Скалолазка и мертвая вода - Олег Синицын

Олег Синицын

Скалолазка и мертвая вода

Часть I

Французский пируэт

Глава 1

Как испортить приятный вечер

Не хотела я ехать во Францию двадцать четвертого мая. Видит бог, упиралась руками и ногами. Еще свежи были воспоминания десятимесячной давности о приключениях на Средиземном море. Но Верочка Шаброва, моя подруга и лучшая переводчица в архиве, буквально на коленях стояла:

– Я ведь даже за пределы Московской области не выезжала, – умоляла она. – А ты весь мир объездила, все за границей знаешь! И ведь едем не работать – на вечеринку же приглашают!

Для французского этнографа Анри Жаке Верочка перевела один древний текст, который позволил ему восстановить культуру и традиции обособленной галльской деревни, тысячелетия полтора назад существовавшей на севере Франции. В честь этого открытия Жаке устраивал вечеринку. Пригласил и Шаброву, но та в одиночестве ехать отказалась, и этнограф позволил ей взять с собой подружку.

Вообще-то заманчивая была идея. Слетать на вечерок во Францию, погулять, повеселиться, а на следующее утро вернуться обратно, ощущая себя состоятельной особой. Но у меня денег не было даже на авиабилет. Я наметила купить приличную страховочную беседку, а этот загул мог отдалить приобретение как минимум на пару месяцев.

– Он все оплатит! – обещала Вера. – Он сказал, что не будет проблем!

В серьезности намерений этого француза я убедилась, когда в аэропорту имени Шарля де Голля нас встретил длиннющий лимузин. Солидный чернокожий водитель сразу поинтересовался, не желаем ли мы сперва отправиться в салон красоты? Мы с Шабровой от такого комплимента слегка остолбенели. Я не отрицаю, что наши юбки от Армани, которыми торгуют на Черкизовском рынке, изготовляют где-то в Подмосковье. У Верочки на глазах очки, словно две лупы; она без них как в виртуальной реальности – границы мира исчезают, физические законы перестают действовать. В общем, запинается обо все, натыкается на острые углы и крикливых старушек. Да и я с двумя заплетенными косичками выгляжу как школьница. Но нельзя же так откровенно оскорблять дам!

Оказалось, он подразумевал – не хотим ли мы сделать прически. Мы с Верой переглянулись. Тратить деньги на марафет как-то не рассчитывали, тем более что сделать прически можем и сами, по дороге.

Ехали часа два. В лимузине было весело. Вера нашла мини-холодильник с шампанским (которое, как ни странно, оказалось французским), и мы выпили целую бутылку. Потом принялись начесывать друг другу волосы и скреплять лаком, едкий запах которого распространился по всему салону.

Верочка натянула нечто в черную полоску «а-ля вдова моряка». Насколько я знаю – единственный ее выходной костюм. Я влезла в светлое платье – с блестками и открытой грудью, которое одолжила у бывшей однокурсницы. Закончив исторический, она вышла замуж за бизнесмена среднего пошиба и сделалась домохозяйкой. Зачем, спрашивается, оканчивала «Древние языки»? Ума не приложу. Одно только знаю: когда у некоторых людей появляются деньги, они портятся… Не деньги, конечно. Люди. Шла к ней, словно к царице в ножки кланяться. Однокашница обрела надменность и располнела. Все никак не может похудеть после родов. В меню ресторанов знаете сколько всего вкусного?.. Короче, велела мне быть аккуратной и на всякий случай назвала цену платья. Когда несла его домой, все боялась, что на меня грабители нападут…

Наконец лимузин выехал к реке, берега которой утопали в пышной зелени плакучих ив и тополей. Проехав пару километров, впереди мы увидели арочный мост, на котором раскинулся особняк девятнадцатого века. Вы видели такие? Лично мне не приходилось!

Особняк на мосту. Удивительное зрелище. Длинное здание, протянувшееся от одного берега до другого. Стены из белого камня увиты плющом. Там и здесь декоративные башенки и шпили. Островерхая зеленая крыша.

Лимузин остановился перед красной гостевой дорожкой, ведущей к ярко освещенному входу. Холеный лакей в желтой ливрее открыл дверь, и нам в глаза ударил яркий свет. Защелкали затворы профессиональных фотоаппаратов.

– Слушай, мы самолетом не ошиблись? – спросила я Шаброву. – Это, случайно, не церемония вручения «Оскаров»?

– Здорово! – откликнулась Верочка и заторопилась к остальным гостям. Не успела я моргнуть, как она оступилась и рухнула вниз, увлекая меня за собой. Прямо перед глазами солидной публики и к радости пишущей братии мы распластались на ковровой дорожке. Две неизвестные дамы в подозрительных платьях и с дикими прическами. Раздался треск.

– Как все отрицательно! – пробормотала я.

Положила руку на бедро и обнаружила, что платье треснуло по шву. Края ткани, длиной сантиметров двадцать, разошлись, обнажив участок незагорелой кожи.

Светка меня убьет!

Я прикрыла треснувший шов ладошкой. Срочно требуется английская булавка!

– Извините, мадемуазель, ваша фамилия?.. – спросил лакей, помогая мне подняться.

– Шаброва, – ответила Верочка, думая, что обращаются к ней. Руками она шарила по дорожке в поисках своих телескопов.

– Очень хорошо… – Он пробежался взглядом по списку и удовлетворенно кивнул. – Прошу вас, проходите, пожалуйста. Только аккуратнее…

Я недовольно посмотрела на него. Чего это он вообразил? Что на вечер приехали две криворукие куклы-неваляшки, которые сначала испачкают красным вином скатерти, затем побьют фужеры, а в финале устроят настоящий скандал?

Однако лакей ничего такого не имел в виду.

– … аккуратнее, не споткнитесь снова.

Я взяла Веру под ручку, и мы, стыдливо краснея, спешно преодолели гостевую дорожку. Наконец очутились в огромном зале, заполненном мужчинами в смокингах и дамами в роскошных платьях. Сверкали крупные бриллианты – у меня аж захватило дух! Я стыдливо дотронулась до своих стекляшек в мочках ушей, а Вера, кусая губы, теребила поддельный жемчуг на шее.

Столы ломились от вина и закусок, между гостями сновали официанты в белых костюмах с золочеными пуговицами, скрипичный квартет наигрывал дворцовые этюды. Ну прямо день открытых дверей в Лувре!

– Ты же говорила, что будет вечеринка, – упрекнула я подругу. – А это – королевский прием какой-то!

– Так ведь здорово! – воскликнула Верочка и растянула губы в улыбке. – Смотри-ка, черная икра! Ух ты!

Мы набрали бутербродов с икрой, насколько хватило рук, и принялись их поглощать. Вкуснятина! Когда еще так полакомимся? Моей архивной зарплаты вряд ли хватит на половину этой тарелки.

В центре зала на небольшом возвышении находилось нечто огромное, накрытое темной материей. По размерам, наверное, не меньше площади моей квартиры.

– А это что такое? – спросила я, указывая бутербродом на непонятное сооружение.

Вера чего-то пробурчала с наполненным ртом. Я поняла, что она тоже не знает.

– А вообще, неплохо живут этнографы во Франции, – произнесла я, обводя взглядом зал.

– Это все наследственное, – ответила она, прожевав. – Семья Анри владеет сетью горнодобывающих компаний.

И запихнула в рот еще один бутерброд. Они такие маленькие, что даже кусать не нужно.

– Для горнодобытчиков – слабенькое здание, – сказала я. – Даже на нормальный фундамент денег не хватило.

Вера выпучила глаза, внутри нее что-то заклокотало. В следующий момент она фыркнула от смеха и обдала меня фонтаном черной икры.

Я замерла с открытым ртом.

– Ну, спасибо, подруга! – заявила я, вытирая с лица крохотные пузырьки, которые лопались от прикосновения. – Могу теперь хвастаться в архиве, что купалась в черной икре.

Вера виновато смотрела на меня.

– Не переживайте так сильно, – раздалось за спиной. Я повернулась и обнаружила перед собой невысокого француза с буйными, кучерявыми волосами.

Жаке было уже под сорок. Выглядел он подтянутым, лицо загорелое, угловатое тело облачал фрак, на груди сияла какая-то звезда с лентой. Не этнограф, а целый маркиз!

– Здравствуйте, Вера! – произнес он. – Очень рад, что вам удалось прилететь! Без вас праздник не был бы полным… – Он повернулся ко мне: – Вы, наверное, подруга Веры?

– Нет, призрак отца Гамлета, – недовольно ответила я. Несколько слипшихся икринок отвалились от щеки и шлепнулись на паркет.

– Пожалуйста, не переживайте из-за этого недоразумения. На втором этаже есть туалетная комната, там вы сможете привести себя в порядок.

Я не знала, куда глаза спрятать от стыда.

– Меня зовут Алена Овчинникова.

– У вас очень оригинальное платье, – произнес он, легко пожимая мою руку, измазанную в черной икре. – Особенно интересен этот разрез.

Я поняла, что он говорит про трещину на бедре. Вот проклятье! Срочно нужна английская булавка!

– Так где, говорите, туалетная комната? – спросила я.

На второй этаж особняка вела широкая мраморная лестница. Я вбежала по ней, прижимаясь к перилам.

Второй этаж оказался таким просторным, что в нем запросто можно было заблудиться и забыть о цивилизации. Как Робинзон Крузо на необитаемом острове… Где здесь туалетная комната? Какие-то коридоры, двери… Статуи и бюсты неизвестных мне личностей… Опознала только Вольтера.