Маршал Жуков: Опала - Владимир Карпов

Накануне проведения операции мы получили сведения, которые потребовали от нас срочных активных действий не только во Фленсбурге.

* * *

Тут я передаю слово Василию Ивановичу Горбушину. Он рассказывает:

— Мне и подполковнику Ивлеву удалось установить, что все немецкие документы разведывательного характера о Советской Армии англичане успели вывезти из Фленсбурга в бельгийский город Динст. Я доложил об этом генералу Трусову и просил вступить в переговоры о передаче этих документов нам. Англичане согласились с нашими доводами и поручили одному из своих офицеров сопровождать меня и подполковника Ивлева в Динст.

Было решено, что Горбушин и Ивлев уедут после проведения главной операции во Фленсбурге.

— На рассвете 23 мая операция началась. Группы разъехались по намеченным адресам, а мы, руководители союзных делегаций, вызвали президента и военного министра незаконного правительства Германии — гросс–адмирала Деница, начальника штаба оперативного руководства генерал–полковника Йодля и главнокомандующего военно–морскими силами адмирала Фридебурга. Представителями трех сторон — советской, американской и английской — было объявлено, что с этого момента так называемое правительство Деница распускается, они трое берутся под стражу, все правительственные институты прекращают свое существование, а весь личный состав правительства и чиновники правительственных учреждений берутся под стражу.

Наше объявление о роспуске правительства ни у Деница, ни у Фридебурга, ни у йодля не вызвало удивления. Видно было, что англичане проинформировали их о решении, принятом советской, американской и английской делегациями в соответствии с соглашением, достигнутым на уровне верховных руководителей союзных стран. На будущее что–то пообещали.

После выполнения этой миссии я стал собирать информацию от офицеров советской делегации, они докладывали, что члены правительства и лица, включенные в списки, действительно задержаны, доставлены в установленные пункты и взяты под охрану.

В целом, операция была проведена по намеченному плану и успешно. Правда, из–за невнимательности английской охраны адмирал Фридебург, уже после ареста, попросившись в туалет, отравился бывшей при нем ампулой с цианистым калием.

Тут вновь, как лично присутствовавший при следующем важном событии, пусть продолжит рассказ Горбушин:

— Вскоре после этого англичане информировали генерала Трусова, что в городе Люнебург, примерно при таких же обстоятельствах, покончил жизнь самоубийством рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. В связи с этим было решено совместить мою поездку в Динст с заездом в Люнебург.

Рано утром 24 мая я и подполковник Ивлев в сопровождении майора английской армии выехали из Фленсбурга. У шлагбаума на окраине Люнебурга нас ожидал офицер английской армии, указавший дорогу к зданию, где находился труп Гиммлера. Войдя в это здание, мы увидели лежащего на полу Гиммлера — самую кровавую, зловещую личность рейха, рейхсфюрера СС, начальника политической полиции, министра внутренних дел.

Из бесед с английскими офицерами выяснилась следующая картина самоубийства Гиммлера.

В один из майских дней английский патруль задержал на улице в Люнебурге трех неизвестных нарушителей комендантского часа и направил их в лагерь для гражданских лиц, размещенный на окраине города. Как позже стало известно, эти нарушители наткнулись не на англичан, а на двух наших солдат — Ивана Сидорова, уроженца Саратовской области, и Василия Губарева из Рязани. Их, плененных немцами, освободили из лагеря англичане и предложили нести патрульную службу при английской военной комендатуре.

Никто не счел необходимым допросить задержанных. Вскоре один из них сам явился к начальнику лагеря и доверительно заявил, что он Генрих Гиммлер и желал бы встретиться с высокими чинами английской администрации, Начальник лагеря не поверил ему, назвал сумасшедшим. Однако об этом узнал майор английской службы безопасности, который и пригласил Гиммлера на допрос. Допросив Гиммлера, он установил — его биографические данные совпадают с данными розыскной карточки. Номера партийного и эсэсовского билетов также. Затем офицер сличил приметы — они соответствовали данным розыска. Офицер больше не сомневался, что перед ним Генрих Гиммлер. Об этом он немедленно доложил своему начальнику.

Доставив Гиммлера в штаб английских войск в Люнебурге, полковник распорядился его обыскать. Гиммлера раздели, предложили ему открыть рот. Увидев во рту стеклянную ампулу, врач, производивший обыск, попытался ее выхватить, но Гиммлер раздавил ампулу.

Таков был рассказ английских офицеров.

Я попросил полковника сделать снимки трупа Гиммлера и письменно изложить обстоятельства его смерти. Полковник просьбу мою выполнил и вечером через офицера связи передал две фотопленки, а также письменное объяснение своих сотрудников и одну из трех ампул цианистого калия, обнаруженных в одежде Гиммлера.

В беседе с полковником я пытался выяснить, кем были двое других задержанных. «Сами не знаем», — ответил полковник.

26 мая мы поехали дальше. В районе Рура переночевали и спустя день прибыли в Динст — в лагерь военных преступников. Коменданта лагеря заранее предупредили о цели нашего приезда, и он сразу же велел принести немецкие, как он выразился, «документы о русских». Нам доставили три больших ящика с бумагами. Документы, составленные на русском и немецком языках, содержали материалы разведывательной деятельности различных ведомств и служб гитлеровского рейха.

Не задерживаясь в этом лагере, мы с Ивлевым выехали в Брюссель, где остановились в отеле «Палас». Там же размещалось и советское посольство. Я сразу пошел к нашему послу и доложил ему о нашей миссии. Через сутки мы выехали обратно во Фленсбург, где и сдали все изъятые документы генералу Трусову.

Николай Михайлович пригубил остывший чай, попросил Анну Дмитриевну заварить нам свежего.

На этом миссия группы генерала Трусова не завершилась. Как было сказано выше, Трусов обнаружил захват англичанами военно–морского и гражданского флотов. Николай Михайлович проделал огромную работу и склонил на нашу сторону американцев, доказав им, что будет более справедливым поделить корабли между союзниками поровну.

Об этом Трусов доложил Жукову. Но поскольку это уже выходило за рамки поручения, данного Сталиным по поводу ареста правительства Деница, маршал в свою очередь переслал докладную Трусова в Москву.

«29.5.45 г. 24.00

Особо важная

Товарищу Антонову

Прошу срочно доложить товарищу Сталину телеграмму товарища Трусова и передать решение Ставки по существу.

Г. Жуков »

А генерал Трусов сообщал, что:

« — Американское правительство материально не заинтересовано ни в боевых кораблях, ни в подводных лодках, ни в торговом флоте Германии.

— Оно согласно, в принципе, поделить флот на 4 части — СССР, Англия, США, Франция.

— Для ускорения решения вопроса раздела германского флота американская сторона считает необходимым в ближайшие дни создать морские комиссии от СССР, Англии и Америки.

— Созыв конференции с участием этих комиссий должен произойти в результате обращения маршала Жукова или Верховного командования к генералу Эйзенхауэру.

— Американцы не будут выступать в совместной линии с англичанами, напротив, подержат наше требование на 1/3 германского флота.»

Трусов, не будучи морским специалистом, рекомендовал назначить председателя комиссии по разделу флота не ниже вице–адмирала и просил дать ответ сегодня же по поводу согласия на проведение предлагаемых мероприятий.

Николай Михайлович усмехнулся.

— Вот видите, до чего мы «обнаглели». Жукову и самому Сталину предлагали давать ответ немедленно.

В заключение скажу о том, что в результате инициативных действий группы Трусова наша страна не упустила значительные трофеи из состава морского флота Германии. А те читатели, кто плавал по Черному морю на теплоходе «Россия», плавали на той самой «Патри», где жила группа Трусова.

Николай Михайлович так подвел итог нашей беседы:

— Из Фленсбурга мы выехали с чувством выполненной миссии, возложенной на нас. Правительство Деница перестало существовать, арест высокопоставленных нацистов способствовал организации Нюрнбергского судебного процесса. Во Фленсбурге нам удалось добыть важные немецкие документы, мы привезли с собой оттуда значительную часть архива германского генерального штаба, материалы которого были использованы на Нюрнбергском процессе и которые раскрывали подготовку и развязывание агрессивных войн в Европе и против СССР.

Во Фленсбурге нам удалось добыть также немецкие карты морского штаба с минной обстановкой по всей акватории Балтийского моря, эти карты значительно облегчили нашим морякам разминирование Балтийского моря и спасли от гибели многих людей и суда многих государств.