Берегиня - Светлана Ягупова

Вернулась она с Валерой. Лицо сына было заревано, в руках литровая банка. Я бросился к нему, выхватил банку. В ней жива-здорова плавала Берегиня, но глаза ее были грустны. В этой тесной посудине русалочке было явно не по себе. Мальчишки наверняка брали ее в руки, и она выскальзывала на пол. Я даже вздрогнул от воображаемой картины. Первым моим побуждением было дать Валерке хорошую оплеуху, но, увидев его побитый вид, сдержался.

— Папочка, честное слово, больше никогда не вынесу ее из дому! Так хотелось показать ее в классе! Они ведь не верили мне. — Валерка разрыдался. — Мариничев как схватит ее, — стал рассказывать он, всхлипывая, — а она как вырвется, как упадет, я поднял ее, опустил в банку, смотрю, а там уже не русалочка, а чудовище какое-то. Ребята стали смеяться надо мной, а потом чуть не отлупили, кричали, что я надул всех, хотели отобрать у меня банку, но я схватил ее и скорее к маме, в учительскую. А по дороге домой она опять в Берегиню превратилась! — Глаза его просияли.

— Виктор, что за чушь он говорит, а? Неужели она умеет превращаться? Людмила вопросительно смотрела на меня.

Я ничего не сказал, осторожно опустил Берегиню в аквариум и вышел на балкон покурить.

— Папа, она как царевна-лягушка? — наступал на меня Валера, все еще виновато моргая.

— Тебе, вероятно, показалось, — сказал я как можно спокойней.

— Да нет же, все ребята видели!

— Показалось, — твердо сказал я. — Видимо, такое было освещение, и кто знает, что почудилось.

Валерка от моего неверия сразу потускнел. Но я не сдавался, стал убеждать его, что такое бывает — вдруг померещится всем сразу не то, что есть на самок деле. И в конце концов, кажется, убедил его.

А через день, придя домой, услышал из гостиной восторженные вопли. Валера с Аленой сидели у аквариума, хлопали в ладоши и визжали.

— Что здесь происходит? — спросил я как можно строже, уже чуя нечто неладное.

Дети схватили меня за руки и потянули к аквариуму. Вначале я не понял, в чем дело: Берегиня металась в воде, а за ней волочился какой-то предмет. Не в силах избавиться от него, русалочка в отчаянии оглядывалась назад.

— Валера сделал Берегине карету, как у царевны-лягушки! — восторженно объяснила Алена. — А Берегиня — представляешь! — вдруг сказала человеческим голосом: «Осторожно, не сделай мне больно!»

Я опешил.

— Валера, скажи, что она выдумывает, — с надеждой произнес я.

— Нет, правда! — блестя глазами, торжественно заявил он. — Берегиня умеет разговаривать! Вот расскажу в классе, опять не поверят.

— И правильно сделают. Все тебе что-то мерещится, — строго сказал я.

— Да нет же, папочка, и я слыхала, — схватила меня за рукав Алена. Честное слово, она так тоненько сказала: «Осторожней!»

Я стиснул зубы. Неужели Берегиня научилась контактировать с людьми напрямую? Это грозило ей большими неприятностями. Молча я отцепил от нее леску, привязанную к «карете» из спичечных коробков и тетрадных скрепок.

Вечером Людмила спросила меня:

— Что там дети болтают, будто Берегиня разговаривает?

— Именно болтают, — успокоил я жену. — Все им что-то чудится: то ее превращения, то разговор. Впрочем, это понятно: для них она сказочное существо.

Мне было тревожно.

Наконец-то вернулся Дроботов. Из Азии он привез ворох впечатлений, коллекцию камней и фотографию окаменевшего следа динозавра. Мы сидели на кухне за «Старинным нектаром», я, слушая его сбивчивый рассказ о красотах ониксовой пещеры, о таинственных звуках, раздававшихся по ночам возле стоянки геологов, я предвкушал впечатление, какое произведу на него Берегиней, о которой пока помалкивал.

Дроботов был так захвачен собственным рассказом, что долго не видел моей улыбки, а когда наконец заметил, спохватился и подозрительно замолчал.

— Ты чего? — сказал после некоторой паузы. — Впрочем, совсем забыл: тебе рассказывать о чудесах бесполезно — все равно не поверишь. Но вот перед тобой фото. Или думаешь, что этот след я сам выдолбил в камне?

— Почему бы и нет? — поддел я, и Дроботов готов уже был взорваться, когда я встал и пригласил его в комнату с аквариумом.

— Что, новое приобретение? — кисло спросил он на ходу, явно расстроенный тем, что даже сейчас, когда явился с таким грузом диковинных новостей, не нашел во мне полного отклика.

— Крепче держись за стул, — предупредил я и трижды постучал по стенке аквариума.

Как и следовало ожидать, Берегиня выплыла из грота в облике лигуха, но и в таком виде очень удивила моего друга.

— Ну и уродина! — воскликнул он. — Впервые вижу такого огромного головастика. Где ты его откопал?

— Уродина, говоришь? — усмехнулся я.

— А то нет? Тем не менее, он любопытен. Ни у одного аквариумиста не видел ничего подобного.

— Это верно, — согласился я и торжественно стукнул по стеклу один раз, давая Берегине понять, что пора обрести свою красоту.

Каково же было мое недоумение, когда русалка ни на этот знак, ни на последующие никак не отреагировала, продолжая оставаться в облике безобразного головастика. Вот так номер. Это была явная забастовка. Я виновато взглянул на друга, и, не теряя надежды, еще раз щелкнул по стеклу. Лигух скрылся в зарослях.

— Да, забавная живность, — скучновато сказал Дроботов.

Я хотел было рассказать, что за чудо на самом деле этот головастик, но потом раздумал: пусть лучше Берегиня, когда захочет, сама удивит моего друга.

Заметив мое огорчение, Дроботов хлопнул меня по плечу и великодушно сказал:

— Нет, головастик симпатичный и экзотичный. Но вдруг это какая-нибудь жаба-мутантка?

— Приходи завтра, — сказал я, решив как можно быстрее узнать у Берегини, в чем дело. — Покажу тебе нечто, чего не увидеть ни в Азии, ни в Африке.

Дроботов ушел заинтригованный, а я тут же бросился к аквариуму.

— Эй, — гневно сказал я, обхватывая стеклянные стенки. — Выходи, у меня есть о чем поговорить с тобой.

Берегиня тут же выплыла из грота, и после облика лигуха показалась еще прекрасней. Правда, лицо ее было хмуроватым.

— Что случилось? Я ведь стучал, как условились.

— Надоело.

— Что надоело? — опешил я.

— Когда тебя постоянно рассматривают. Это неприятно и даже болезненно, я устала.

— Хорошо, отдохни, — согласился я, подумав о том, что мы и в самом деле замордовали это удивительное существо постоянными демонстрациями гостям, знакомым и незнакомым. Знай Людмила, что русалка обладает разумом, она, может быть, отнеслась бы к ней с большим вниманием и осторожностью. Но и вопрос: не большую ли выгоду имела бы жена от русалки, сделав это открытие?