Балтийские патриоты - Константин Николаевич Буланов

и закалились в тех боях, чтобы встретиться на поле боя с представителями белой нации, поскольку те же русские совсем недавно драли китайцев, и в хвост, и в гриву. Переход к западному побережью Кореи оказался вполне рутинной задачей, вот только стоило контр-адмиралу Уриу сделать первый рисковый шаг в их операции, отказавшись от высадки десанта в заливе Асанман и отдав приказ выдвигаться к Чемульпо, как русские оказались тут как тут. По сведениям, полученным от командира крейсера «Чиода», до настоящего момента русские уже длительное время не предпринимали попыток покинуть порт, с тех самых пор, как ушел к Дальнему крейсер «Боярин», но стоило транспортам с войсками втянуться в наиболее узкий участок фарватера, как прямо по курсу обнаружился идущий навстречу «Кореец». В этот момент капитан 1-го ранга не завидовал контр-адмиралу. Мало того, что в весьма сжатые сроки требовалось принять очень непростое решение, так еще сам командующий находился отнюдь не в первых рядах и потому не мог оценить всю картину собственным взглядом. С одной стороны, русские еще не могли прознать о начале боевых действий, о чем также удалось узнать от командира стационера, и потому у них не было причин нападать на двигающиеся навстречу японские корабли. С другой стороны, русские вышли из порта не раньше и не позже, а именно в тот момент, когда вся их эскадра оказалась зажата в небольшом проходе шириной не более десяти кабельтовых, где невозможно было осуществлять полноценное маневрирование. И теперь от командующего требовалось такое хладнокровие, на какое не был способен даже самый стойкий самурай — слишком большая ответственность лежала на его плечах. Мори буквально кожей ощущал, как растет напряжение на мостике его крейсера. Все внимание было обращено на одинокий русский корабль идущий прямо на них. Расстояние сокращалось, казалось, с огромной скоростью. Прошло чуть более четверти часа, прежде чем русская канонерка прошла по траверзу головного крейсера их колонны. При этом в бинокль было хорошо видно, как на ее палубе выстроился караул, как того требовали обычаи военно-морского флота, но даже этот мирный шаг не мог развеять закравшиеся в душу капитана 1-го ранга подозрения. Что-то было не так. И только когда русские разминулись с его крейсером, он понял причину своего беспокойства — у всех орудий канонерки стояли расчеты. Да и возвышавшиеся вокруг них укрытия из мешков ясно свидетельствовали о готовности корабля к бою. По иной причине ни один командир не дал бы своего согласия на столь царапающую взгляд любого моряка эрзац-фортификацию.

Внезапно следовавшая за ними «Асама» начала поворачивать вправо, преграждая русским выход из порта, а пролетевшие со стороны противоположного борта русской канонерки миноносцы пошли на последовательную циркуляцию, имея явной целью нагнать канонерскую лодку. Со своей стороны японские моряки сделали все возможное, чтобы спровоцировать русских на смену курса. И только теперь холодный пот прошил командира «Такачихо». А всему виной стали действия команды русской канонерки. По всей видимости, там и не думали отворачивать, продолжая держать курс прямиком на «Асаму». Но что было еще хуже — в этот момент у кого-то из командиров миноносцев не выдержали нервы.

— Мина! Они пустили по русским мину! — под самым ухом взревел артиллерийский офицер крейсера и, словно маленький, запрыгал на месте, указывая рукой на пенную полосу устремившуюся в сторону «Корейца».

— Идиоты! — не поддержал восторга своего офицера Мори и с досады саданул биноклем по поручню мостика, отчего тонкий и хрупкий оптический прибор разлетелся вдребезги. Следующие секунды буквально растянулись во времени. Не смотря на то, что бинокль оказался разбит, он и так прекрасно видел, что восьмидюймовое орудие ближнего к нему правого бота канонерской лодки пришло в движение, начав выцеливать броненосный крейсер, а кормовая шестидюймовка уставилась черным жерлом своего ствола на его бронепалубник. Единственное, что он успел предпринять, до того как первый русский снаряд впился в борт «Такачихо», это схватить за шкирку первых попавшихся под руку офицеров и втащить их за собой внутрь прикрытой броней рубки. А потом началось избиение приблизившихся в свете дня слишком близко к вражескому кораблю миноносцев.

Так нерасторопность канониров японских крейсеров и несогласованность действий всех вымпелов эскадры позволили русским выпустить десятки снарядов до того, как они начали получать в ответ. И пусть большая их часть приходилась на практически безвредные 37-мм бронебойные малыши, выпущенные кормовыми револьверными пушками по кинувшимся вслед канонерке миноносцам, даже они умудрились найти свои жертвы. Что уж было говорить про два восьмидюймовых и столько же шестидюймовых чемодана уже успевших попробовать на прочность корабли Императорского Флота Японии. Третий, поразивший корму «Такачихо» 152-мм снаряд, полностью вывел из строя кормовое орудие, при том, что свою лепту вносили и снаряды меньшего калибра куда более часто рвущиеся на борту и палубе японского бронепалубника. В результате, когда к орудиям подали таки первые снаряды, по русской канонерке могли вести огонь лишь пара шестидюймовок «Такачихо» и столько же 120-мм пушек ушедшей вперед «Чиоды». В результате Мори был поставлен перед непростым выбором — продолжать идти вслед даже не думающей менять курс «Чиоды», чей командир, по всей видимости решил перекрыть путь заметному даже с такого расстояния и уже давшему ход «Памяти Азова» или попытаться принять вправо, чтобы ввести в бой еще два оставшихся невредимыми 152-мм орудия.

Не имея много времени на обдумывание плюсов и минусов того или иного решения, капитан 1-го ранга Мори здраво рассудил, что с одной то канонеркой броненосный крейсер справится играючи, не смотря на уже полученные повреждения, а вот против русского крейсера, по водоизмещению превосходящего «Чиоду» с «Такачихо» вместе взятых и вооруженного уже четырьмя такими же восьмидюймовками, что как раз устроили заметный пожар на борту «Асамы», капитану 2-го ранга Мураками в одиночку было не совладать. Более того, обоим японским крейсерам вряд ли было по силу справиться с таким крупным, да еще и бронированным противником. А вот задержать его до того, как будет пущена на дно эта бешенная канонерка — вполне по силам. Тем более что последняя уже вовсю полыхала, получив с дюжину попаданий снарядами среднего калибра. Плюс подрыв самоходной мины, вошедшей в левый борт «Корейца» в районе машинного отделения, не оставлял русским ни малейшего шанса на спасение.

От одновременного подрыва обрушившихся на корму и правый борт снарядов, просвистевших буквально над головой тех, кто находился на ходовом мостике, канонерка даже просела в воду. Помимо японских снарядов, сдетонировала солидная часть русских, что уже были поданы к орудиям, отчего взрыв действительно вышел ошеломительным. Из разверзшегося на верхней палубе филиала Ада