Игольное ушко - Кен Фоллетт

– А почему почти всех? – спросил Годлиман.

– Потому что двоих передали в нашу секцию Б1А. Я еще вернусь к этой теме, – ответил Терри. – Еще несколько человек немцы направили в Ирландию. Одним из них оказался Эрнст Вебер-Дроль, хорошо известный цирковой артист, у которого в Дублине осталось двое незаконнорожденных детишек, – он когда-то выступал там в шоу «Самый сильный человек в мире». Его арестовали ирландские пограничники, оштрафовали на три фунта и передали нам в секцию Б1А.

Германа Гетца по ошибке забросили в Северную Ирландию, где его сначала до нитки обчистили бойцы Ирландской республиканской армии, потом ему пришлось в теплом нижнем белье переплыть реку Бойн, а закончил он тем, что добровольно принял пилюлю с цианистым калием, которую ему выдали на случай ареста. При нем нашли фонарик с надписью «Изготовлено в Дрездене».

– Ты спросишь: если этих клоунов так легко ловить, то зачем мы привлекаем к этому делу таких башковитых людей, как ты? По двум причинам. Во-первых, мы не можем установить, скольких агентов нам выявить не удалось, и во-вторых, чтобы заниматься с теми, кого мы не отправляем на виселицу. Именно здесь мы и затронем тему секции Б1А. Но начать свой рассказ мне придется с того, что произошло в 1936 году.

Альфред Джордж Оуэнз был инженером-электриком, работавшим на компанию, выполнявшую в том числе и государственные заказы. В 1930-х годах он несколько раз побывал в Германии и добровольно поделился с Адмиралтейством кое-какой технической информацией, которую собрал там. Военно-морская разведка передала его дело в МИ-6, где Оуэнза стали использовать как агента. Примерно в это же время его завербовал абвер, о чем МИ-6 вскоре узнала, перехватив его письмо на известный нам подставной адрес в Германии. Стало очевидно: этому человеку просто не знакомо такое понятие как «преданность», ему просто хотелось быть шпионом. Мы дали ему оперативный псевдоним Снежок, а немцы называли его Джонни.

В январе 1939 года Снежок получил письмо, в котором содержались: 1) инструкция по пользованию радиопередатчиком; 2) квитанция из камеры хранения на вокзале Виктория.

Его арестовали на следующий день после объявления войны и вместе с передатчиком, который он получил на вокзале по багажной квитанции, поместили в Уандсуортскую тюрьму. Оттуда он продолжал поддерживать связь с Гамбургом, но только теперь все его радиограммы писались под диктовку секции Б1А подразделения МИ-5.

Абвер вывел его на связь с еще двумя германскими агентами в Англии, которых мы немедленно взяли под стражу. Он также получил коды и все необходимое для выхода на связь, и это, само собой, оказалось для нас очень ценно.

За Снежком последовали Чарли, Радуга, Лето, Бисквит, а в конечном итоге целая небольшая армия агентов, поддерживавших регулярный контакт с Канарисом и пользовавшихся его полным доверием, хотя все они находились под контролем британской контрразведки.

И в какой-то момент в МИ-5 начали подумывать о почти невероятном, но весьма перспективном проекте: взять под свой контроль и манипулировать всей сетью германской агентуры в Великобритании.

Превращение шпиона в двойного агента, вместо того чтобы просто вздернуть его на виселице, дает два важнейших преимущества, – продолжал развивать свою мысль Терри. – Поскольку враг считает своих шпионов действующими, он не пытается засылать вместо них новых, которых нам, возможно, не удалось бы перехватить. И, учитывая качество информации, поставляемой нами агентам для передачи, у нас появляется возможность водить противника за нос и снабжать его стратегической дезинформацией.

– Неужели все так просто? – удивился Годлиман.

– Конечно же, нет. – Терри открыл окно, чтобы выпустить наружу облака сигаретного и трубочного дыма. – Для того чтобы такая система эффективно работала, она должна быть поистине всеохватывающей. Если у нас в стране останется хоть сколько-нибудь значительное число неизвестных нам шпионов, информация от них будет противоречить данным наших «двойников», и тогда абвер почует неладное.

– Звучит весьма впечатляюще, – признал Годлиман. Его трубка успела погаснуть.

Терри улыбнулся, впервые за все это утро.

– Наш персонал будет жаловаться тебе, какой это тяжкий труд – ненормированный рабочий день, огромное напряжение, неизбежные разочарования, но если разобраться, ты прав – прежде всего это весьма увлекательное занятие.

Он посмотрел на часы.

– А теперь я хочу познакомить тебя с одним нашим молодым, но очень способным сотрудником. Пойдем, я провожу тебя к нему.

Они вышли из комнаты, поднялись и спустились по нескольким лестницам, миновали длинные коридоры.

– Его зовут Фредерик Блоггз, но учти: он терпеть не может, когда по этому поводу отпускают шутки[12], – продолжал на ходу Терри. – Мы переманили его из Скотленд-Ярда, где он служил инспектором особого отдела. Если тебе понадобится рабочая лошадка, используй его. По званию ты, конечно, будешь выше, но не стоит это подчеркивать – такие вещи у нас не приняты. Впрочем, зная тебя, мне едва ли стоило давать подобный совет.

Они вошли в небольшую, почти пустую комнату, окно которой упиралось в какую-то стену напротив. Комнату украшала только фотография хорошенькой молодой женщины, да пара наручников болталась на вешалке у двери.

– Фредерик Блоггз. Персиваль Годлиман, – предельно лаконично представил Терри. – А теперь, с вашего позволения, я откланяюсь.

За письменным столом сидел плотный низкорослый блондин. «Будь он дюймом ниже, и его не приняли бы на службу в полицию», – подумал Годлиман. На нем был галстук раздражающей глаз расцветки, но это компенсировалось открытым и приятным лицом с обаятельной улыбкой. И рукопожатие оказалось крепким.

– Знаете что, Перси, – тут же сказал он, – я как раз собирался заскочить домой пообедать. Почему бы вам не поехать со мной? Жена готовит замечательные колбаски с жареной картошкой.

Он говорил с заметным акцентом кокни.

Вообще-то колбаски с картошкой не входили в число любимых блюд Годлимана, но он согласился. Они дошли до Трафальгарской площади, где сели на автобус в сторону Хокстона.

– Я женился на очаровательной девушке, но готовить она не умеет совершенно. Приходится жрать эти колбаски каждый день, – признался Блоггз.

Восточный Лондон все еще дымился после ночной бомбардировки. Они проезжали мимо групп пожарных и добровольцев, разбиравших завалы, гасивших последние очаги пожаров, очищавших улицы от обломков. Какой-то старик выносил из полуразрушенного дома свою последнюю драгоценность – радиоприемник.

– Стало быть, будем вместе ловить шпионов? – спросил Годлиман, чтобы поддержать разговор.

– По крайней мере мы попытаемся, Перси.

Блоггз жил в доме, рассчитанном на две семьи, типичном для этого квартала. В крохотных садиках при входе росли овощи. Миссис Блоггз, естественно, оказалась той самой красавицей с фотографии на стене кабинета мужа. Выглядела она усталой.

– Во время налетов она водит машину «скорой помощи», – объяснил Блоггз, который откровенно гордился супругой по имени Кристина.

– Каждое утро, возвращаясь домой, я думаю, цел ли он, – сказала она.

– Заметь, ее волнует судьба дома, а не моя, – добродушно усмехнулся Блоггз.

Годлиману сразу бросилась в глаза медаль в выставочном футляре, стоявшем на каминной полке.

– За что такое отличие? – спросил гость.

– Отнял ружье у бандита, грабившего почтовое отделение, – ответила за мужа Кристина.

– Вы удивительная пара, – заметил Годлиман.

– А вы женаты, Перси? – поинтересовался Блоггз.

– Я вдовец.

– Весьма сочувствую.

– Моя жена умерла от туберкулеза в 1930 году. Детей мы так и не завели.

– И у нас пока нет отпрысков, – сказал Блоггз. – Стоит ли их заводить, пока в мире такой кавардак?

– О, Фред, нашему гостю это совсем не интересно, – вмешалась Кристина и ушла в кухню.

Ели они за квадратным столом в самом центре комнаты. Годлимана растрогала эта пара, атмосфера уюта в их доме, и он невольно вспомнил Элеанору. Это было необычно. Уже несколько лет, как у него выработался иммунитет ко всяким сантиментам. Странные штуки вытворяет с людьми война!

Стряпня Кристины оказалась поистине ужасной: колбаски она ухитрилась почти сжечь, – но Блоггз невозмутимо проглотил свою порцию, щедро поливая кетчупом, и Годлиман с удовольствием последовал его примеру.

Когда они вернулись на Уайтхолл, Блоггз показал Годлиману досье на невыявленных немецких шпионов, которые, как предполагалось, все еще активно работали в Великобритании.

Информация о таких людях поступала из трех источников. Во-первых – списки иммиграционной службы министерства внутренних дел. Паспортный контроль на границе уже давно сотрудничал с разведкой и предоставлял списки лиц, прибывших в страну еще со времен прошлой войны, и впоследствии ее не покинувших, не получивших гражданства или не почивших в бозе. В самом начале войны все подобные индивидуумы предстали перед специальной комиссией, которая разделила их на три группы.