Время ушельцев - Сергей А. Филимонов

— Даже и такие бывают?… — пробормотал Матвеев.

— А самое интересное, знаете, что? — спросил подполковник. — То, что половина этого клуба — ученики или выпускники той самой школы. Да-да, то самое «душманское отродье», из-за которого его уволили. Понятно? Вот так-то!

Андрей молча повесил трубку и задумался.

— Понятно, что ничего не понятно, — медленно произнес он. — Ну ладно. До послезавтра время у меня теперь есть. Так что займемся вещественным доказательством номер раз, которое, кстати, ничего не доказывает.

Из дневника Алисы Семеновой

III

Я долго ничего не записывала, потому что ничего особенного и не было. Меня учили владеть оружием, ездить верхом, ходить по каналам — в общем, всему, что должен уметь Странник Восходящей Луны.

Но все чаще и чаще Верланд, несмотря на его сходство с Мидгардом, казался мне отвратительным, как прекрасная картина, срисованная негодным пачкуном, выдающим себя за живописца. Рев и вонь автомобилей, мертвенно-желтый свет уличных фонарей, торчащие там и сям фабричные трубы — все это вызывало у меня приступы глухого раздражения, особенно сильные в первые несколько часов после возвращения. В такие минуты мне не хотелось даже идти домой. Я садилась на лавочку у подъезда и тупо смотрела куда-то между пыльных кустов, долженствующих украшать фасад дома, пока не приходила в себя настолько, что могла воспринимать этот искаженный мир, не ругаясь при этом нецензурными словами.

Вот в таком состоянии и застал меня однажды Константин Михайлович, художник с первого этажа. Настроение у меня и без того было паршивое, а тут еще какие-то здешние иркунообразные подожгли мусорный бак, и он весело горел, распространяя зловоние на всю округу.

Поначалу я даже не обратила внимание на то, что художник пытается нарисовать меня. Но, когда я захотела распрямить затекшую спину, он довольно-таки резко потребовал:

— Не двигайся!

И после секундной паузы прибавил уже гораздо мягче:

— Пожалуйста…

Два дня спустя, когда я снова собиралась идти в Мидгард, Константин Михайлович окликнул меня из окна:

— Алиса! Доброе утро. Хочешь на себя посмотреть?

Устоять перед таким приглашением было невозможно, и я зашла в его квартиру.

— Ой, сколько картин! — воскликнула я.

— Ага! — саркастически произнес хозяин. — Вот на днях ко мне приперлась целая делегация из налоговой инспекции. Тоже восхищались: «Ой, сколько картин!». — «А что это вы, — говорю, — в блокнотики записываете?» — «А это мы с ваших картин налог исчисляем». — «Позвольте, — говорю я, — так это вы что же, облагаете налогом то, что еще не продано?» Какое там! Такой налог мне влупили, что я до сих пор в себя прийти не могу. Хорошо живем, черт возьми! Незамысловато.

— Костя! — донеслось из соседней комнаты. — Ты че, натурщицу привел?

— Да нет, соседка. Я с нее на днях «Воительницу» писал.

— А, ну пусть посмотрит.

…Рыжеволосая девушка в кольчуге сидела на обломке разрушенной стены, держа свой шлем на коленях. Меч, с которого стекала черная кровь, лежал возле ее правой руки. И все залито раскаленным светом горящего города, во всем боль и усталость…

— Что, нравится? — из-за мольберта выглянула желтоволосая дама лет двадцати пяти с насквозь прокуренными зубами. — Костя, он еще и не такое может!

Я посмотрела на нее и изумленно ахнула.

В пейзаже, висевшем над ее головой, мне с самого начала почудилось что-то очень знакомое. Но вот теперь не узнать его было нельзя. Потому что это было Озеро Пробуждения.

Тонкий пар поднимался с его незамерзающих вод, и, казалось, белые призрачные фигуры медленно кружились в танце…

«И помещены были четыре племени фаэри в Иффарине, на берегах Озера Пробуждения, у подножия Пламенной Горы», — вспомнилось мне.

— Что, «Озеро Призраков» понравилось? — спросил меня Константин Михайлович.

Да. Теперь это Озеро Призраков. Лишь тени фаэри кружатся в безветренном воздухе…

Радио между тем продолжало в черт-те который раз пиликать «Лебединое озеро».

— Да что у них там, помер кто! — Константин Михайлович включил магнитофон.

— Внимание, слушайте важное сообщение, — вдруг произнесло радио.

«Стоя по стойке «смирно»,

Танцуя в душе «брейк-дэнс»… —

издевался магнитофонный Гребенщиков.

— Товарищи! Наше отечество в опасности. Продолжается массированное наступление на права трудящихся…

— А их и не было. На что наступать-то? — горько усмехнулся Константин Михайлович.

— Условия жизни людей становятся все тяжелее…

— Козлы-ы!

— Советский человек чувствует себя за границей иностранцем второго сорта…

— Ишь ты, какая смелая мысль! — не на шутку рассердилась желтоволосая.

— Мы выступаем… мы призываем…

«Слова мои не слишком добры,

Но и не слишком злы.

Мне просто печально, могли бы быть люди…

Козлы-ы!»

А радио между тем продолжало бормотать о введении комендантского часа в районах чрезвычайного положения, о запрете выходить на улицу без документов…

— А ну их всех! — сказал Константин Михайлович и в раздражении выдернул шнур из радиорозетки.

— Костя, ты бы все-таки пока поносил с собой документы…

— Еще чего! Чтоб мне потом припаяли подрасстрельную статью за исполнение приказов этого самозваного комитета?[2] С них станется!

«Гармония мира не знает границ.

Садись: сейчас мы будем пить чай», —

пропел Гребенщиков.

— А в самом деле, давайте лучше пить чай, — предложила я.

Чаепитие затянулось на несколько часов. Затем, распрощавшись с гостеприимными хозяевами, я поднялась к себе и столкнулась на лестнице с соседкой.

— Алиса! Тебя тут чей-то дедушка искал.

— Ага… — отозвалась я, совершенно не представляя себе, чей это дедушка может меня разыскивать.

Однако, едва коснувшись дверного замка, я почувствовала связанное с ним плетение заклятий. Замок, правда, открылся на удивление легко, и плетение распалось мгновенно.

Но, едва я вошла в свою комнату, как в раскрытую форточку с радостным криком влетел сокол и, ударившись об пол, превратился в Мерлина.

— Ну, наконец-то… — облегченно вздохнул он. — А я тебя уже с утра ищу.

Он устало опустился в кресло.

— Тебе лучше всего пока не ходить в Мидгард, — начал он без всяких предисловий. — Когда ты будешь нужна, тебя обязательно позовут. Проклятые Короли перешли через Ахеронт. Это война!

— А здесь… — прошептала я.

— Знаю. Уже знаю. Но это еще не все. Славомир ранен. Попал под машину.

— Как?!

— Он вчера вечером шел к тебе, но, очевидно, запутался и повернул не в ту сторону. Его, похоже, выследили и сбили машиной. Он жив, Странники из больницы его выкрали, он сейчас уже в Карнен-Гуле, все, что ему нужно — это отлежаться, но тебе надо быть как можно осторожнее. Понимаешь, мы еще не знаем, где его выследили. Если на Путях, то ты сама понимаешь, что это значит.