Время ушельцев - Сергей А. Филимонов

— Что плохого? Сам знаешь! Как только из Иффарина потянуло серным дымом, куда подевалось все Светлое Братство? По замкам попряталось! А самый наш главный заперся в башне из цельного обсидиана и курит там трын-траву…

— Ланх? Неправда! — воскликнул Славомир.

— Увы, это правда, — мрачно усмехнулся Артур.

— А маяк Эль-Кур? Десятерых наших ребят мы туда послали, а сколько вернулось?

— А вот здесь бы ты лучше молчал! — звонкий голос Славомира неожиданно перекрыл весь трактирный гомон. — Кто из этих десятерых — единственный! — был посвященным Братства? Уж не ты ли? Кто эти отрядом командовал? Опять ты! Под чьим мудрым командованием из десяти ребят погибло восемь? А? Нет, ты мне скажи! А почему…

— Собакам нельзя! С собаками не дозволяецца! — крикнул трактирщик.

— Морхайнт, охраняй!

Об землю тяжело брякнулось что-то железное, и в трактир вошел высокий темноволосый воин. Серый плащ не скрывал разноперые, но отлично пригнанные доспехи. На простой кожаной перевязи висел длинный узкий меч в богато изукрашенных ножнах. Шлема на нем не было, похоже, именно его и охраняла не допущенная в трактир собака.

Вслед за ним вошла девушка. Белые волосы, выбиваясь из-под серебристо блестящего шлема, красиво обрамляли ее скуластое лицо. Серебристым блеском отливала ее кольчуга, а тяжелый клинок на левом боку, шириной по меньшей мере в ладонь, сильно оттягивал ее пояс.

— Привет, Тилис! Здравствуй, Нельда! А мы тут как раз про Эль-Кур говорили…

— Слушайте, а может, хватит? — не совсем вежливо поинтересовался Тилис, садясь рядом со мной. На правом его запястье краснел плохо заживший порез.

— Знаете, я, пожалуй, лучше пойду… — заторопился Алекс.

Но не успел он подняться со своего места, как за дверью раздался противный гнусавый голос:

— Пода-айте на полкружки герою обороны Сулькаира…

— Во, Кимон идет, ща опять будет трепаться про свои подвиги… — проворчал пьяный гном, не вполне уверенно сползая с высокого табурета.

— Только Кимона здесь еще и не хватало! — Тилис встал из-за стола.

— Слушайте, а пойдем лучше в Карнен-Гул! — предложил Славомир.

— Пошли! — согласился Артур.

Левая рука Кимона была отрублена выше локтя, так что, принимая от Алекса подаяние «на полкружки» (Алекс отвалил ему столько, что хватило бы, наверное, и на полведра), он повернулся к нам спиной, и мы быстро проскользнули в двери, оставив в трактире их обоих. Огромный черный пес, охранявший шлем Тилиса, при виде хозяина радостно гавкнул и побежал рядом с ним.

Дорога до Карнен-Гула заняла не более пяти минут. В ворота нас пустили без пререканий — сюда, очевидно, с собаками дозволялось. Обойдя главное здание слева, мы подошли к небольшому флигелю. Славомир отпер дверь, и мы оказались внутри.

— Существует же… — продолжал возмущаться Тилис. — Плащ сохранил, а совесть потерял! Какого иркуна вы его вообще подкармливаете?!

— Слушай, а ты «вообще» представляешь, какой это для нас будет позор, если он помрет с голоду под карнен-гульскими воротами? — вполне резонно, на мой взгляд, возразил Славомир.

Тилис пристыженно умолк.

— Ребята… — вдруг попросила я, чтобы разрядить повисшее в воздухе тягостное молчание. — Расскажите мне о вашем мире. Что он такое?

Четыре пары глаз, одна из которых принадлежала собаке, удивленно уставились на меня.

— Она из Верланда, — объяснил Артур. — Кстати, нам ее надо еще назад отправить. А то ее дома хватятся.

— Как из Верланда? — еще больше удивился Славомир. — Ты что, ее оттуда сюда приволок?

— Да нет, что ты! Она в Мидгард случайно попала. Собственно, это моя главная новость: из Верланда начали открываться Пути.

— Вот это да… — прошептал Славомир. — Слушай, об этом надо сообщить Мерлину!

— Он уже знает.

— Постойте! — внезапно подняла руку до того молчавшая Нельда. На ее пальце блеснуло кольцо. — Дело выглядит достаточно серьезно. Если из Верланда начали самопроизвольно открываться Пути, то это чревато переисполнением Мирового Древа. В любом случае это надо обсуждать не здесь и не сейчас. А ты, — обратилась она ко мне, — отправляйся-ка домой. А насчет того, что такое наш мир… Ну, если говорить совсем просто, то это мир ваших сказок и легенд. Понимаешь?

— Только не говори, пожалуйста, что он — выдуманный, — улыбнулся Славомир. — Это ваши писаки из него тащат все, что видят. И вдобавок так перевирают, что мы порой и сами себя не узнаем.

— А сейчас, — продолжала Нельда, — попробуй представить себе место, откуда ты попала в Мидгард.

Я повиновалась.

— Имэдрант илиэ тиэр! — нараспев произнес Славомир.

Я открыла глаза. Стены Славомировой комнаты чуть-чуть поблекли, стали прозрачными, сквозь них проступили деревья, те самые, на углу улицы Рокоссовского… Я еще успела различить, как Тилис, прощаясь, помахал мне рукой… Потом все исчезло.

Я стояла на тротуаре в одном квартале от своего дома.

28 декабря 1991 года (суббота), 20:45.

Андрей оторвался от тетради. Вода в большой кастрюле уже давно кипела. Он вывалил туда полную пачку пельменей, положил соль, перец, лавровый лист и стал ждать. Через несколько минут ужин был готов. Андрей съел его без всякого аппетита и снова взялся за тетрадь.

На следующей странице было нарисовано дерево, неизвестно почему увешанное елочными шариками. Оставшаяся половина страницы представляла собой почти сплошную чернильную кляксу. Беспощадная рука по десять раз правила и перечеркивала каждое слово, пока, наконец, не вывела в правом нижнем углу восемь пощаженных строк:

Мерцает дальняя звезда,

И мне сегодня не до сна.

Я поднимусь в тот час, когда

Восходит полная луна.

Лучом серебряным уйти

По тропам тем, где нет следа…

Так открываются Пути —

Пути во Всюду и Всегда.

— Н-да… — произнес вслух Андрей. — Здорово, но непонятно.

Он вдруг почувствовал, что очень устал.

— «Я поднимусь в тот час, когда восходит полная луна», — произнес он вслух. — А я вот возьму и лягу спать. Мир всех сказок! Ни хрена себе, придумала!

Спал он очень плохо. Кентавры пинали его копытами, драконы дышали яростным пламенем, русалки злорадно хихикали, выглядывая из ванной…

— А не надо, милай, перед сном пельмени кушать пачками, — флегматично комментировала события Баба-Яга.

— Кто объелся перед сном, у того мозги вверх дном! — радостно вопили чертенята.

— Изыдите вон, отродья Тьмы! — прикрикнул на них неизвестно откуда появившийся Гэндальф.

— Гэндальф! — крикнул Андрей.

Но тут все смешалось. Андрей бежал неизвестно куда, не разбирая дороги, под холодными и ясными звездами, отражавшимися в зеркальном льду… Или это было стекло?

Он поскользнулся, упал, но не почувствовал удара. Он летел, летел, летел, и звезды обступали его со всех сторон. Он падал в них — и не мог упасть…

29 декабря 1991 года (воскресенье),