Хрустальный шар судьбы - Марина Серова

Старенькое темно-красное здание областного медицинского училища, именуемое с недавних пор колледжем, располагалось у берега Волги. Реку не было видно из его окон. Мне пришлось проехать мимо, сделав затем поворот к училищу. Над Волгой нависли тучи, опустился туман, река казалась вытекшим из огромного тюбика слоем густого клея.

Я остановила машину поближе к входу и, накинув капюшон ветровки, подбежала к тяжелой входной двери. Пройдя внутрь, я ощутила резкий запах медикаментов, кажется, впитавшийся за долгие годы существования учебного заведения в его стены.

Несмотря на современное название, по сути колледж оставался все тем же медицинским училищем, что и несколько лет тому назад. Мне доводилось бывать здесь неоднократно в процессе многочисленных расследований. Да, в помещении сделали хороший ремонт, поставили пластиковые окна, но все же здание оставалось тем же строением в духе уже позапрошлого столетия.

Сидевший на вахте охранник не задал мне никаких вопросов, не потребовал пропуска и вообще проявил поразительное равнодушие. Но это и к лучшему. Я не стала привлекать к себе внимания, просто подошла к расписанию занятий, висевшему на доске, на стене. Здесь я обнаружила, что у студентов уже началась летняя сессия и в училище проходят в основном консультации и подготовка к экзаменам и зачетам.

Номер группы, в которой училась Марианна Новожилова, я заранее выяснила у Виталика Черкасова и теперь искала его глазами в расписании. Вскоре я уже знала, что группа номер два первого курса занимается на втором этаже, в двадцать четвертой аудитории. А проводит консультацию некая Черновец Наталья Максимовна. И именно с ней я решила побеседовать в числе первых опрашиваемых.

Поднявшись по широкой лестнице с витыми чугунными перилами, я остановилась в коридоре и присела на подоконник, приготовившись к ожиданию. Это не заняло много времени: буквально минут через десять дверь аудитории открылась и, переговариваясь на ходу, в коридор повалили студенты. Точнее, студентки, я отметила явное преобладание представительниц слабого пола. Они были одеты в форменную одежду, но не одинаковую. На ком-то были ярко-зеленые брючные костюмчики, на ком-то голубые, некоторые были в привычных белых халатиках, но в основном коротеньких, без воротника и рукавов.

Я заглянула в аудиторию. Полноватая шатенка лет сорока пяти, с округлыми запястьями сильных рук, собирала книги в объемную сумку. Я постучала и, увидев ее удивленный взгляд, прошла в класс.

– Здравствуйте, я к вам по поводу Марианны Новожиловой, – начала я с улыбкой, не распространяясь о своем статусе. – Скажите, вы преподаете в группе, где она училась?

– Да, я их куратор, – ответила женщина.

– Наверняка с вами уже беседовали, – продолжая улыбаться, проговорила я. – Но мне бы хотелось кое-что уточнить, составить собственное представление. Я также занимаюсь расследованием смерти Марианны.

Я не боялась, что студенты разойдутся и я не сумею с ними поговорить: из того же расписания следовало, что после консультации перед экзаменом у них состоится практическое занятие на первом этаже. Так что я вполне все успевала.

– Ах, да-да, – женщина погрустнела, уголки губ ее опустились, и она понимающе закивала. – Присаживайтесь, – она показала мне на стул за первой партой. Я села на предложенное место, а она опустилась на свой преподавательский стул.

– Наталья Максимовна, – начала я, намеренно обращаясь к преподавательнице по имени-отчеству, дабы продемонстрировать свою осведомленность и завоевать ее доверие. – Давайте начнем с самого простого. Что вы можете сказать о Марианне?

Наталья Максимовна призадумалась.

– Хорошая студентка, настырная. Хотя она проучилась только один год, можно с уверенностью сказать, что у нее все получилось бы в медицине. Понимаете, многие отсеиваются именно после первого курса. Это люди, попавшие в медицину случайно. И, слава богу, у них хватает ума это понять и сменить место учебы.

– К сожалению, как показывает практика, не у всех, – со вздохом отметила я.

– Не у всех, – строго согласилась Наталья Максимовна. – Но ведь это не только к сфере медицины относится. Просто в других областях непрофессионализм не так явно бросается в глаза.

– Ладно, оставим это, – махнула я рукой. – Значит, Марианна не была в медицине случайным человеком?

– Нет. Конечно, особого дара я у нее не отмечала, но, во-первых, об этом и говорить пока рановато, во-вторых, не всем же быть гениями. Нужны нормальные, добротные специалисты. Главное – она ничего не боялась. Ни крови, ни гноя, ни инструментов. Знаете, некоторые от вида скальпеля в обморок падают, – усмехнулась Черновец. – А ее я даже в операционную хотела определить – для практических занятий. А операционная медсестра – это особая статья. Это вам не уколы ставить! Правда, потом все же я отправила ее на «Скорую». В операционную первокурснице все-таки рановато идти. Но думаю, что она после училища пошла бы в институт и стала врачом.

– Хирургом? – предположила я.

– Может быть, и хирургом. Но теперь, увы, этого никогда не будет.

И женщина тяжело вздохнула.

– Наталья Максимовна, опишите, пожалуйста, Марианну как человека. Какой она была, с кем дружила?

– В группе у нее не было близких подруг, – покачала головой преподавательница. – Она не очень-то сходилась с девочками.

– Почему? Из-за того, что была приезжей?

– Не думаю, что дело в этом. У нас много приезжих девушек. Дело в ее строптивости. И еще – она была воинственной. Держалась с превосходством.

– Претендовала на лидерство?

– Нет, скорее на независимость. Ей не нужны были подчиненные, она была сама по себе. А это тоже многим не нравилось.

– У нее бывали конфликты с одногруппниками?

– Крупных не было.

– Я слышала, что у нее возникла ссора с Катей Переверзевой, – и я воспроизвела рассказ Виталика.

Черновец поморщилась:

– Да, неприятная история. Кажется, они подрались. Катя что-то обидное сказала Марианне, насчет ее происхождения… Вы же, наверное, знаете, что она была сиротой, воспитывалась в детском доме?

Я молча кивнула.

– Ну так вот, а Катя как-то проехалась насчет ее родителей. Марианна схватила сумку с инструментами и запустила в нее. Это произошло не в стенах училища, на улице, при этом не присутствовал никто из преподавателей, потому все и обошлось малой кровью. Девчонок вызывали в деканат, беседовали с ними, но обе стояли на своем: никакой драки не было, это все неудачная шутка. Ну, в конце концов, их оставили в покое.

– Простите, Наталья Максимовна, а откуда же это стало известно?

Черновец нахмурилась, но промолчала.

– Наталья Максимовна? – повторила я, настойчиво пытаясь заглянуть куратору в глаза. – Я жду. Ведь речь идет об убийстве вашей студентки…

– Я не думаю, что этот инцидент имеет какое-то отношение к ее смерти, – медленно произнесла Наталья Максимовна и повернулась ко мне. – Ну, хорошо, я вам скажу. Об этом нам сообщила одна из студенток.

– Фамилия, – коротко потребовала я, достав блокнот.

– Лена Зубанова, – сухо ответила преподаватель.

– А ей это зачем?

– Для порядка, – совсем отвернувшись от меня, сказала Наталья Максимовна.

– Местная стукачка? – усмехнулась я. – Что, и такое явление процветает в вашем училище?

– Ой, как вы неудачно выразились, – Наталья Максимовна скривилась. – Ничего подобного! Просто Лена – староста группы, она за все отвечает! Потом с нее же и спросят! А многие этого не понимают.

– Ясно, – кивнула я. – И когда же точно произошел этот эпизод?

– Весной. Кажется, в апреле – тепло уже было, девчонки в перерывах во двор выходили. Но вы зря на этом акцентируете внимание. Наши студенты непричастны к смерти Марианны, я в этом уверена.

– Ее отравили лекарственным препаратом, – подняв палец, заметила я. – Не забывайте, что у вас – медицинский колледж!

– Неужели вы думаете, что у нас студенты имеют свободный доступ ко всем лекарствам?! – изумилась Наталья Максимовна. – Они же не врачи, даже не медсестры, а всего лишь студенты!

– Но у них же бывают какие-то практические занятия, – предположила я.

– Занятия! – усмехнулась преподаватель. – Да они пока еще только бинтовать правильно учатся!

– А я выяснила, что они уже должны были учиться ставить системы, – заметила я.

– И вы думаете, им для этого выдают яды? – саркастически спросила Черновец. – Занятия проходят под строгим контролем преподавателя! Все препараты абсолютно безобидны. На руки студентам не выдают ничего! Все яды у нас хранятся в специальном сейфе, под ключом, и он имеется только у руководителя группы. В противном случае они бы все уже от несчастной любви потравились, возраст-то, сами понимаете, какой!

– То есть у вас нет никаких версий – почему Марианна погибла?

– Абсолютно никаких, – покачала головой Наталья Максимовна. – Сама удивляюсь! У нее не было большого количества знакомых. Знаю лишь, что она встречалась с каким-то парнем, вроде бы он из обеспеченной семьи. Может быть, это его работа?