Из жизни Мэри, в девичестве Поппинс (сборник) - Вера Колочкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как, как она на тебя смотрит? – послышался в дверях кухни возмущенный Катин голосок. – Страдальчески? А как она должна на тебя смотреть, по-твоему? С восхищением, что ли? Тоже мне, Казанова хренов!
– Катя! – повернулась к ней укоризненно Лена. – Не надо! Не вмешивайся, ради бога.
– Да-а-а… – многозначительно протянул Толик, оглядывая Катю с головы до ног. – Воспитанием ты, Катерина, никогда не блистала… Да и то, надо сказать, кому и воспитывать-то было. Только запомни – ты сейчас не в своей деревне находишься, девочка! Ты у меня в доме находишься! И я не позволю…
– Слушай, ты зачем сюда на ночь глядя приперся, а? Меня правилам хорошего тона учить? Если хочешь с детьми пообщаться – пораньше приходи, пока их спать не уложили. Так что давай-ка, чеши отсюда! Нечего Ленку добивать окончательно! Она и так на работе устает.
– Елена, немедленно уйми свою родственницу! – повернулся к Лене возмущенный Толик. – Ужас просто, как распустили девчонку!
– А ты не командуй тут, понял? – не унималась Катя, лихо уперев руки в бока. – Если свалил отсюда – и не командуй! Ленка и без тебя разберется, как и что!
– В чем это она разберется, интересно? – ухмыльнулся довольно Толик. – Ты посмотри сначала на свою сестру повнимательнее! В чем она вообще, в принципе, может разобраться? Кроме как молчать да страдальчески улыбаться, давя на жалость, ничего и не умеет.
– Да ты-то откуда знаешь? – чуть не заплакала от нахлынувшей обиды за сестру Катя. – Просто она очень добрая, еще и жалеет тебя, придурка такого.
– Ну, Катерина, насчет жалости – это уже перебор, – снова ухмыльнулся Толик. – Я понимаю, конечно, тебе за сестру обидно. Кстати, и ты привыкай, – нарочито-глумливо вздохнул он, – практически все женщины хоть раз в жизни оказываются в роли брошенных.
– Слушай, уходи отсюда… – яростно сжав кулаки, тихо прошептала Катя. – Уходи! Без тебя как-нибудь обойдемся! И детей сами поднимем, и воспитаем сами…
– Да уж, сами вы… – поднимаясь со стула, коротко хохотнул Толик. – Чего вы можете, сами-то? Деревня…
В комнате тревожно захныкала, проснувшись, Тонечка, заставив Лену молнией метнуться мимо стоящей в дверях Кати. Толик тоже с достоинством прошествовал мимо нее в прихожую, мельком оглядел себя в большое зеркало и, уже взявшись за ручку двери, громко произнес в сторону комнаты:
– Елена, денег я тебе в следующий раз принесу. Я кошелек с собой не захватил – дома забыл совершенно случайно.
– Лучше бы ты себя дома забыл совершенно случайно, – в спину ему насмешливо проговорила Катя, – а сюда, к нам, свой кошелек отправил. Больше бы пользы было!
– Кать, прекрати! – громко прошептала ей из комнаты Лена.
– И правда, чего это я развоевалась? – тихо сама у себя спросила Катя, когда за Толиком захлопнулась наконец дверь. – Мечу и мечу бисер, и перед кем, главное.
– Чего ты бормочешь себе под нос? – выйдя из комнаты и тихонько прикрыв за собой дверь, с улыбкой спросила Лена. – Все еще с Толиком разговариваешь?
– Да ну, Ленка, не нужен он тебе! Сидит, рисуется перед самим собой – смотреть противно! Насквозь весь изгордился. Майский день у него, именины сердца! Надо же – страдают по нему здесь… Целый маленький спектакль устроил. Жди меня, и я вернусь.
– Да ладно тебе, Катерина! Чего ты разошлась так? Светка же тебе все объяснила – натура у него такая. Чтоб все так же, как у Павлика.
– А это хорошо, да? Это, выходит, нормально? А если завтра этот ваш Павлик к Светке вернется с раскаянием? И Толик тогда к тебе прибежит?
– Значит, и Толик прибежит… – усмехнулась грустно Лена. – Что ж с ним теперь делать – он такой.
– А ты что – простишь его, что ли? – ужаснулась Катя.
– Кать, да он просто несостоявшийся неудачливый человек, вот и все. И очень самолюбивый. На него и обижаться-то грех.
– Так тем более! Ну его вообще, Лен! А?
– Не знаю, Катюш. Я теперь уже вообще ничего не знаю… Устала я. Растерялась. В себя еще не пришла…
– Так и давай уже, приходи быстрее! Да и надо тебе нового мужа искать! Какие еще твои годы!
– О чем это ты, Катерина? – от души вдруг рассмеялась Лена. – Какого такого нового мужа? Ой, глупая ты у меня какая!
– И ничего не глупая!
– Нет, котенок, ты еще маленькая и глупенькая, – вздохнула тяжело Лена, – нового мужа какого-то придумала. Пошли лучше спать, фантазерка! Завтра нам вставать рано.
* * *– Мам, нам с Катериной серьезно поговорить с тобой надо! – огорошил мать Гриша, едва ступив в прихожую. Из-за плеча его выглядывала Катя, улыбалась загадочно.
– Господи, что случилось у вас? Не пугайте меня, ребята… – прижала руки к груди Анастасия Васильевна. – Проходите на кухню, я ужин стряпаю. А где дети, Катюша?
– Да сегодня Леночка пораньше с работы отпросилась, меня погулять отпустила, – заходя следом за Гришей на кухню, охотно пояснила Катя. – Ой, у вас сегодня пироги-и-и. А с чем, Анастасия Васильевна?
– Да со всем на свете, деточка! И с луком с яйцами, и с печенью, и с клубникой… Сейчас, которые в духовке, подойдут уже. Потерпите немного.
– Ой, как хочу-у-у… – подпрыгнула на кухонном стульчике Катя. – Как я по пирогам соскучилась! Мы же с Мамасоней тоже все время стряпаем чего-нибудь, а здесь с малышами вечно времени не хватает.
– А о чем вы поговорить хотели, ребята? – осторожно спросила Анастасия Васильевна, через стекло заглядывая в духовку.
– Да мы не поговорить, мы, скорее, посоветоваться хотели… – замялась вдруг Катя и выжидательно посмотрела на Гришу. – Ну давай, ты ж сам предложил.
– Мам, а скажи, наш сосед, он и правда не женат? Почему он все один да один? Жалко же! Хороший такой мужик… Может, мы его как-нибудь с Катиной сеструхой познакомим, а?
– Зачем?
– Ну… Так… – пожал неопределенно плечами Гриша. – А чем черт не шутит, может, они друг другу понравятся? Бывает же…
– Значит, решили свахами заделаться? – засмеялась Анастасия Васильевна весело. – Ну-ну… Ой, насмешили вы меня! Эх, молодость, молодость! Как просто все у вас.
– Мам, ну попытка же не пытка, чего ты! Пропадает же мужик один! Вот и взгляд у него какой-то грустный всегда, и лицо будто деревянное, неживое.
– Да не пропадает он, ребятки… – тяжело вздохнула Анастасия Васильевна, садясь напротив них за кухонный стол. – Тут другое. У него, знаете ли, год назад жена вместе с маленьким сыном погибли. Полгода назад к нему сюда мать из другого города приезжала, вот она мне все и рассказала. А плакала как – смотреть больно было! Все боялась, что он тут один совсем после такого горя свихнется. И присмотреть меня за ним просила. Помните, такая телеведущая была известная – Анастасия Багорова? Слышали? Ну вот… Это его жена и есть. Вернее, была. Он, как их схоронил, сразу квартиру поменял, в наш дом вот переехал. У него с тех пор даже и вещи неразобранные стоят. Я предлагала ему помочь, так он отказался.
– Вон оно что… А я и не знал… – покачав головой, протянул Гриша. – А сам он кем работает?
– Да оператором там же, на телевидении. Они вместе с женой на одном канале работали. Так что вы оставьте эту идею, ребятки. Он к себе, надо полагать, и близко-то никого не подпускает. Я несколько раз видела, как дамочки, все из себя такие модницы-раскрасавицы, в дверь его названивали – никому не открыл! Хоть и дома был в это время. Он же мужик видный, красавец писаный, как с картинки какой, вот они и охотятся за ним толпами. И вообще, он очень редко дома бывает. Я иногда захожу к нему по-соседски, все горячим чем-нибудь пытаясь накормить, как мать-то его просила. А он, знаете, вежливый такой, благодарит всегда. Только видно – тяжело ему, бедолаге, приходится.
– Что ж, понятно. Жаль, конечно, – развел руками Гриша, – сватовство наше отменяется, Катерина.
– Ага… – грустно подтвердила Катя. – Отменяется…
– Кать, а малыши ваши как? – перевела на другую тему разговор Анастасия Васильевна. – Здоровы?
– Да, все в порядке, спасибо!
– Слушай, а давай-ка мы их в выходной на нашу дачу вывезем, а? У нас же с Гришей небольшой домик в деревне куплен! Пусть по свежей травке побегают, воздухом чистым подышат. И сестру свою зови – всем места хватит. Да, Гриш?
– А что, это идея, между прочим… – задумчиво уставился на мать Гриша. – Только знаешь, мы детей с Леной к тебе отправим, а сами в это время квартиру и отремонтируем…
– Гриш, ну опять ты за свое! Чего ты неугомонный какой? Видишь, со сватовством твоим как неловко получилось, – замахала на него руками Катя.
– Да с ним бесполезно спорить, Катюшка! – любовно провела по ежику волос на голове сына Анастасия Васильевна. – Уж если задумал чего, никогда не отступится. Так что смирись, смирись, Катерина.
– Да я не знаю, поедет ли Ленка на дачу.
– А ты уговори! Скажи, что я очень-очень приглашаю! У нас там хорошо, правда, Гриш? И лес, и речка… И молока козьего можно у соседки купить. И клубника уж вон поспела – собирать некому.
