Годы нашей жизни - Исаак Григорьевич Тельман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы по-настоящему поднять народное образование, нужны тысячи учителей, преданных Советской власти. Что намечено для подготовки педагогов из рабоче-крестьянской среды?
Открыто много новых школ, а книг, особенно украинских учебников, как и тетрадей, нет. Какие меры по этому поводу приняты правительством?
Обдумывая слово, которое ему теперь предстоит сказать, Одинец сам с собой рассуждал: съезд собран, чтобы обсудить формирование Союза Советских Республик. Народное образование — особый вопрос. Однако не может ли он, Гаврил Одинец, именно на первом съезде рождающегося государства, высказать свои думы о широком образовании народа, в частности крестьянина, незаможника, которому нужно и грамотой овладеть, и земледельческой наукой. Пожалуй, он даже должен это сделать. Ему под шестьдесят.
Придется ли еще когда-нибудь стоять перед съездом всей державы?
Делегаты вторую неделю находились в Москве, многие успели познакомиться друг с другом, запоминались лица даже незнакомых товарищей.
Киров, часто приезжавший в третий Дом Советов к своим закавказцам, заприметил среди делегатов Украины любопытную фигуру почтенного бородача, должно быть, крестьянина. Большой высокий лоб, морщины проложили на нем глубокие борозды. Два куста бровей над глубоко посаженными умными и зоркими глазами. Густые усы.
Как-то беседуя с Фрунзе, Сергей Миронович заинтересовался, кому Украина поручила речь на съезде, и по описанию, сделанному Михаилом Васильевичем, догадался, что избранник — тот самый седой крестьянин, на которого он обратил внимание. То, что Фрунзе рассказал ему о старике, заинтересовало Кирова.
Накануне съезда, встретив Гаврила Матвеевича в коридоре третьего Дома Советов, Киров познакомился с ним и, уведя в тихий закоулок недалеко от библиотеки, усадил на какой-то ящик.
А сам, невысокий, быстрый, в старом картузе и поношенном пальто, очень похожий на мастерового, пристроился рядом.
Киров расспрашивал комнезамовца о настроениях украинской деревни. Об азербайджанской Сергей Миронович сказал, что она пользуется древними орудиями. Ими ковыряли землю еще при святом Владимире. Хыш и буйвол! От хыша — деревянной сохи — предстоит перейти к трактору. Киров возлагал большие надежды на Союз Республик. Только ему под силу поднять все республики и привести к расцвету.
— Есть ли противники объединения?
Одинец с презрением говорил о петлюровцах и прочих самостийниках, которые хотели бы отравить народ ядом национальной розни.
— У нас в Азербайджане свои петлюровцы, — сказал Киров. — Но люди прозревают, видят, какая настоящая цена мусаватистам. Съезд Советов Закавказья был единодушен, предлагая создать Союз Советских Республик.
Киров и Одинец заговорили о выступлениях на предстоящем в субботу Всесоюзном съезде.
Сергей Миронович сказал, что речь в уме у него уже сложилась. Вот еще надо обдумать предложение, чем ознаменовать такое событие, как объединение Советских Республик в Союз.
— Очень хотелось бы сказать свое слово в присутствии Владимира Ильича, — прощаясь, признался Одинец.
— Гаврил Матвеевич, я бы тоже очень хотел этого.
Вспоминая потом интонацию, с какой Киров ответил, Одинец понимал, какая в его голосе прозвучала тревога, связанная с болезнью Ленина.
15
«Да, вот это сила», — думал Одинец, слушая взволнованную речь своего нового знакомого. Весь зал был как бы наэлектризован.
Худощавый, скуластый, небольшого роста, в косоворотке и пиджаке, Киров казался теперь Гавриле Матвеевичу богатырем.
— Мы получили возможность собраться в единую братскую семью — Союз Советских Социалистических Республик.
Его густой голос был слышен в любом уголке зала. Оратор говорил горячо, убежденно и очень просто, как бы разговаривая с каждым делегатом.
Киров на трибуне съезда, под взглядом многих тысяч устремленных на него глаз, был также естествен, как вчера, когда беседовал с Одинцом, усевшись на ящике в коридоре Дома Советов.
Гаврил Матвеевич знал: следующее слово — его.
Не впервые Одинцу выступать перед народом, на съездах тоже приходилось держать речь. Но с такой высокой трибуны! И он очень волновался.
Съезд открылся в час дня. Вся обстановка вокруг более чем скромная. Давно не знавший ремонта Большой театр с облупившимися стенами, холодный и полуосвещенный. Люди, заполнившие зал, сидели в шинелях, кожухах, стеганых халатах, бешметах, бурках.
Вглядываясь в зал, Одинец думал: таких, как он, пожилых, которым под шестьдесят, легко пересчитать. Большинству лет по двадцать пять — тридцать. Оно и понятно. Страна совсем молодая, и съезд молодой. Лица делегатов бледны, худы, но освещены задором, глаза блестят. Ощущение особой значительности происходящего владело всеми.
К сожалению, Ленина нет на съезде. Хотя накануне Одинец слышал ответ Петровского на расспросы членов делегации о болезни Ленина: «Владимир Ильич еще нездоров», — до последней минуты его не оставляла мысль, а вдруг Ильич все-таки появится на съезде. Когда начиналось заседание, Гаврил Матвеевич во все глаза высматривал Ленина на сцене. По залу словно буря пронеслась. Это выбирали отсутствующего Ленина почетным председателем съезда.
А в те самые часы, когда в Большом театре работал Первый Всесоюзный съезд, его почетный председатель, прикованный тяжелой болезнью к постели, добившись разрешения врачей диктовать стенографистке в течение пяти — десяти минут, продолжает дневниковые записи по вопросам, особенно его волнующим. Сейчас он продиктует письмо «К вопросу о национальностях или об «автономизации». Осуществляется идея Союза Советских Республик. Ленина заботит правильное ее понимание, будущее страны. «Укрепить Союз Социалистических Республик».
Всесоюзному съезду уже доложена Декларация об образовании СССР и Союзный договор, обсужденные и одобренные на съездах Советов в республиках и на местах.
Накануне, в пятницу, в Кремле заседала конференция полномочных делегаций, избранных съездами Советов республик. Выступавший по ее поручению Михаил Васильевич Фрунзе сообщил:
— Сегодня утром полномочные делегации республик приняли проект Декларации и подписали Договор об образовании Союза ССР, представив их съезду на утверждение.
Не только звучный,
