Божье воинство. Новая история Крестовых походов - Родни Старк

тяжело переживалась в Европе. Вот почему, как объясняет британский историк Дерек Ломакс (1933–1992): «Папы, как и большинство христиан, считали войну против мусульман оправданной отчасти потому, что последние силой захватили земли, когда-то принадлежавшие христианам, отчасти потому, что они угнетали христиан, которыми управляли, и те христианские земли, на которые совершали набеги ради грабежа, захвата рабов и удовольствия от разрушения»[78]. Настало время нанести ответный удар.

Таблица 1.1

ЧИСЛО ЛЕТ, ПОТРЕБОВАВШИХСЯ ДЛЯ ОБРАЩЕНИЯ В ИСЛАМ 50 ПРОЦЕНТОВ МЕСТНОГО НАСЕЛЕНИЯ В ПЯТИ ОСНОВНЫХ РЕГИОНАХ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ИСЛАМА

Глава вторая

Христианский мир наносит ответный удар

В 732 году крупная мусульманская армия, выйдя из Испании, двинулась на север, во Францию, однако была отбита франкскими войсками под предводительством Карла Мартелла. Начиная с этого времени, мусульманских захватчиков стали постепенно выдавливать из Европы

Хоть мусульманам и удалось быстро собрать огромную империю из земель, захваченных у персов, византийцев и вестготов, исламские армии не были непобедимы. Забредя далеко от родных пустынь, оставив верблюдов и встретившись с надежными и решительными христианскими войсками, «свирепые» и «неодолимые» исламские захватчики оказались довольно-таки уязвимыми и, пожалуй, ущербными в отношении как вооружения, так и тактики. Первое серьезное поражение мусульмане потерпели под Константинополем, затем в Галлии. Вскоре после этого мусульманский прилив начал сменяться отливом в Испании, а затем мусульмане были вытеснены из Сицилии и Южной Италии.

Поражения при Константинополе

Разбив византийские армии в Сирии и Египте и начав успешную кампанию по захвату принадлежавшего Византии северного побережья Африки, в 672 году халиф Муавия решил поразить своего врага в самое сердце. Из своей новой столицы в Дамаске халиф отправил флот с целой армией на борту через Дарданеллы (узкий пролив, соединяющий Средиземное море с Мраморным). Войско халифа численностью около пятидесяти тысяч захватило полуостров Кизик на противоположном берегу по отношению к Константинополю, превратило его в свою твердыню и, укрепившись там, начало осаду византийской столицы.

Если бы мусульманам удалось взять город, им открылся бы путь в Европу через Балканы. Но Константинополь легко выдержал осаду и нанес мусульманам серьезное поражение на море. Флот арабов был уничтожен: теперь они сами оказались, по сути, в осаде и начали голодать. Скоро в лагере разразилась эпидемия дизентерии, от которой умерли тысячи мусульманских солдат. Хуже того: очень немногие мусульмане прежде встречались со снегом и льдом, так что, когда началась зима, они оказались совершенно к ней не подготовлены. Не имея теплой одежды, многие замерзли насмерть. Однако мусульмане оставались там несколько лет; ряды их редели, а сытые и тепло одетые византийцы дразнили их из-за стен Константинополя. Наконец, видя, что его армия оказалась в тупике, «разочарована и деморализована», Муавия принял византийское «предложение мира на условиях, которые еще несколько лет назад счел бы немыслимыми: уход с Эгейских островов, совсем недавно им захваченных, плюс ежегодная дань императору [Византии] в пятьдесят рабов, пятьдесят коней и три тысячи фунтов золота» [79]. Через год Муавия умер, и новый халиф скоро прекратил платить ежегодную дань.

Западные историки давно уже называют эту победу «поворотным пунктом в истории человечества» [80]. Византинист русского происхождения Георгий Острогорский (1902–1976) охарактеризовал атаку на Константинополь как «самое свирепое нападение, когда-либо предпринятое неверными на христианскую твердыню; византийская столица оставалась последним препятствием на пути мусульманского вторжения в Европу. То, что она устояла, спасло не только Византийскую империю, но и всю европейскую цивилизацию» [81]. Или, как писал об этом известный историк Византии виконт Джон Джулиус Норвич: «Случись им взять Константинополь в VII веке, а не в XV, вся Европа – и Америка – была бы теперь мусульманской» [82].

Как же византийцам удалось победить? К сожалению, арабские источники по этому вопросу «так бессвязны, что не имеют никакой ценности» [83]. Таким образом, с мусульманской стороны нам известно очень мало, а греки наблюдали за мусульманской армией только издалека, из-под защиты надежных укреплений. Впрочем, это, быть может, и не так важно, поскольку, как ни странно, крупных боев в этой кампании не было. Победа стала плодом западных технологий – неприступных оборонных сооружений [84] и секретного оружия нападения [85].

Городские стены не только защищали Константинополь с суши, но и окружали его с трех сторон, выходящих в море, так что даже в Константинопольскую гавань можно было проникнуть лишь через массивные ворота. Это были не просто стены, а чудо фортификационной техники: массивная внешняя стена с башнями и высокими зубцами, а за ней – еще более прочная внутренняя, в сорок футов высотой и пятнадцать футов толщиной, с еще более надежными зубцами и башнями. Как будто этого было недостаточно, со стороны суши имелся огромный ров – а с трех остальных сторон, разумеется, подобраться к стенам можно было только на кораблях. Против этого чуда фортификации арабы смогли выставить лишь довольно примитивные, даже по тем временам, осадные машины, неспособные нанести таким стенам вреда страшнее выбоин и царапин. Даже тяжелая артиллерия в XV веке не смогла разрушить стены Константинополя, и город пришлось брать штурмом.

Разумеется, мусульмане могли бы осадить Константинополь и голодом принудить его жителей сдаться, если бы сохраняли превосходство на море. Но тут вступило в дело секретное оружие.

Предание гласит, что около 670 года греческий архитектор или инженер по имени Каллиник из Гелиополя изобрел нечто, впоследствии названное «греческим огнем», и привез его в Константинополь. Греческий огонь представлял собой очень легко воспламеняющуюся жидкость, нечто вроде напалма, которую невозможно было затушить водой; входя в контакт с водой, она начинала гореть еще интенсивнее. Рассказ о ее изобретении выглядит легендарным: более вероятно, что греческий огонь создали «константинопольские химики, унаследовавшие наработки Александрийской химической школы» [86]. Во всяком случае, формула его хранилась в строгой тайне и была утрачена позже, во время Четвертого крестового похода, принесшего членам константинопольской правящей элиты много безвременных смертей [87]. Современным ученым так