Брак по-тиквийски 2. Призрак Риаведи - Натали Р.

— Вы не помните меня? Но ведь мы…

Идиотское положение, думал Ильтен, стоя посреди дороги перед маленькой госпожой Хэнк, прикрывающей шелковистыми серыми волосами правую половину лица. Она, должно быть, считает, что секс между ними к чему-то его обязывает. И чему он только учил глупышку? Жаль ее, видно, с мужем ей несладко, но он не имеет права проявлять свою жалость.

— Что было до вашего замужества, не имеет никакого значения, — мягко сказал он. — Идите домой, госпожа Хэнк, уже поздно.

— Господин Ильтен, — чуть слышно прошелестела Лика. — Понимаете, я люблю вас, господин Ильтен.

— Ну, приехали, — вздохнул он. — Вы замужем, госпожа Хэнк.

— Но я все равно люблю вас!

— Это ваше право и ваша проблема одновременно. В душе вы можете любить или ненавидеть меня сколько угодно, а в жизни у вас есть супруг, и по отношению к нему — некоторые обязанности.

— Почему вы так жестоки? — Она расплакалась.

— Успокойтесь, госпожа Хэнк. И идите к своему мужу — он, наверное, уже задумался, куда вы подевались.

Ильтен повернулся и пошел к своей даче, ускоряя шаг. Надо же так влипнуть! И ведь не первый раз, порой на пути диспетчера попадались женщины, выданные им замуж, но так и не избавившиеся от влюбленности в него. Но никого из них не было так жаль, как несчастную госпожу Хэнк. Жизнь у нее явно не сахар. Только что он мог сказать, чем утешить? Ответить на ее чувства? Ну нет, даже не будь у него Терезы, он не стал бы рисковать. Господин Хэнк явно не тот человек, который позволил бы жене иметь любовника. То-то он так изумился…

Лика стояла на дороге, потерянная, растрепанная и отчаявшаяся. И собственная жизнь казалась ей жалкой и ненужной…

Лика зашла в дом. Было тихо. Она помнила, как противно было травиться, к тому же теперь знала, что вряд ли умрет, только промучается зря. Как сделать это по-другому? Ножи в шкафчике на кухне тупые. Но в кладовке висел охотничий нож Билле. Она скользнула в кладовку, молясь про себя, чтобы муж не заметил, дрожащими руками расстегнула ножны. Билле не разрешал брать нож, но если она покончит с собой, он ведь уже не побьет ее за это.

Лика расстегнула блузку непослушными пальцами. Где-то там должно быть сердце. Она прицелилась ножом. Было страшно, сталь блестела как-то зловеще. Лика приложила нож острием к груди, всхлипнула и с силой надавила.

Нож был наточен на славу — Хэнк всегда следил за оружием. Он рассек кожу, грудную железу, мясо… Лика задохнулась от боли. Это было куда больнее, чем тумаки мужа. Кровь хлынула неожиданно сильно, в глазах потемнело. Лику охватил ужас. Ей вдруг подумалось, что убить себя — не такая уж хорошая идея. Но остановиться она не могла: она уже лежала на полу, вдавливая в себя нож собственным телом, и сознание меркло.

Хэнк, расслабленно лежащий на диване, услышал в кладовке подозрительный стук и звон. Первой мыслью было: воры! Он мгновенно подобрался, вскочил и ринулся туда, готовясь порвать незваных гостей на клочки.

Однако никаких воров в кладовке не оказалось. Только лужа крови, в которой лежала его жена с его собственным ножом в груди. Хэнк со свистом втянул в себя воздух. Если бы у него на голове были волосы, они бы встали дыбом. Его жена, его драгоценность!..

Он нервно перевернул Лику, пощупал пульс. Светлые небеса, жива! Усилием воли Хэнк взял себя в руки. Плох тот боец, который не умеет оказать первую помощь. Но здесь он не справится, нужен врач. Проклятье, ни один врач не поедет в эту глушь! Надо срочно везти Лику в город. А машины нет. Он решил сэкономить на аренде и отпустил машину в гараж, едва они приехали в Риаведи. И что теперь делать без машины?

Самообладание едва не изменило ему, но тут он вспомнил, где недавно видел автомобиль. У Ильтенов. Легковушка пронзительно розового цвета. Только бы им внезапно не пришло в голову завершить аренду! Хэнк схватил жену в охапку, перепачкавшись в крови, и помчался к дому номер 12.

Во дворе была госпожа Ильтен. Хэнк отчаянно заскрипел зубами. Вот неудача! Эта вредина ни к господину Ильтену его не пустит, ни машину не даст. Что там говорить о машине, коли она даже лодку не дает…

Она обернулась на звук. В зеленых зохенских глазах отразилось изумление и — внезапно — понимание.

— Чем помочь? — Она не тратила время на пустой этикет, и за это Хэнк был благодарен.

— Автомобиль! — прохрипел он. — Я заплачу!

Она молча бросила ему ключ. Светлые небеса, спасибо! Он забыл сказать это вслух. Торопясь, открыл машину, положил жену на заднее сиденье и, не успев сам сесть как следует, нажал на акселератор. Легковушка, чуть не врезавшись в стойку ворот, развернулась и понеслась к городу.

— А где наша машина? — удивился Ильтен, выглянув утром в окно.

Исчезновение ярко-розового транспортного средства бросалось в глаза.

— Видимо, в городе. — Тереза отвлеклась от утренней тренировки.

— Ты что, завершила аренду? — В его городе послышалось недовольство. — Нет, это замечательно, что ты наконец задумалась об экономии, но экономия должна быть не в ущерб удобству…

— Да завянь ты со своей экономией! Нет. Вчера ближе к ночи прибежал ошалевший Хэнк…

— Господин Хэнк, — как всегда, поправил Ильтен.

— Пусть выкусит! Хэнк прибежал с раненой женой, безумными глазами уставился на тачку. Ну, я и разрешила ее взять.

Ильтен хмыкнул:

— Вот так просто разрешила? Чего тогда насчет лодки упиралась?

— Это разные вещи! — запротестовала Тереза. — Лика вся в крови была, он хотел ее как можно быстрее доставить к доктору. Тачка ему понадобилась, чтобы жизнь жене спасти. А лодка — чисто для удовольствия.

Она взяла приготовленный тазик и двинулась по саду, обрывая с кустов серповидные плоды.

— Кстати, — вспомнила она, — что ты сказал Хэнку про лодку?

Ильтен пожал плечами.

— Сказал, что не могу ею распоряжаться. Что дом, двор и все, что здесь находится, в том числе лодка, принадлежит не мне, а твоему любовнику. И в его отсутствие лодку надо просить у тебя, а не у меня.

— Что?! — Глаза Терезы расширились. — Ты ему такое сказал? Ах ты зараза! — Она швырнула в него плодом; он увернулся и невозмутимо спросил:

— Разве я где-то солгал?

Тереза засопела. Ей очень хотелось открутить Ильтену голову. И в то же время было стыдно перед ним оттого, что это действительно правда.

— Ты настаивала, чтобы я не