Обнаженная в шляпе - Далия Трускиновская

Рыцарские побуждения вздернули Игрушку на ноги, вознесли на дюну и заставили похлопать деда сзади по плечу. Реликтовый старец отмахнулся и опять приник к биноклю.

~ Дед! А дед! – шепотом позвал Игрушка.

В ответ его кратко и энергично послали.

– Ты, дед, не ругайся, а сваливай отсюда, – стараясь соблюсти хладнокровие, потребовал Игрушка.

И получил тот же ответ.

– Дед, мне очень жаль, но придется принять меры, – сказал Игрушка и окинул взором поле грядущего боя. Дед был монументален, и опасно было схватиться с ним лицом к лицу. Он бы одной левой забросил хрупкого Игрушку на ближайшую сосну.

За дедом была монументальность. За Игрушкой был интеллект. Ухватив раскладной стул за ножки, Игрушка рывком выдернул его из-под деда. Тот шлепнулся и пополз вниз по песку, как лавина, хватаясь руками за ветки, но лишь обдирая с них листву.

Игрушка мигом занял его место и нацелил бинокль. Трех секунд хватило бы на трех девиц, но неопытный Игрушка не учел маломощности своего театрального бинокля!

Тем временем дед затормозил, обернулся и увидел Игрушку. Ярость была неописуема.

– Ах ты, сучьего сына стервец! – возгласил дед и полез на дюну, размахивая ручищами. Были и другие формулировки.

Игрушка попятился и вдруг заметил, что у деда больше нет бинокля. Военно-морская оптика явно валялась внизу, А именно она сейчас и требовалась!

Игрушка показал яростному деду язык. А затем приплясывал, пока дед карабкался, и наслаждался военно-морской стилистикой, приберегаемой для особо ответственных передряг.

Стоило же деду протянуть гнусные лапы к Игрушке, как тот кувырком назад издевательски ушел от объятий, скатился с дюны и мгновенно оказался возле бинокля.

Тут дед, совершенно озверев, заорал на него. Это было уж вовсе некстати. Игрушка цапнул бинокль и, дав огромный крюк, понесся к другой высокой дюне. Дед, выругавшись на все взморье, сползал с дюны, чтобы броситься в погоню.

Оттуда, где загорали девицы, раздался дикий визг.

Операция сорвалась.

Игрушка подпустил деда поближе, швырнул ему бинокль и на третьей космической исчез.

Около часа он бродил по берегу, поглядывая в театральный бинокль, не смоталась ли его компания и не бредит ли в окрестностях реликтовый дед. Дед не появлялся, а компанию он вскоре обнаружил в полной купальной готовности. Все четверо, в самом благопристойном виде, топали к воде.

Игрушка подошел к ним, объяснил свое отсутствие естественной причиной и, пропустив девиц вперед, скорчил Зуеву рожу, обозначавшую: «Непруха!».

Но Зуев имел весьма довольный вид.

– Этих трех можно вычеркнуть из списка, – доложил он.

– С чего ты взял?

– Своими глазами видел.

–???

Игрушка уставился на Зуева даже с уважением. Таких подвигов от моралиста Зуева он не ожидал.

– Когда они завизжали, я ничего не понял, решил, что к ним кто-то полез, – объяснил Зуев, – ну и высунулся из кустов, чтобы пугануть. А это их, оказывается, какой-то матерщинник вспугнул. Смотрю, Виолетта стоит на четвереньках. Балерина… черт, как же Балерина?… Ну, это неважно, Я видел все три задницы.

Похоже, что та картина все еще мерцала у Зуева перед глазами. Он покрутил носом, пытаясь отогнать ее, и спросил:

– А что это там стряслось такое? Кто это там крыл в бога, душу, мать?

– Так, один старый хрыч, – лаконично ответил Игрушка.

Глава одиннадцатая АЛЕНА

От Алены Корытниковой Игрушка балдел.

И потому делался в ее присутствии робок и бестолков.

Алена была крепким орешком. Сознавая свою детективную неопытность. Игрушка начал с девиц попроще. Такими, как Мальвина, он вертел, как хотел. А такие, как Алена, вертели им самим.

Видимо, у Костяя потому и не вышло ничего путного с Аленой, что она была умна и видела все его затеи насквозь. Наташа Меншикова, с которой Костяй иногда делился переживаниями, была уверена, что Алена отшила Костяя.

А Игрушка не был в этом уверен. Видимо, в нем просто выла во весь голос неукротимая ревность маленького мужикашки к крупному высокому мужику, звериная ревность, для которой реальное положение дел недействительно, а единственная реальность – та, что ей померещилась.

Игрушка тосковал по Алене и боялся приступить к активным действиям. И потому он отчасти был благодарен судьбе, которая прямо-таки заставляла его идти на контакт с Аленой. Добровольно он бы вовек не решился. А сейчас – сейчас не было выхода!

Итак, Игрушка стал разыскивать Алену.

Она была модельером в крупном кооперативе. Академического дизайнерского диплома у нее не было, но в кооперативе смотрели не на бумажку, а на талант. Алене оборудовали мастерскую, и она за год выдала столько коммерчески выгодных идей, сколько целая бригада дипломированных бездельников в какой-нибудь государственной фирме – за всю свою бесполезную жизнь.

Когда кооператив открыл свой фирменный салон, в редакцию послали приглашение. Понеслись все редакционные дамы. Они-то и привели потом Алену в редакцию, где на нее набросились уже мужчины.

Игрушка полдня бесполезно звонил ей домой, а петом решительно поехал на окраину искать ее мастерскую, где был всего раз в жизни. И нашел.

– Привет! – сказала Алена, впуская его в мастерскую.

Она была в рабочей одежде – старых джинсах, майке и босиком. Длинные русые волосы Алена заплела в косу. – Какими судьбами? Вот уж не думала, что ты обо мне вспомнишь!

– Привет, – небрежно ответил Игрушка. – Просто прореха во времени. Не рассчитал, и вот два часа девать некуда. А если из твоего района ехать в центр, то за два часа не обернешься. Не напоишь ли кофейком? Вот я даже шоколадку и печенье принес.

Недоверчиво взглянув на него, Алена пошла возиться с электроплиткой, а Игрушка перевел дух и порадовался, как удачно сошло вранье.

Конечно, он не планировал молниеносной атаки. Он пришел сюда на разведку.

Распихав залежи эскизов на столе и постелив чистый квадрат ватмана, Алена сервировала кофе.

– А как там Костяй? – первым делом, начиная светскую беседу, спросила она. Игрушка остолбенел.

Само собой, такого вопроса он ожидал. Удивило его другое. Только что он осознал, что Алена единственная спросила его о Костне. Прочие четыре обследованные им кандидатуры, похоже, намертво забыли о своем соблазнителе.

– Понятия не имею, – ответил Игрушка. – Я в командировку садил, неделю жизни потерял. Сегодня попал в редакцию после обеда – ну, поверишь ли, уже ни души не было! На пляж, ироды, умотали!

– Наверно, и Костяй с ними. А как он вообще?

– Вообще нормально. Что ему сделается!: Женщины звонят без передыху. Выговор схлопотал – зевнул ляп на дежурстве.

Насчет женщин Игрушка незначительно приврал. Звонили, конечно же, с передыхом – минут в двадцать, а то и полчаса.

– Рада за него, – отхлебывая кофе, сказала Алена. – Человек должен вести активный образ, жизни.

Игрушка задумался – что бы это значило? Ревнует Алена Костяя или презирает? Поди теперь разбери!

– С таким образом он помрет холостяком, – решив подыграть, выдал наконец Игрушка, – Умная женщина его всерьез не примет, а на дуре он и сам не женится.

– Ты пей, пей, а то остынет, – ласково сказала Алена. – К сожалению, он слишком большое значение придаст своей внешности. Думает, если в нем чуть не два погонных метра, то уже «пришел, увидел, победил»!

Игрушка просиял.

– Это не он сам, а его женщины приучили, – вступился он за друга, хотя не очень искренне. – Вам ведь именно два погонных метра подавай!

– Не всем! – огрубила Алена. – Я, например, здоровенных мужиков не люблю. Что-то в них… крупноблочное. И нет нервности.

– Чего??? – изумился Игрушка.

– Нервности, Электричества. Такой мужик настолько уверен в своей неотразимости, что даже не вспыхивает… ну, ты понимаешь, что я имею в виду, У него даже восторга в глазах нет, когда он целует женщину. А надо, чтобы это в тот миг было главным событием жизни! Чтобы в нем огонь сквозь кожу пробивался! Я знаю мужчин такого типа. Как правило, они никудышные любовники.

Тут Игрушка убедился в существовании левитации. Он на долю секунды поднялся в воздух над стулом и ощутил подлинную невесомость.

– Интересная теория… – наконец пробормотал он.

– Все мужчины, которых женщины убедили в том, что они красавцы, – плохие любовники, – продолжала Алена, – Такой товарищ рассуждает просто: пусть подруга радуется, что я вообще соизволил к ней прикоснуться! Понимаешь, им незачем воспитывать из себя хороших любовников, за ними бабы и так бегают, и так гордятся – вот, мол, я какого отхватила! Знаешь, как я называю этих мужиков? Выездные лакеи, С таким в гости ходить хорошо, чтобы дуры завидовали.

– И кто же тогда тебе нравится?.. – затрепетал Игрушка.

– Честно?

– Честно!..

– Тот, кто вовек не понравится дуре. Чтобы рост был средний, лицо не актерское, но с искрой божьей в глазах, сложение не богатырское, ненавижу горы мяса, но… Знаешь, иногда у невысоких худощавых людей бывает такая особенная грация… Грация маленького гибкого хищника на фоне стада слонов. И в каждом прикосновении – электричество!