Скалолазка и мертвая вода - Олег Синицын

– Оставь воду, и я тебя не трону, – произнес он.

– Фигушки! – назло воскликнула я и, увидев недоумение в его глазах, сообразила, что сказала это по-русски.

Сдернула наконец туфлю, подхватила бокал с подставки бюста (Генрих Наваррский, как мне показалось, посмотрел на меня с обидой) и кинулась обратно, оставив Чиву на коленях посреди коридора. Словно любовника, которому навеки разбила сердце…

По правую руку тянулись безымянные двери. Ноги несли назад к лестнице. Без туфель бежать гораздо удобнее. Еще бы избавиться от платья… Так, что делать теперь? Чиву отстал на десяток секунд – времени хватит, чтобы найти какого-нибудь лакея и встряхнуть его. На этот раз ребята из обслуги от меня так просто не отделаются! В особняке совершено убийство!! Попахивает скандалом! Нужно было сразу поднять на ноги охрану. Возможно, Энкель остался бы жив…

До ступенек оставалось еще метров восемь. Да, такие вот длинные коридоры. Особняки французских горнодобытчиков слегка отличаются от наших двухкомнатных апартаментов…

В конце коридора появились несколько лакеев в белых ливреях с золочеными пуговицами.

– Слава богу, – облегченно вздохнула, но быстро поняла, что расслабилась слишком рано.

Все оказалось намного сложнее, чем хотелось бы. Господи! Ведь не желала ехать во Францию! Ведь чувствовала, что закончились мои беспечные поездки за границу! Больше никогда… слышите?.. никогда не выеду даже за пределы МКАД! Лучше лежать дома на диване, чем в деревянном ящике с цветочками в руках и кучей дырок в животе…

Передо мной были совсем не лакейские лица. Прищуренные взгляды, каменные скулы… Уверена, что Жаке не нанимал этих слуг. Поразительно, но никто не заметил, как нелепо и смешно сидят ливреи на их рельефных торсах, а под тканью рукавов переливаются совершенно не лакейские бицепсы.

В белых перчатках «прислуги» оказались короткие пистолеты-пулеметы (потом я выяснила «Хеклер-Кох»). Три «лакея» – три ствола.

И все, как один, направлены на меня!

Итак, я очутилась посредине коридора, выход из которого с одной стороны перегораживали несколько лакеев с «Хеклер-Кохами» в руках, а с другой – шатающаяся фигура лысого почитателя холодного оружия. Я оказалась в ловушке. Как серая мышь между матерыми котами. Как беглый заключенный между рассвирепевшими от долгого преследования охранниками.

– Что вы хотите?! – закричала я, едва не плача. – Мне не нужна эта жидкость! Возьмите ее! Только отпустите меня! Пожалуйста!

Псевдолакеи с автоматическими пистолетами безмолвно приблизились. За их спинами мелькнула черная шляпа. Этого человека я видела вместе с Чиву, когда они задумывали… убийство Энкеля!

Да, так и есть.

– Поставьте воду на пол! – приказал один из лакеев. У этого с французским все в порядке. Господи! О чем я думаю!..

Стволы смотрели мне в грудь, но взгляды обладателей «Хеклер-Кохов» не отрывались от фужера с жидкостью, который я сжимала в руке. Такие странные взгляды. В них застыло легкое безумие.

– Поставьте воду на пол! – повторил один из лакеев. В его голосе я услышала истеричные нотки. Странно…

Человек в черной шляпе уже исчез. Но речь не о нем.

Мне вдруг сделалось ясно.

ОНИ СМЕРТЕЛЬНО БОЯТСЯ ЖИДКОСТИ, КОТОРУЮ Я ДЕРЖУ В РУКАХ!

Эти люди напоминали бойцов антитеррористической бригады, взявших в кольцо исламскую террористку-смертницу, которая готова в любой момент взорвать себя и половину квартала. Вот такие у них были взгляды. Можно сказать – испуганные. Близкие к панике.

Что же я держу в руках?!

Неужели кто-то изобрел жидкую ядерную бомбу?

Оценив ситуацию, я выставила перед собой фужер и отступила к двери – единственной в коридоре. Как бы мне улучить момент и прошмыгнуть в нее? Если дверь открыта, конечно. В противном случае, плохи мои дела.

– Стоять на месте!! Поставьте бокал!! – сорвался лакей. Он, видимо, у них считался главным. Поздоровее, да и лицо умнее, чем у остальных.

– Мне расхотелось.

– Будем стрелять!

– А в бокал попасть не боитесь? Разольется водица – придет вам конец! Будете извиваться и кашлять, пока не выкашляете свои легкие! Как вам такая перспектива?

Хоть я и придумала эту ерунду, но «лакеи» не смогли скрыть испуг. Их ободрил ковылявший с другого конца коридора лысый Франкенштейн, прооравший с чудовищным акцентом:

– Что вы уши развесили, идиоты! Она ничего не знает!

Дверь оказалась не заперта. Пока лакеи с «Хеклер-Кохами» пребывали в замешательстве, я толкнула ее спиной, проскользнула в комнату и закрылась. Только надавила на кнопку запора, как глухая, похожая на треск китайской петарды автоматная очередь прошила деревянное полотно. Едва успела отдернуть руку – чуть кисть не оторвало пулями.

Взволнованно дыша, прижалась к стене и смотрела на спасенную конечность. Тяжело бы мне без нее пришлось. С возлюбленными скалами уж точно пришлось бы распрощаться.

Хоть бы кто-нибудь на помощь пришел! Супермен там какой-то… Вечно приходится самой выпутываться, даже обидно. Я ведь женщина, а не десантник!.. И вообще: куда глядит охрана? В особняке людей режут, вовсю из автоматов поливают, а охрана спит или режется в видеоигры!

Я оглядела помещение, в котором оказалась. Комната для отдыха. Красные кожаные диванчики, посередине маленький столик с пустой шахматной доской. Напротив меня – окно с неизменным видом на реку.

Путей отступления нет.

Дверь содрогнулась от удара, но замок и петли выдержали. Это вам не фанерные пустышки, которые ставят в наших домах. Натуральный бук! Мне бы такую в парадное…

Новая очередь прошила дверь рваным полукругом прямо над замком. Я заверещала. Едва жидкость не расплескала.

Надо бежать. Единственный выход – окно.

Но прежде необходимо перелить эту темную гадость, которой доктор Энкель «наградил» меня перед смертью, в более удобную емкость.

А может, оставить фужер с жидкостью здесь? Зачем он мне?

За тем, Алена, что один добрый человек перед смертью тебе доверился. Отдал на хранение, видимо, огромную ценность. Впрочем – и страшную опасность.

Наверное, я дурочка, но свое слово держу. Раз что-то обещала, то в лепешку расшибусь, но сделаю. Иначе в глаза человеку не смогу глядеть. Даже в мертвые. Дедушка с бабушкой меня воспитали так…

Дверь потряс новый удар. Бук держал. Пока дело не дошло до новой очереди, я отлепилась от стены и кинулась в центр комнаты. Мне бы графин отыскать или захудалую бутылку. Не могу же я лезть в окно с фужером в руке!

Вместо подходящего сосуда нашла на полу одинокий мужской башмак. Подняла.

Ну не в него же наливать!

Со злости запустила башмак в стену.

Дверь хрустнула. Прочный бук сдался под яростным натиском. А может, дверной косяк не выдержал. Так или иначе, времени на поиски сосуда не оставалось. Я распахнула окно и глянула вниз.

Мамочки! Вот это высота!

Отвесная стена устремлялась к воде, но метрах в пяти над рекой обрывалась пролетом между опорами моста.

Адреналин сразу забурлил в крови. Давненько ждал этого момента, чертяка. Давненько я не карабкалась по отвесным утесам и обрывам. Все спортивные залы, искусственные стены, болдеринги, скучные тренировки… Моя профессия – скалолаз-лингвист. Что это такое – расскажу как-нибудь позже. Сейчас времени нет.

Дверь содрогнулась от нового яростного удара. Я поставила фужер на подоконник и только собралась перелезть на стену, как запнулась и едва не полетела вниз. Опять это чертово платье! Обрезать, что ли, подол? В таком случае, если выживу сейчас, то, когда вернусь в Москву, меня прикончит Светка.

Торопясь, закатала подол до середины бедер, скрутив его так, чтобы не расправлялся. Английские булавки, которые некоторое время держали лопнувший шов, отскочили, я не стала их искать.

Перелезла на стену, нащупав ступнями узкое углубление между кирпичами. Вот безобразие! Кирпичи холодные! Неужели на этой стороне здания солнышка никогда не бывает?!

Стена противнейшая. Большие серые камни-кирпичи уложены аккуратно, на совесть, раствор нигде не вываливается – ну не свинство ли! Глубина зацепа не больше сантиметра. И как я буду карабкаться? Да еще с моим фужером?

Вздохнула и зацепилась пальцами правой руки за едва прощупываемый паз. Левой аккуратно взяла фужер с подоконника. Легкий прохладный ветер дул вдоль стены, пытаясь разлепить скрепленные лаком волосы. В полумраке сумерек зеркало реки под ногами казалось таинственным и мрачным. Из темных туч высунулась луна.

Высота вроде небольшая – и не такую видала, – а в груди перехватило. Лучше вниз не смотреть… Ох, ну не люблю ползать без страховки. Неуютно себя чувствую, не по-домашнему…

Из комнаты раздался деревянный треск и грохот упавшей двери. От неожиданности я едва не слетела с убогих зацепов.

Надо бы подняться выше!

Но проблема как раз в том, что не хватает одной руки. Именно той, которая занята фужером. Обычно одной держишься, а второй нащупываешь зацеп. Затем перехват, и все наоборот. А тут я держусь одной рукой и ею же должна молниеносно поймать следующую щель. Если пальцы соскользнут – потеряю равновесие, получив в награду недолгий (метров двадцать) полет и весьма неприятное купание. А если река здесь мелкая? Если дно завалено обломками камней, оставшихся после строительства особняка?