Чистильщик. Криминальный роман - Андрей Рачковский

Майора вывели во двор – небольшую коробку, с высокими бетонными заборами и колючкой по верху них. Бойцову показалось странным, что его усадили не в служебную, с мигалками и сиренами спецмашину, а в обычную, гражданскую легковушку. Слева от майора уселся один конвойный, второй сел за руль. Машина не спеша тронулась с места. Они медленно выехали в раскрывшиеся металлические ворота, вывернули на соседнюю улицу и покатились по ней, постепенно набирая скорость. Майор решил не задавать лишних вопросов, скоро будет понятно, куда его везут.

Неподалеку от ворот изолятора с коробкой конфет в одной руке и небольшим букетом в другой, прогуливался молодой человек. Очевидно, ждал кого-то. Очень даже возможно, кого-то из женского коллектива работников изолятора.

Но, едва машина с Бойцовым скрылась за ближайшим поворотом, молодой человек подошел к ближайшей урне. И выбросил в нее конфеты и букет. После чего быстрыми, но размеренными шагами зашагал прочь. Похоже, не дождался свой зазнобы. И обиделся на нее. Сильно очень обиделся. Так как лицо у него из немного растерянного стало сосредоточенным и серьезным. Пройдя перекресток, он уселся за руль старенькой и неприметной на вид машины. И резво взял с места. В том же направлении, в котором увезли майора Бойцова.

…Они ехали уже с полчаса, если не больше. Наручники, застегнутые спереди, не являлись проблемой. За свою службу он научился снимать их без всяких ключей. Но для этого требовалось немного времени. Совсем чуть-чуть. И, хотя бы, спичка. Спасибо, что не за спиной руки стянули. Тем временем машина выбралась из центра небольшого города ближе к окраине. И они ехали теперь по незнакомым майору местам. И, исходя из своего боевого опыта, в душе майора все сильнее крепла уверенность, что везут его совсем не на допрос и уж тем более не в СИЗО. Водитель, словно подтверждая догадку майора, свернул на трассу, ведущую за город. Машина теперь неслась прочь от города. Нужно было что-то срочно предпринимать. Но что? Его сопровождают двое вооруженных и здоровенных амбала. Этого, слева, можно двинуть в челюсть, а затем перехватить за шею цепочкой от наручников водителя… Нет, так не пойдет. Этого, что слева, одним ударом не вырубишь, тем более, что размаха-то не будет, значит, и удар получится слабым. А если даже и получится его хотя бы на полминуты отключить, то водитель, почувствовав хватку на шее, непременно выпустит руль из рук… После удара в дерево или в столб на скорости более ста километров в час от них троих мало кто в сознании останется. Бойцов решил подождать немного. А чуть позже действовать уже по обстановке. Конвоир изредка перебрасывался короткими фразами с водителем, курил и глазел в окно. Однако готов был в любой момент отреагировать, если бы их пленник рискнул бы дернуться. А водитель смотрел на дорогу перед собой. Он, возможно, имел приличный стаж вождения и был неплохим водителем, но не имел опыта ведения и обнаружения слежки. Поэтому он не заметил, а после попросту не обратил внимания на старенькую машину, которая следовала за ними на небольшом отдалении. Водитель свернул на проселочную дорогу. Машина потрясывалась на укатанной проселочной дороге. Широкая трасса, по которой периодически проносились автомобили, осталась позади. Проехав небольшую рощицу, машина выбралась грунтовку. Проехав с пару километров, сидевший слева конвоир достал из кармана мобильный телефон, нажал на кнопку. Невидимый собеседник сразу же ответил, словно держал трубку возле уха, ожидая звонка.

– Это я. Мы на подходе… Хорошо, понял… Лады… – он посмотрел на водителя, кивнул. – Все нормально, они готовы встретить нас.

Водитель не ответил, также уверенно катил по грунтовой дороге. Через пару километров он остановил машину, заглушил двигатель. Бойцов напрягся. Но конвоир был не промах – словно что-то почувствовав, он отодвинулся на край сиденья, повернулся полубоком. На любое движение майора он был готов немедленно отреагировать

Через несколько минут из-за деревьев показалась машина. Подъехав, остановилась за десяток метров. Сопровождавшие майора встрепенулись, конвоир вышел из машины, направился к подъехавшей машине. Из подъехавшей машины тоже вышли двое парней, медленно пошли вперед.

Водитель напрягся, внимательно следя за происходящим впереди. Вместе с водителем напрягся и майор Бойцов. На ведущих переговоры не смотрел. Он узнал подъехавших. А тем временем конвоир дернулся в сторону, рука его метнулась к кобуре, висящей на поясе. Но «встречающие» оказались быстрее. Почти одновременно прозвучали два выстрела. Конвоир неуклюже завалился набок, на его груди расплывались два кровавых пятна.

Водитель дернулся за пистолетом, другой рукой пытаясь провернуть ключи зажигания. Но вдруг захрипел. Стальная цепочка наручников, накинутая на шею, душила его, не давая возможности вдохнуть. Он попытался вырваться из смертельной хватки, но Бойцов крепко его держал. И сжимал хватку на шее все сильнее, упершись ногами в водительское кресло.

Когда с пистолетом в руках, направленном в салон, к автомобилю подошел один из прибывших, водитель уже бился в предсмертных конвульсиях. Через полминуты он обмяк и затих.

Спустя еще минуту с майора сняли наручники. И вытащили из машины. Но не грубо и небрежно, не как пленника. А как спасенного друга и товарища. И еще как командира. Но майор снова нырнул в салон автомобиля, прошарил по карманам мертвого водителя. Не найдя то, что искал, бросился к мертвому конвоиру. Достал из кармана телефон и набрал номер.

Павел Грачев, больше известный под кличкой Шнырь, выехал на работу рано утром. После вчерашней попойки трещала голова. Ехать куда-то в таком состоянии страсть как не хотелось. Хотелось лежать себе в постели, не спеша потягивая холодное пиво. Тем более, что в постели у Шныря остались две девочки, готовые и согласные на все.

Но не ехать Шнырь не мог. Он работал не на заводе и не на фабрике. Официально он вообще нигде не работал. Но, тем не менее, работа у него была. Та, что поручил ему Швед. И которую Шнырь добросовестно выполнял. Не позволяя себе прогуливать или отлынивать. Потому что на заводах и фабриках за прогулы увольняли. А Швед лишал. Не премии лишал. Жизни. А жизнь Шнырю нравилась. И поэтому сегодня Шнырь, несмотря на дикое похмелье, разбитость во всем теле и отвратительное самочувствие, встал и поехал. Ни на минуту не осмелившись усомниться в необходимости ехать. В принципе, как всегда. Швед для него был царем и господом богом. Как и для всей его банды. Да и для города тоже…

Машина, которую вел один из двух подручных Шныря, остановилась на площадке у одного из рынков. На котором Шнырь был «контролером». То есть контролировал всех торговцев. Чтобы никто из них не сбивал цену. Чтобы никто из них не обидел другого торговца. И чтобы все они вовремя платили. Шнырь с его подручными пошли по рынку. К полудню они обошли почти весь рынок. И собрали положенную плату почти со всех торговцев. Почти – потому что Шнырь не выдержал мучившего его похмелья и несколько раз заворачивал к местной пивной, где каждый раз выпивал по кружке свежего и холодного пива. Шнырю полегчало. Намного причем. Осталось обойти всего несколько точек

На одном из контейнеров висел замок. Торговли не было. Вообще не было. Непорядок…

– У нее дочка приболела, – пояснила ситуацию торговка-соседка.

– Она знала, что сегодня срок оплаты? Знала! Так что это ее проблемы, – проговорил Шнырь, делая пометку в своем небольшом, мятом блокноте. Теперь «долг» торговки, у которой заболела маленькая дочь, увеличился на четверть

С двумя другими точками проблем не было. Никто не рискнул перечить. Предпочитали добровольно расставаться с деньгами. Так было лучше. Для торговли. Для здоровья.

Небольшой казус случился в последней точке, стоящей в самом дальнем и грязном углу рынка. Несмотря на отдаленность и малую проходимость, аренда здесь была такой же, как и в центре рынка. И Шнырь тоже брал с этой точки полную плату. Точка принадлежала семейной паре средних лет, которые продавали здесь дары природы, выращенные ими же на отдаленном от города участке. Обычно муж и жена вкалывали на участке вместе, беря контейнер в аренду лишь на выходные. Но недавно в их семью пришло счастье. Случилось то, чего они так долго ждали и хотели. Жена забеременела. И тогда муж добровольно взвалил на себя всю работу в огороде, а жена взялась продавать результат их трудов. Теперь она каждый день проводила у арендованного ими контейнера, а муж периодически приезжал завести товар и проведать беременную жену. У которой был шестой месяц беременности.