Я проверил и оказалось -12, а ей показалось, потому что не зима суровая, а суровая политическая обстановка складывается вокруг ее личности.

Вчера был Курелло с женой. Перед войной мы с ним хотели ехать на Псху (долина в горах за Сухумом). Война расстроила это путешествие, а теперь: - Неприятный эпизод прервал наши сборы, -сказал К. - теперь давайте их продолжать...

И мы начали говорить о прелестной долине как будто ничего не было.

Из всех коммунистов мне нашелся один только по душе, да и тот немец (Курелло). В порядочности ему, пожалуй, не уступает Бонч, но развит Бонч как-то узко. А больше не знаю, разве Шолохов, Фадеев? Этим опять не хватает кругозора философского.

Курелло говорил, что у немцев не было 17-го века (т. е. Шекспира, Данте и вообще подобного разрешения средневековых вопросов, как было у всех). У всех европейских народов был свой период формации личности, а у немцев освобожденная из-под религиозного гнета личность без всякой культурной переработки пожиралась государством.

У Курелло трое детей и русская нянька из монашек. Нянька считает Альфреда Ивановича верующим (это коммуниста-то!) потому, что 1) он хорошо знает Библию, 2) он очень хороший человек. И вот где начался истинный мир русских с немцами: в семье немца-коммуниста.

Какую борьбу вынес Курелло! Какой победитель! Но считаю, что и наш Фадеев, сумевший выйти целым из положения секретаря ССП, из необходимости палачества и т. п. и написать роман... тоже победа (я не читал «Молодой

35

гвардии», но предвижу успех книги, в которой толстовский прием изображения жизни будет применен к разрешению вопроса о «чуде победы русских»). Если у него роман будет победный, то и нам, застрявшим в поэзии личностям, будет свободней.

А почему бы и не поехать на Псху в половине июля и не вернуться в октябре-ноябре? Там отлично можно зарабатывать фотографией. Ну-ка, Михаил, встряхнись-ка!

Качества, создающие героя во время войны, не всегда могут создать героя мирного времени.

Сколько отдельностей в человеческом мире, столько и случаев, и вся жизнь была бы цепью случайностей, если бы не заложенное в нашу природу стремление к закону и правилу.

Это стремление, однако, наполненное в основе своей желанием добра человеку, с другой стороны питает робких людей, не смеющих опереться в жизни на качество своей индивидуальности.

И вот в этом чередовании законного начала и случайного (личного) и проходит вся история человечества.

Каждый успех законного начала (взять церковь в христианстве) создает массу его потребителей, слабых людей, облепляющих закон, как облепляют в море корабль рачки и прилипалы.

Явление Ницше было восстановлением личности.

Но прошло время, и все слабое было сброшено в бездну с насиженных мест.

Теперь снова потянет к закону, и люди, постепенно слабея, начнут насиживать свои места.

Всякая хорошая встреча с «хорошим» человеком не своей национальности, а какой-нибудь другой, «высшей» или «низшей», является преодолением границ презрения или подобострастия, или каких-то еще душевных границ, отвечающих географическим границам, охраняемым штыками.

36

В этих встречах мы как будто уничтожаем границы, лежащие между народами и всегда поднимаемся в своих собственных глазах. Кажется, будто в узенькую калитку вышел за пределы повседневного бытия в родном народе. Но я не вижу иного выхода в такую стихию интернационала, как только через узенькую калитку личности Имярека.

Как только делается обобщение - еврей, немец, русский, - так сейчас же определяются и границы, охраняемые внизу штыками, вверху - презрением или подобострастием.

(Написано по поводу прихода образованной еврейской девочки и прекрасного немца Курелло.)

Та же самая земля, как и у нас, а растет на ней! - Что растет-то, чувствую, спрашивают меня мои родные, живущие отсюда за много тысяч верст. И я стараюсь про себя запомнить, что рассказать после своим, когда я приеду домой. И так каждый неведомый край показывается необычайным...

3 Февраля. Сегодня мы должны возвратить больную домой. Определяется все яснее, что Барютины переселятся к нам. А мы возвращаемся к начальной мечте (довоенной) поехать в Глубокую.

Постоянно встречаемся с вопросом об отношении коммунистов к религии.

Несомненно, что коммунисты, как материалисты, должны отрицать существо Бога: если Бог - тезис, то коммунизм - антитезис. В жизни, однако, существует коммунизм с его атеистическим государством и церковь, имеющая задачу теистического объединения людей. Мало того! церковь молится о государстве, а государство оказывает помощь церкви.

И так оно и должно происходить в жизни: тезис борется с антитезисом, и в этой борьбе рождается нечто новое, синтез, в котором не содержится памяти своего происхождения из тезиса и антитезиса.

37

Так что если представить самого себя сознательным истуканом, то можно стать на точку зрения коммуниста - и прав, на сторону Церкви - тоже. Но мы не истуканы сознания, а личности, и поскольку мы живые личности, мы участвуем в борьбе тезиса и антитезиса. Как личности, мы, во-первых, испытываем эту борьбу в собственной душе...

Погода теплая, тает. С трудом завели машину и к обеду доставили больную домой.

Вечером был Замошкин. Разговор о депутате-доброделателе (идеальном и возможном среди простых людей). Но, вообще, депутаты заняты своей работой и им на добро времени нет.

(Духовное разложение Леонова похоже на последствие цепного процесса атомов.)

Новое о Поликарпове: кончится тем, что уйдет. Искреннее желание правительства - вызвать из народа выдающихся личностей (нет, и нет Горького), но все, кто выдается, тут же и разлагается. Леонова будут гнать в Горькие. Это уже что-то последнее, после, может быть, начнется что-то другое (к лучшему или к худшему).

«Цепной процесс»