Джей-Под - Дуглас Коупленд

[Аллан Ротстайн]

— Когда вы вернетесь? [Аллан Ротстайн]

— Хорошо. Простите за беспокойство. [Аллан Ротстайн]

— Постараюсь извлечь из ситуации какую-нибудь пользу. [Аллан Ротстайн]

— До свидания! Кейтлин положила трубку.

Рональд!

Тебе пишет Каспер Джесперсон по прозвищу Раковый Ковбой. А ну-ка колись, что с тобою будет после смерти? Другими словами, ты веришь во что-то конкретное или в теплое космическое сияние, за которым последует полное уничтожение твоего существа? Ты ходишь в церковь? Уж извини, трудно представить. Если все-таки ходишь, тебя наверняка больше занимают проблемы жизни и смерти в Клоунской Вселенной, этой грозди воздушных шариков в небе.

Я вырос в фермерской общине. Когда мне было семь лет, я пошел на день рождения к другу. Там был клоун, который жонглировал апельсинами. Пока он жонглировал, я заглянул внутрь его автомобиля, стоявшего у собачьей конуры. На полу валялись обертки из «Макдоналдса», а под пассажирским сиденьем было полсотни пустых банок из-под пива. На приборной панели я увидел роман Тома Клэнси (с тех самых пор я на него подсел), из обложки которого выцвели все желтые чернила (ациан и маджента остались), и мокрый, изжеванный окурок дешевой и недавно потушенной сигары. Еще там были флайеры пиццерии, журнал «Уи», раскрытый на фотографии девушки в патронташе, раскинувшей руки и ноги в стороны. Это зрелище всю жизнь меня преследует (не девушка, а машина).

Теперь представь, что ты закончил пугать детишек на дне рождения, не снимаешь клоунского грима и садишься в машину. Машина заводится не сразу, и ты несколько раз повторяешь: «Твою мать!», и это срабатывает как волшебное слово. Ты отъезжаешь от дома на заднем ходу, а потом выжимаешь газ до предела, чтобы поскорее приехать в любимый бар и просадить все заработанные деньги на собачьих бегах. Но оказывается, что бар закрыт, прорвало какие-то трубы, тотализатора не будет. Ты впадаешь в Клоунское Бешенство. Тебе надо срочно выпить, но клоун не может пойти в первый попавшийся бар. Все же игра есть игра, и ты едешь в соседний город, чтобы сделать ставку там. На середине пути ты тормозишь, вылезаешь из машины и идешь к багажнику за средством для снятия грима. В желудке урчит, потому что ты мучаешься похмельем и день не ел. Ты нагнулся над багажником, соскребая с лица белую гадость, а вокруг никого и ничего, лишь ветер свистит в скошенной люцерне да ворона на заборе размышляет, съедобно ли твое бумажное полотенце.

Ты слышишь, как подъехала вторая машина, но делаешь вид, будто занят, зная по опыту: в клоунском прикиде лучше не встречаться глазами со взрослыми. Ты стоишь, уткнувшись лицом в багажник, и даже не понимаешь, что бейсбольная бита в руках шестнадцатилетнего отморозка, наглотавшегося колес, ударяет тебя по затылку. Ты умираешь. И что потом?

С планеты Земля,

Твой Раковый Ковбой

Марк спросил Кейтлин, где ее письмо Рональду. Она отозвалась:

— А лучшего занятия вы придумать не смогли? Я высунул голову над перегородкой:

— Лично я не смог. Кейтлин возмутилась:

— Тогда вот что! Марк и ты, Итан (она почти выплюнула мое имя), — один и тот же человек! Между вашими письмами никакой разницы, у вас нет ни грамма индивидуальности!

(Примечание: я удалил абзац про Кейтлин из письма, представленного на суд общественности.)

— Кейтлин, раз ты такая индивидуальность, — парировал я, — покажи нам, как надо писать!

— Какая меткая фраза! Да письмо Джона Доу и то оригинальней.

Джон Доу высунул голову:

— Тогда я написал неудачно! Я стремлюсь к заурядности во всем, что делаю.

— У меня идея! — воскликнула Бри. — Раз Итан с Марком так похожи, можно присвоить им отличительные черты характера случайным образом. Марк, теперь ты будешь Злобный Марк.

— Почему я?

— Потому что у тебя скучный адрес — #mailto: [email protected] Надо вживить тебе в мозг парочку дефибрилляторов, чтоб ты забегал.

— Если я злобный, какой тогда Итан?

— Добрый.

— Ай, все от балды, как в «Шпионе против Шпиона».

— А ты за какого шпиона болел?

— За черного.

— Ну вот, пожалуйста! Злобный. Ты — само зло.

— Просто потому, что я не болел за белого?

— Все гораздо сложнее. Мы закричали хором:

— Марк злобный! Марк злобный! Кейтлин возмутилась:

— Глупости! Я сказал:

— Кейтлин, прежде чем ты перейдешь на личности, учти, за тобой должок. Мы ждем твоего письма Рональду, где говорится: «Кейтлин, и только Кейтлин».

— Если тогда вы от меня отстанете, напишу.

Чудные дела! Каждый раз, когда я захожу на новостной сайт «Драдж сообщает», мне говорят, что я пятидесятимиллионный посетитель. Наверное, это глюк, ведь больше одного пятидесятимиллионного посетителя быть не может? Любопытно, какой же мне пришлют приз…

Дирк, один мой приятель из «Хьюлетт-Паккарда», прислал свои японские фотки через систему «Kodak EasyShare». От их интерфейса у меня возникло чувство, словно я перенесся в девяносто девятый. Как будто сейчас всплывет окно с запросом моего почтового адреса и обещанием выслать по почте дискету на 56 килобайт. А потом я задумался: неужели «Кодак» до сих пор на плаву? Само название наводит на мысли о гаражной распродаже. Готов поспорить, они не берут на работу молодежь года эдак с девяносто седьмого.

***

Пока Кейтлин писала Рональду, у меня зазвонил телефон.

— Твой отец странно себя ведет, — сказала мама. — Ты рассказал ему о Тиме?

— Нет, конечно.

— Тогда почему он так себя ведет?

— Может, это ты себя ведешь странно, а он на тебя смотрит.

— Я недавно туда ходила, чтобы проверить, что труп Тима не раскопали.

— И?..

— Все уже засыпали.

— Слава богу!

— Я по нему скучаю.

— Мама, не здесь и не сейчас!

— А можно я к тебе приеду? — На работу?

— Почему ты так удивлен?

— Мама, ты ко мне даже в школу никогда не приходила, и в начальную, и в среднюю.

— Я думала, что тебе надо где-то побыть одному.

— А я думал, ты ко мне равнодушна.

— Глупости! Так когда мне приехать?

— Не приезжай. У меня собрание.

— Собрание? Ты что, большая шишка? Я заеду, ничего страшного

— Мама…

Она повесила трубку.

Через минуту позвонил отец. Его голос казался далеким, как будто из консервной банки.

— Папа, у тебя странный голос.

— Мне красят брови в черный, поэтому я держу трубку подальше.

— Зачем?

— Новая проба.

— И что за фильм?

— Что-то о радиоактивном плюшевом медведе, который спасает праздник Хэллоуин.

— Как с этим связаны черные брови?

— Если мне дадут роль, я буду отцом мальчика, а отец в костюме Авраама Линкольна.

— Короче, что случилось?

— Твоя мать странно себя ведет.

— Может, это ты ведешь себя странно, а она на тебя смотрит.

— Ты ведь не расскажешь ей про Эллен, правда?

— Правда.

— Она классная, правда? Я про Эллен, конечно.

— Папа! Я не хочу этого слушать. Когда я учился в школе, она была для меня малолеткой.

— Тебе неприятно обсуждать женщин?

— С собственным отцом? Да, неприятно. Папа, ты что-то еще хотел сказать? У меня собрание…

— Ну вот! У людей есть работа, а у меня…

— Папа, перестань.

— Да шучу я! Меня не загнать обратно в офис даже за миллион баксов. Зря я сразу не стал актером.

— Папа, мне правда пора.

— Hasta luego*, конторская крыса!

* До скорого (исп.).

Рональд, лапочка!

Меня недавно направили в новый отдел программистов, на задворки компании. Один из их племенных ритуалов — написать тебе это унизительное письмо. Ужасно глупо, ведь мы с тобой уже занимались сексом по Интернету сколько раз — триста? Они даже не верят, что ты настоящий. Это меня ужасно злит. Если я расскажу им о нашей запретной любви, нас высмеют и станут избегать.

А я всего лишь хочу сидеть под приглушенным светом офисных ламп, с ноутбуком, чей аккумулятор горяч и возбужден, и ласкать эфир всякими неприличностями. Сегодня ночью я, как всегда, твоя. Только, Рональд, милый, больше не пускай к компьютеру Гамбурглара. Он портит все настроение! Любовь на троих — для бомжей.

Твоя Макстерва Кейтлин

Трюки выполняет профессиональный гонщик Не пытайтесь их повторить

Логика быстродействующих CMOS-чипов Введение в алгоритмы VHDL для чайников!

М1, М2, МЗ …

E3

СЭНФОРД № 81803

экспо

ОЧИСТИТЕЛЬ ДЛЯ БЕЛОЙ ДОСКИ

8 унций (237 ллл)

кррривая Безье

chunkylover53

темнаясторонапланеты

Бвумхильда

Бвунхильдочка

Ну, кволик,

ПОГОДИ!

Диск объемом 1 терабайт всего за (обалдеть) 699 американских долларов!

***

Началось собрание.

Стив, тот самый, который за два года спас «Тоблерон», стремится быть с народом. Пристает к тем, кто работает над проектом, в нерабочее время, чтобы потом заявить: «Я на практике реализую единство коллектива!». Сейчас коллектив — это пятьдесят шесть человек. Потом будет больше, когда начальство в последний момент навяжет нам всякие бессмысленные добавления. Стив — единственный из нас в костюме. Благодаря умению Бри пользоваться Гуглем мы узнали, что костюм стоит две тысячи двести долларов.