Европейская поэзия XIX века - Антология

ИОГАНН НЕПОМУК ФОГЛЬ

Перевод В. Вебера

Иоганн Непомук Фогль (1802–1866). — Поэт, прозаик, драматург, фольклорист. Сын купца. С 1819 по 1859 год служил чиновником земских учреждений в Нижней Австрии. Почетный доктор философии Иенского университета. Писал романсы, баллады, лирические стихотворения; был одним из главных представителей венской позднеромантической школы. Многие его стихи положены на музыку, некоторые из песен стали народными.

В АЛЬБОМ ГРИЛЬПАРЦЕРУ

На голом бескрайнем песке, зеленея,Огромная пальма стоит.Ни солнце, ни едкая пыль суховея,Ни буря ее не щадит.

Шакал свои зубы о ствол ее точит,И червь добрался до корней.Взирает на все, что ей гибель пророчит,Она равнодушьем ветвей.

Как образ величья, одна посрединеБезжизненных диких пустот,Любому даря с милосердьем богиниИ тень, и цветенье, и плод.

НА МОСТУ

Как люблю глядеть с моста яНа неистовство воды…На волнах дрожит, не тая,Отражение звезды.

Волны мчат в порыве яром.Их проглатывает мгла.Лишь звезда на месте старомСеребриста и светла.

Так взирает лик твой нежныйНа теченье дней моих:То тревожных в час мятежный,То смиренно-голубых.

Жизнь течет неудержимо.Ты, как прежде, светишь мне,Далека, недостижима,Как звезда речной волне.

«Солнце низко наклонилось…»

Солнце низко наклонилосьИ, сияя ликом чистым,Вдруг свободу даровалоВолосам своим лучистым.

Золотой ноток полилсяНад землей струей отвесной.Вскоре каждая из нитейСтала лестницей небесной.

Птахи смелые взбиралисьВверх по ним к заветной цели,Песни в небе добывалиИ потом их рощам пели.

АДАЛЬБЕРТ ШТИФТЕР

Адальберт Штифтер (1805–1868). — Выдающийся прозаик. Сын ткача. В юности пытался стать художником. В Вене в «Серебряном кафе» часто встречался с Грильпарцером, Грюном, Ленау. Поддерживал либеральную оппозицию, но был против революционного радикализма. Не поняв революции 1848 года, уехал из Вены в Линц. С 1850 года был инспектором народных училищ Австрии, в 1865 году, после конфликта с властями, вышел в отставку. В 1868 году покончил с собой.

Штифтер получил широкое читательское признание уже в 40-е годы, однако после смерти скоро был забыт и заново открыт лишь в XX веке. Наиболее известен роман Штифтера «Позднее лето», а также рассказы. Поэтическое наследие Штифтера невелико, но отдельные его стихотворения регулярно включаются в антологии немецкой и австрийской поэзии.

ОСЕННИЙ ВЕЧЕР

Перевод В. Швыряева

В лугах гуляет ветр осенний.Бесцветен, холоден закат.И две звезды, две тусклых тени,Вниз, на еловый лес, глядят.По небосводу там и тутВиденья рваных туч бегут.С вершин на мокрые поляныПолзут белесые туманы.Куда ни глянь, любой ростокМертвеет, чахнет. Сиротливый,Дрожит забытый колосокСреди жнивья у края нивы.Унылые наводит думыВечерний колокол, звоня;И звезды астр, бледны, угрюмы,Взирают с клумбы на меня.Восточный ветер налетелИ куст сиреневый задел.Он шелестит, как будто плачет,Как будто грусть о прошлом прячетИ в страхе ждет прихода тьмы.Стоит туман над гладью водной,Земли печальные холмыЗакутав в саван свой холодный.

АНАСТАЗИУС ГРЮН

Перевод И. Грицковой

Анастазиус Грюн (1806–1876). — Поэт и политический деятель. Настоящее имя — Антон Александр граф фон Ауэршперг. Одни из вождей буржуазного либерализма в Австрии. Наряду с Фрейлигратом, Гервегом, Гартманом — создатель немецкой революционной поэзии. Изучал философию в Граце и Вене, жил преимущественно в своих родовых поместьях, уделял много времени общественной деятельности, выступал за единство германской нации. В начале литературной деятельности Грюн издал лирические сборники «Страницы любви», «Последний рыцарь», но вскоре Июльская революция дала новое направление его поэзии. Огромное впечатление в Австрии и Германии произвел его сборник «Прогулки одного венского поэта» (1831), появившийся анонимно. Грюн стал нежелателен монархическому правительству. Своим либеральным взглядам Грюн остался верен до конца жизни. В 1860 году, в зените славы, будучи уже почетным гражданином города Вены и почетным доктором Венского университета, он публично заявил о своем отказе принять пост в австрийском правительстве.

Перу Грюна принадлежат также переводы словенских народных песен, английских баллад о Робине Гуде.

ПОЧЕМУ?

Вот указ верховной власти. Он висит средь бела дня.И в словах его притворных притаилась западня.И забавный человечек, не известный никому,Прочитал его покорно и промолвил: «Почему?»

Вот монах осатанелый. Солнце он сгноить не прочь.Ряса черная скрывает душу черную, как ночь.Вот аббат, надменный, злобный, — служит черту самому.А забавный человечек снова шепчет: «Почему?»

Безнаказанно священство хочет лгать и воровать,Тех, кто против слово пикнет, — сразу в цепи заковать.Знает это человечек. Делать нечего ему.Он стоит себе смиренно и вздыхает: «Почему?»

Вот, взывая о свободе, птицы в небеса летят.Где уж тут! Вовсю из пушек в них безжалостно палят,Чтобы не было повадно жаждать воли никому.А забавный человечек вопрошает: «Почему?»

Средь жнивья родимой речи он, как будто бы зерно,Отыскал простое слово, всем знакомое, одно.Сросся с ним, забыл другие, верен слову одному.И твердит его повсюду, повторяет: «Почему?»

Привели на суд беднягу, и повел судья допрос:«Как же ты посмел, преступник, задавать такой вопрос?Измываешься над властью? К ногтю я тебя прижму!»Человечек ухмыльнулся, взял и вставил: «Почему?»

Свирепея, негодуя, повскакали судьи с мест.«Бунтаря на хлеб и воду! В одиночку! Под арест!»Тотчас в кандалы закован человечек и — в тюрьму!Но и здесь невозмутимо он заладил: «Почему?»

На рассвете потащили человечка на расстрел.И стрелки, в ряды построясь, молча взяли на прицел.Залп огня. И кровь струится. Все в чаду, и все в дыму.Но слетает с губ бескровных стон ужасный: «Почему?»

И могилу придавили толстой каменной плитой.И восславили в соборе этот новый день святой.Наконец молчит мятежник. Никогда не встать ему.…А на каменном надгробье проступило: «Почему?»

ИЗВЕСТИЕ

С турнира скачет граф домой.Ему навстречу, сам не свой,Его слуга идет и плачет.«Скажи-ка, что все это значит?Куда направился, дружище?»«Иду искать себе жилище».«А что стряслось? Ответь толково».«Да в общем ничего такого.Но, испустив последний вздох,Любимый песик ваш издох».«Не может быть!.. Совсем щенок!Он что, внезапно занемог?»«Ему копытом вдарил с махуВаш верный конь, поддавшись страху».«Мой конь всегда был храбр и смел.Кто напугать его посмел?»«Сыночек ваш, премилый крошка,Когда бросался из окошка».«Но он остался невредим?Моя супруга, верно, с ним?»«Да нет. Ее хватил кондрашка,Когда угробился бедняжка».«О, горе! Горе мне! О, боже!А дом остался на кого же?»«Какой там дом! Сгорел дотла.Там только пепел и зола.Пожар внезапно начался.Огонь страшенный поднялся.Он все спалил и все пожег.А я со всех помчался ног —И выжил, — господи, прости! —Чтоб вам сие преподнести».

МОРИЦ ГАРТМАН