Скалолазка и мертвая вода - Олег Синицын

Меня с самого начала удивляла наглость, с которой преступники орудовали в чужом доме. Теперь все встало на свои места. Ведь они действовали по указаниям хозяина дворца! Неудивительно, что служба безопасности никого не поймала. Как можно поймать самих себя?!

Я вспомнила усмешки и странные взгляды этнографа. Сопоставила с тем, как смотрел на меня человек в шляпе… Не знаю, чем доктор Энкель насолил Анри Жаке. Возможно, причина кроется в странной жидкости, которая осталась на крыше?

– Алена, – подала голос Верочка. Похоже, она действительно переусердствовала с шампанским, потому что говорила заплетающимся языком. – Я не понимаю, что происходит?

Я принялась рыскать по кабинету. Распахивать дверцы шкафов, выдергивать ящики стола.

– Мы в серьезной опасности, Веруня! Твой дружок-лягушатник организовал весь этот переполох.

– Кто? – удивилась Шаброва. – Жаке?

– Нет, конь во фраке!

Вера пьяно рассмеялась.

– Ну ты и выдумщица! Он же ученый, Алена. Зачем ему это?

Я прервала на мгновение поиски и повернулась к ней:

– Знаешь, каких ученых я встречала? Был у меня такой знакомый – профессор Йоркского университета Майкл Гродин. Археолог. Вроде бы милейший старикан… Пытаясь найти древний тайник, продался всем, кому только можно было, и руки перепачкал в крови по самые уши!.. Разные ученые бывают, Верочка.

Вера нахмурилась, пытаясь переварить информацию. А я, наконец, нашла то, что упорно искала. Квадратный хрустальный графин с каплеобразной пробкой. Пойдет!

Воду из графина вылила прямо на ковер – нечего церемониться с имуществом этого мерзавца.

Не знаю, что они там задумали с начальником охраны. Зачем устроили этот переполох с утечкой газа. В любом случае, нам с Верой необходимо выбраться из особняка и забрать вещи из лимузина. Там же моя сумочка, деньги, документы. Эх, предчувствую, что покинуть Францию, станет в копеечку. Новая страховочная беседка катастрофически отдаляется.

– Ведь не хотела ехать во Францию! – пробурчала я.

Двигаться по коридорам особняка, волоча за собой Верочку, было тяжело. От шампанского, которым она пыталась залить стресс, ее качало, шатало и заносило на поворотах. Во время редких остановок подруга заводила свое осточертевшее «и все-таки я не понимаю!». Я молча упрямо тащила ее за руку, как непослушного ребенка, а она прижимала к груди полбутылки шампанского.

– Вера, неужели тебе не стыдно? – не выдержала я. – Брось бутылку.

– С ума сошла? – ответила она, уставившись на меня сквозь толстые линзы. – Это же настоящее французское шампанское! Не наш лимонад.

В знакомой галерее, где находилось панорамное окно с видом на реку, путь преградил охранник. Он жестом остановил нас.

Едва я успела открыть рот, чтобы произнести какую-нибудь вразумительную ложь, как Вера пьяно заявила:

– Хоть вы ей скажите!

Охранник хмуро посмотрел на меня.

– Куда вы направляетесь?

– Мы? – пискнула я. Голос предательски сорвался. Я кашлянула, а затем повторила: – Мы? Эвакуируемся. Нам Анри Жаке велел найти наш лимузин.

– Вам следует покинуть здание через Южное крыло, – произнес он.

– Мы туда и идем, – улыбнулась я как можно обворожительнее, пряча за спиной квадратный графин.

Мой шарм не имел успеха.

– Вы направляетесь в Северное крыло! Туда нельзя. Там авария. Возвращайтесь обратно.

– Я же говорила тебе, что это Северное крыло! – набросилась я на уже открывавшую рот Верочку. – А ты – Южное, Южное!.. Вечно из-за тебя плутаем!

– Да? – удивленно спросила Верочка и почему-то посмотрела в горлышко своей бутылки.

– Извините, вы не подскажете, где здесь выход на крышу? – спросила я.

– Что-о? – окрысился охранник. Пришлось вернуться назад и пройти в Северное крыло по другой галерее, обойдя охранника.

Деревянные ступени, ведущие на крышу, обнаружились в конце длинного тупикового коридора. Проход был узким, плохо освещенным, с низким потолком. Мы долго поднимались по ступеням, под конец оказавшись перед запертой дверью.

– Замок, – разочарованно констатировала я, ковыряя пальцем в скважине, словно надеясь отпереть запор ногтем.

– Что мы здесь делаем? – произнесла Вера таким драматичным тоном, будто в этот тупик ее загнала сама жизнь.

Я вытянула шпильку из метелки на ее голове. Вера уставилась на меня и произнесла нетленное:

– Кто ты такая?

Ее бы сейчас на сцену, к зрителям. Прочесть какой-нибудь патетический монолог из Горького.

Не обращая на Веру внимания, просунула шпильку в замочную скважину. Интересно, как это делают в фильмах? Крутят, вертят, потом – щелк!.. Нужно на досуге разобрать какой-нибудь замок. Всякие случаи бывают. Всегда полезно умение вскрыть заколкой пару-тройку запертых дверей. Вот, например, как сейчас…

Легкое похлопывание по плечу едва не вогнало меня в гроб. Я подумала, что это Жаке невесть откуда появился, приведя ко мне озлобленного Чиву.

Повернула голову и наткнулась на две толстые линзы Вериных очков.

– Алена, слушай, как ты думаешь… Кто я такая?

– В масштабах мировой революции или отдельно взятого Чукотского автономного округа?

Вера непонимающе уставилась на меня.

– Веруня, отдохни пару минут. Не строй из себя Лао Цзы! Отключи сознание… И отдай мне наконец это! – Я выдернула у нее из руки бутылку и бросила вниз. Бутылка запрыгала по лестнице, выплевывая пену на стены и ступеньки.

Вера проводила шампанское задумчивым взглядом. Я была уверена, что она сейчас спросит что-то вроде: «Что такое эта бутылка?», но Вера благоразумно промолчала. Вдруг шпыняемая мною шпилька проскочила вглубь замочной скважины.

Из недр замка раздался щелчок.

Во дела! Новичкам везет!

Я распахнула дверь, и мы выскочили на крышу, на свежий воздух. Серебристого диска луны на небе уже не было, тучи успели закрыть его. Над нами раскинулось покрывало темной ночи.

Дверь выводила на просторный балкон, устроенный посередине крыши. Похож на обзорную площадку. Я встала возле перил и глянула вниз.

Скат крыши оказался приличным – градусов сорок. Если спущусь на край, к водостоку – туда, где находится фужер с водой, – то обратно могу не взобраться. Скользкая кровля. Есть, конечно, вариант снова прыгнуть в реку, но что-то не хочется.

Оставив Веруню слушать стрекотание цикад – «чудных кузнечиков», как она выразилась, – я спустилась обратно в коридор, отыскала пожарный шланг и вернулась с ним. К моей радости, Верочка начала трезветь. Все-таки шампанское не водка – долго не держится в организме. А тут еще ветерок, свежий воздух…

– Алена, – сказала Вера, подозрительно косясь на пожарный шланг, – я, конечно, не вправе судить, потому что никогда не бывала за границей… Ты уверена, что все делаешь правильно?

– Правильно все делает только Бог, – ответила я, привязывая шланг к перилам балкона, – а люди для того и созданы, чтобы ошибаться, грешить, потом замаливать свои грехи.

– Что, в самом деле?

Верочка всем хороша, но иногда у нее отрубается чувство юмора. Словно какие-то ворота закрываются, образуя мощный заслон. Полагаю, кто-то из ее родителей был чересчур серьезным.

Я с сожалением посмотрела на Веру, а потом бросила скрученный шланг вниз. Расправляясь, он загремел по кровле и быстро исчез в темноте. К горлышку квадратной бутылки я привязала шнурок, который вытащила из портьеры. На другом конце сделала большую петлю и накинула «сбрую» через голову на плечо. Затем закатала платье (в который раз за сегодняшний вечер), перелезла через перила и взялась за рукав шланга.

– Постой, постой, Алена! – кинулась ко мне Верочка. – А мне что делать?

– Жди здесь. Я недолго.

– Поклянись, что недолго. Боязно оставаться одной.

– Чтоб я латынь забыла!

Проворно перебирая руками, я стала быстро спускаться вниз. Вера, в своих толстых линзах чем-то напоминающая стрекозу, растворилась в темноте.

Спуск проходил легко и приятно. Все проблемы вдруг улетучились куда-то. Казалось, что убийство, стрельба, погони, дурацкий фужер с темноватой жидкостью на краю крыши – ничего этого не было и нет. А есть только плавное скольжение вниз, совершаемое ради собственного удовольствия, да ветер, терзающий волосы. Да, давненько я в горы не выбиралась. Руки соскучились по веревке. Перебирая шланг, я ощущала неземное блаженство, нагружая кисти и предплечья.

Расслабившись, едва не пропустила срез крыши. Обнаружила, что спуск завершен, когда левой пяткой провалилась в пустоту. Квадратный графин хлопнул меня по бедру. Тому самому, на котором разошелся шов платья.

Встала на краю, отцепилась от пожарного рукава. Полотно реки внизу по-прежнему выглядело темным и страшным. Неужели я рухнула в воду с такой высоты? Поверить не могу… Ладно. Бог с ним!

Фужер должен находиться в желобе водостока. Где-то левее, мне кажется. На крыше Северного крыла.

Я осторожно двинулась в том направлении. Позади, с южной стороны особняка, где располагался парадный вход, доносился шум автомобилей и гомон великосветской толпы. Небось возмущаются дамы и месье, что прием закончился скандально. Досадуют, что не успели доесть черную икру и допить шампанское… Кстати, до сих пор не слышу воя сирен. Еще одно доказательство моих подозрений. Начальник охраны не звонил в полицию, не вызывал жандармов. Зачем их вызывать! Вдруг отыщут ненароком настоящего убийцу!