Грусть улыбается искренне - Александра Яки

— Найду. Не твоё дело, — разозлился парень, потому что почти такие же вопросы ему задавали, когда он ходил в садик. — Жрать мне просто хочется.

Папа рассмеялся.

— Ну так ты привык к мамкиным деликатесам.

Конечно, теперь столовская еда не нравится! Я тебе принесу что-то перекусить, но не рассчитывай на многое, потому что надо потихоньку привыкать к больничной пище. Она полезная.

— Полезная, — вредным тоном передразнил Витька. — Спасибо, папа.

— На здоровье, — продолжал посмеиваться Александр Игоревич, делая вид, что не замечает злой иронии отпрыска.

Витька бросил трубку, пробурчав себе под нос массу нелестных слов. На тумбочке обнаружился один вчерашний сухарик, и мальчишка, отчаявшись по-людски позавтракать, принялся за него. Впрочем, в одном из карманов по идее должна была валяться десятка. Он мог бы спуститься на первый этаж и купить что-нибудь в одном из ларьков.

Но, понимая, что в сложившейся ситуации разумнее не добивать организм какими-нибудь быстрыми завтраками, Витька смирился с глупым голодным положением и, сунув сотовый в карман штанов, двинулся в восьмую палату налаживать контакты с новыми знакомыми. Он умел находить общий язык с людьми, не со всеми и не всегда, но в большинстве случаев. Виктор знал, с чего начинать беседу, чем занимать или веселить народ, что и как говорить, дабы не выглядеть придурком. Знал и как ответить, если кто-то переходил границы. А если «ответ» не принимался, то умел и наподдать. Когда Витька ходил в детский сад, мама постоянно учила его, что любой спор можно решить словами, по-доброму, без кулаков. Может, в детском саду такая фишка ещё прокатывала, но в старших классах, если не умеешь за себя постоять, рано или поздно превращаешься в «Аркашку», которого пинает всякий, кому не лень, даже девчонки. Аркашку, кстати, Витёк вспоминал без особой радости, боясь, что, существуя тут, в больнице, через некоторое время станет на него похожим.

Парень миновал столовую, где оставшиеся четыре человека мужественно боролись с кашей, и побрёл вдоль коридора, внимательно читая надписи на дверях. Из открытой палаты Витька услышал знакомые голоса — Саня воодушевлённо рассказывал какую-то, видимо, очень увлекательную историю. Виктор зашёл без стука, встав с краю.

— Там к границе подходишь, там такой вертолёт летит. Да, и охрана. Я как увидел, думаю, йомть, валить надо! Охранники такие, поняли типа, что завтыкали. Бац, смотрят на меня. Я думаю, всё, блин, капец. Жму на пробел, чтобы побыстрее тикать, а он запал! Сука, думаю, впопыхах нашарил мышку, давай давить на все кнопки. Ну, думаю, задница мне, практически весь уровень прошёл, чтоб так запороться! Жизнь почти на нуле. Сваливаю, короче, вижу: тут такая ружбайка валяется. Это я ещё в самом начале чувака завалил, а оружие не взял. Ну и теперь так кстати! Я хап ружбайку, поворачиваюсь, всех их ба-бах! А сам назад-назад, короче, на безопасную территорию! Вот так…

— Фигня. Там можно тех чуваков обойти, просто на вертолёт прыгаешь, — с лицом знатока всего и вся бросил Дима.

— Так я пробовал!

— Там надо контрл зажимать.

— Ну так а я как делал?! — Сашкино терпение лопалось. И он уже начинал сердиться на Димку, потому что тот знал явно больше. — О, Витёк! Кам он!

Виктор наконец был замечен и официально приглашён в палату товарищей. А Сашка как бы между прочим, чтобы уйти от разговора об игре, который развивался явно не в его пользу, переключился на гостя.

— Чё так скромно? Падай, мы тут на Эмкиной кровати тусуемся.

— О, ещё один, — из угла палаты послышался раздосадованный женский голос: молодая родительница, слегка усталая, как и все родители здесь, сидела у постели маленькой дочки. — Орите потише, за день от вас голова трещит.

— Ещё только утро, — хихикнул Димка и добавил уже шепотом, чтобы слышали только друзья: — Всё только начинается.

Виктор осмотрелся: палата отличалась от одиночного бокса разве что большим размером, а так на потолках — те же старые лампы с побитыми плафонами, на карнизах поверх гардин — такие же шторки-тряпочки. Несмотря на то, что на подобную общую палату приходилось два окна, светлее помещение не казалось, наверное, потому что выходило на западный сырой двор, куда солнце спускается только к вечеру. Виктор и Саня восседали на Эмминой койке, что располагалась вдоль зеленоватой стены у входа. Сама же хозяйка лежбища и гость Димка валялись на соседней пустой кровати, где никто не обитал. Матрац на ней был закатан в «рулет», а подушка, лишенная наволочки, стояла уголочком. Мамочка-тихоня с рыжеволосой дочкой ютились в дальнем углу у окошка. Малышка наверняка мечтала о карьере модельера, потому что все стены вокруг были увешаны корявыми рисуночками разнообразных цветных платьев, костюмов и шляп. Ещё одна койка пустовала, но временно, что Виктор понял из наличия кружки и маленького синего блокнота на тумбочке возле.

Димка, уже забывший, когда последний раз общался с расчёской, незатейливо ковыряя в ухе, начал снова:

— Шпал, так что там с вертолётом?

— Да заколебали меня ваши стрелялки! — нетерпеливо дёрнулась Эмма, наверное, желающая спасти Саню от этого разговора. Ведь он явно проигрывал в компьютерной области знаний Димчику, но признавать это не желал и чувствовал себя некомфортно. Обрадовавшись тому, что Эмма сумела соскочить с напрягавшей беседы, Шпала, потирая руки, предложил сыграть в карты. По тому, с каким рвением парень полез в тумбочку за колодой, Витька сделал вывод, что в этой области Санёк уж точно не проиграет. Эмма лениво потянулась, как бы невзначай поправив ярко-салатовый обруч, который точно светился на фоне её тёмно-русых волос.

— Ну карты, так карты… — тоскливо произнесла она и снова потянулась рукой к волосам, кокетливо заправив мешавшую глазам прядь за ухо.

— В дурака? — спросил Витька, получив шестую карту.

— Да, — Шпала повернулся к Эмме: — Повторяю для одарённых: козырь — пики.

Витька заметил пиковую шестёрку у себя и начал игрище.

— Помнится, в последний раз играл в лагере. Мы с друзьями чего-то редко в картишки. Надо будет исправить ошибочку, — сказал Витя, следя за тем, как Саня подкидывает уже немного раздосадованной Эмме валета и две десятки.

— Зря, зря не играете, — хмыкнул Шпала, не отрывая пристального и немного хитрого взора от поля боя. Эмма, забрав пять лишних карт, криво улыбнулась.

— Ну как всегда…

— О, какие люди!.. — протянул Дмитрий, обернувшись к двери.

— Доброе утро, — кивнула только что вошедшая Инга.

Её волосы были наспех собраны в хвостик, а серая кофточка, и без того небольшого размера, казалась слишком свободной. Будь они на улице в ветреную погоду, одежда, видать, развевалась бы на худенькой девушке, как на флагштоке.

— Привет, — персонально поздоровался Виктор. — Давай к нам.

Саня отмахнулся, тихо шепнув: «На фиг надо?»

Инга не присоединилась, хотя вряд ли могла услышать, что сказал Шпала. Но её решение было и так вполне ясно, даже Виктор понимал, что такой девушке будет просто не о чем говорить в их компании — разные интересы, взгляды на жизнь. Хотя её терпению, например, Витька бы позавидовал. Он уважал людей, которые твёрдо отстаивали свою точку зрения. Если Инге неприятно, когда люди «бля» после каждого слова вставляют, так она и не общается с ними, несмотря на то что в больничных стенах весьма скучно и одиноко. Не старается закрывать на это глаза, игнорировать, делать вид, что не замечает ничего. И правильно, ведь это неискренне. Она спокойна и ни на кого не обижается, но твёрдо знает, что делает. Виктор, например, уже готов при ней стараться вести себя относительно прилично. Ему не сложно, ну а ей на радость.

Шпала вышел из игры первым, избавившись от последней карты. Следом Витя выбросил бубнового туза.

За звание дурака остались бороться Эмма и Димка, причём у обоих было по целой охапке карт. Шпала, нависнув над игроками, устроился подрабатывать спортивным комментатором.

— Итак, игрок номер один Дмитрий делает потрясающий ход. Да, да! Это козырная карта! Чем сможет ответить ему игрок команды противника? Великолепный бросок козырным валетом! Эмма бьёт несчастную восьмёрку, но остались ли у неё в запасе сильные карты?! Дорогие телезрители, такого вы ещё не видели! Дмитрий предпринимает чрезвычайно опасную комбинацию: идёт козырным тузом! Команда соперника в лёгкой растерянности…

Витька поднялся с кровати и, как бы невзначай подошёл к Инге. После внимания, которым она одарила его вчера вечером, он просто не мог её игнорировать. Мальчишка присел на подоконник рядом. От утренней влаги всё стекло было усеяно мелкими капельками, и сквозь него едва проглядывались рыжие очертания деревьев.

— Где ты во время завтрака была? — спросил он, бездумно вырисовывая на стекле смайлик.

— На Луне, — серьёзно проговорила девушка, забавно глядя исподлобья.