О том как долг и обстоятельства создают Героя - Любовь Малафеева

— Здорово. Мне нравиться. Только вот в чем загвоздка, я не умею читать на вашем языке.

От моих слов отмахнулись как от надоедливой мухи.

— Не беспокойся об этом. Когда мы с тобой впервые разговаривали, то я вложила тебе в голову знания двух мне самой известных языков — даргадского или Общего и темного фай'эрля — языка дроу. Это знание подразумевает и то, что ты сможешь не только понимать других и говорить сама, но и читать и писать свободно. Вот попробуй. — Она придвинула ко мне две книги одну толстую и вторую — тоненькую и маленькую. — Одна из них исторический трактат об образовании религии Светлого Венценосного, а вторая томик стихов темных эльфов.

Я начала с большой. Открыла на середине и вгляделась в вязь незнакомых знаков. Сначала ничего не происходило, а затем написанное стало расплываться перед глазами и стоило мне моргнуть, как я поняла, что написано на этой странице. Я прочитала ее до конца и перевернула. Ощущение было такое, словно я с самого детства знала этот язык. Я взялась за томик стихов — тоже самое. И это притом, что я не забыла родного русского, теперь я просто могла свободно говорить на всех трех языках и думать на них. Еще я поняла, что с того момента как Вестия передала мне знания языков, позавчера, я говорила на Общем, даже не понимая этого.

— Потрясающе! — я отложила книги. — И что, так можно передавать любое знание?

— Нет. Ты слишком много хочешь. Ученые-маги телепаты работают над вопросом трансляции прочего знания, но не могут добиться результата вот уже двести лет.

— Нда, жаль. — Я огорченно вздохнула. — А как бы стало проще.

— Не ищи легких путей девочка, — с грустью произнесла Вестия, — они слишком часто…

— … Ведут в Бездну. Да я знаю, спасибо.

Женщина с недоумением воззрилась на меня и, мотнув головой, произнесла:

— Ладно, хватит лирики. Нам надо изучить очень много материала, а сегодня мы потратили почти час на пустые разговоры, и у нас осталась не так много времени до того как мой супруг заберет тебя на свои занятия. Приступим?

— С удовольствием.

За два часа работы Вестии удалось впихнуть в меня всю систему мер, которая не сильно отличалась от привычной мне (главными отличиями стали длинна года — тринадцать месяцев, меры длинны — верста, сажень, аршин, локоть, ладонь и палец, мера объема и мера массы), и самые основные сведенья о мире в который я попала. Назывался он Эрлан. Так его называли сначала эльфы, а за тем и остальные народы. Всего рас было семь: эльфы (темные и светлые), драконы, орки, гномы, айтры, тролли и, наконец, люди. В научной среде велся давний спор о причислении гоблинов к разумным расам, но успеха он не имел (ввиду прискорбного отсутствия у них этого самого разума). Основной религией была вера в Создателя и его наместников в этом мире — Богов. В последние двести лет необычную силу приобрела религия Светлого Венценосного. Завезенная из загорной страны Тсау-Дзе, она была необычайно бойкая, жестокая и люто ненавидящая магов, в особенности темных. Именно ее последователи и разожгли упомянутую в нашу первую встречу с Вестией гражданскую войну. Сейчас существуют три крупные страны — Вахорд, Аталазия, Кохрия и пять Вольных Княжеств, образовавшихся после развала, существовавшей более семи веков, империи Даргард. Все они плюс территории эльфов, орков и уже упомянутая Тсау-Дзе называются Аманта. Дом Вестии и Вериха находился в горах Каваджи рядом с городом Ней'о. Де-юре этот город принадлежал Кохрии, но де-факто не подчинялся большинству ее законов имея свои. Это был город вольных странников, наемников и прочего, не всегда законопослушного, народа. Он был последним пристанищем для многих скрывающихся от законов стран Аманты, как и все эти горы, иногда именуемые горами Отверженных. За ними располагались обширные степи населенные кочевыми племенами варваров, а за ними шли неизведанные земли. Весь рассказ сопровождался наглядной демонстрацией упомянутых областей на огромной карте занимавшей место на стене свободной от полок с книгами.

На этом интереснейшую лекцию прервал приход Вериха. Он зашел неслышно и неожиданный звук его голоса во время паузы заставил меня подскочить на стуле, на пару пальцев.

— Ну, как ваши успехи?

Вестия встретила мужа доброй улыбкой и приветственным кивком, а я перекошенной физиономией и бешено колотящимся сердцем.

— Все замечательно. Серафима схватывает знания буквально на лету. — Говорила женщина, а сама лукаво стреляла глазами в мою сторону. — Обучать ее для меня огромное удовольствие.

Верих недоверчиво хмыкнул.

— Судя по ее лицу, она твоего удовольствия не разделяет.

Вестия фыркнула и отмахнулась от этих слов.

— Да, нет. Она просто не услышала, как ты вошел, и испугалась. Немного.

Ступор удивления, в котором я пребывала, наконец, спал и я весьма красноречиво высказала, что я думаю, о подкрадывающихся идиотах и куда им следует пойти, и что там с собой сделать. Глаза моих слушателей постепенно расширялись и к концу моего бурного монолога походили на пятаки. Момент осознания всего, что я сказала в слух, и я залилась краской стыда за свои ругательства под оглушительный хохот Вериха и укоризненное качание головы Вестии.

— Такая молодая и симпатичная девушка и так грязно ругаешься. Где ты нахваталась этой гадости?

Я начала что-то невнятно блеять в ответ, краснея еще отчаяние, чем раньше (хотя куда дальше!!!), когда посмеявшийся мужчина хлопнул меня по плечу (да так что у меня плечо чуть из рукава платья не выпало).

— Не теряйся малышка! Это было здорово. Не все так умеют. А ты Вестия не пили девочку, в мире существуют личности, с которыми общаться на другом языке и не получится.

— Надеюсь, ей не придется с такими общаться, — проворчала женщина.

— Уж кто бы говорил! — хохотнул Верих. — Не ты ли пригвоздила к полу бравую команду Сиплого Вроки двумя предложениями, от которых покраснели даже тролли?

Вестия поморщилась.

— Как долго ты будешь припоминать мне эту историю?

— Пока длиться наша жизнь, любимая — ехидно пропел мужчина, ловко увернувшись от пущенного в него фолианта.

— Нахал! И за что я тебя терплю только?

Он поднял книгу и, убрав упавшие с лица волосы, улыбнувшись, ответил.

— За то, что я не даю тебе зарасти пылью скуки и добропорядочности.

Я с удовольствием наблюдала за милой семейной сценой, незаметно улыбаясь. Разборки между мужем и женой они и в другом мире бесплатный цирк.

— Ладно. Ты прав. — Усмехнулась женщина. — Ты за чем пришел?

Верих прищелкнул пальцами и кивнул.

— Ах, да. Я собственно пришел за Серафимой. Ей пора идти обедать, переодеваться и отправляться на мои занятия. — Он легко поднял меня со стула. — Пойдемте девушка.

И подхватив под руку, без проблем выволок слабо сопротивляющуюся меня из библиотеки. Я успела только махнуть на прощанье Вестии.

Обед и, правда, был весьма скудным — маленькая чашка супа и кусок темного хлеба. Расправившись с этой нехитрой едой, я поднялась к себе, с трудом (руки и ноги все еще плохо меня слушались) самостоятельно переоделась в свободные штаны, рубашку и туфли на мягкой подошве, напоминающие балетки. Завязала отросшие ниже плеч волосы в пучок и направилась в бальный зал, где меня, по его словам, ждал Верих.

Во время вчерашней экскурсии я мельком там побывала. Это было еще одно помещение с расширенным пространством и походило оно на футбольное поле. Зайдя, я в дальнем углу увидела мужчину одетого, так же как и я в штаны и рубашку, и пошла к нему. Без лишних слов он преступил к тренировке и показал пару упражнений, попросив повторить. Я попыталась и была нещадно обругана, узнав о себе много нового. Оказалась я не имею понятия о равновесии, распределении силы и прочих вещах, которые, по словам Вериха, знает любой. Я кивнула и сказала, что я не любой, и я не знаю. Мой преподаватель схватился за голову и стал объяснять. Медленно и помногу раз, повторяя как клинической идиотке. За пять часов адских мучений я выполнила еще с дюжину подобных упражнений, включавших кувырки, стойки, сальто, мостики, приседания, отжимания. Были упражнения на силу, гибкость и растяжку.

В конце я была выжита как лимон. Каждая мышца ныла и дрожала, некоторые дергались. В голове шумело, кружилось и темнело. Постанывая сквозь зубы, я на одной воле доползла до столовой, запихнула в себя ужин, стараясь не смотреть что, я ем — вид еды вызывала острые рвотные позывы. Пробурчав на прощание разговаривающим Вериху с Вестией что-то типа «Спокойной ночи» и взобралась на второй этаж. Добредя до своей комнаты, я рухнула на кровать с хриплым, но счастливым стоном-криком «Наконец-то! Кровать!!». Лежа я стащила с себя одежду, разбросав ее вокруг и только забравшись под одеяло, отключилась.

Так продолжалась две недели. До полудня я познавала свой новый мир в компании улыбчивой, терпеливой и приятно удивленной моим трудовым энтузиазмом Вестии. А после полудня, под руководством не менее терпеливого Вериха, посылая ему мысленные проклятия, осваивала управление своим телом. Спустя эти две недели я заметила потрясающий результат — тело подчинялось мне полностью. Я могла очень многое из того, что считала ранее для себя невозможным, например, сесть на шпагат, делать сальто в воздухе и много чего еще. Недели через три я рассказала о своих ощущениях Вестии, а затем и Вериху. Женщина искренне за меня порадовалась, а мужчина недоверчиво хмыкнул и усилил интенсивность моих тренировок. Я стонала и ругалась на себя, на него и весь окружающий мир, но работала с полной отдачей, понимая, что так для меня будет лучше.