Квартира в раю - Устинова Татьяна

Обо всем этом Миронов рассказал Таганцеву на следующий день после того, как они все вместе съездили посмотреть новую квартиру, которую Косте предлагалось купить за не то чтобы смешные, но вполне себе реальные деньги. Предложение выглядело таким выгодным со всех точек зрения, что упускать его было глупо, вот только просьба помочь Занозину разобраться с его проблемами Таганцеву категорически не нравилась.

Нет, разумеется, проработав столько лет в органах внутренних дел, он понимал, как устроен окружающий мир. И то, что его коллеги крышуют бизнес, и то, что заводят уголовные дела по указке сверху, для него не было новостью, вот только сам участвовать в подобных «мероприятиях» он наотрез отказывался.

Да, в правоохранительной системе беззакония и несправедливости не меньше, чем во всех остальных сферах общественной жизни, а может, даже и больше, но бороться с этой системой и плевать против ветра Таганцев не стремился даже тогда, когда был юн, горяч и одинок. Сейчас же, когда у него за плечами семья, на погонах майорская звезда, а на двери кабинета табличка, о которой он даже и не мечтал, строить из себя донкихота и вовсе глупо.

Однако одно дело закрывать глаза и проходить мимо того, в чем ты участвовать не хочешь, а другое – влезать в чужую разборку. И если этот самый Занозин – действительно «белый и пушистый», тогда помочь ему не стыдно, наоборот, это будет борьбой с беззаконием и откровенной «заказухой», которую Костя терпеть не мог.

Вот только «помогать по блату» он не любил тоже, потому что нутром чувствовал, что его используют. А тут получается, что еще и с его, таганцевской, корыстной пользой, и ему от этого становилось так тошно, что хоть бери и отказывайся от квартиры. Вот только сделать это было не так-то просто.

Квартиру своих родителей он продал уже месяц назад, сделка по Наткиной квартире тоже уже состоялась, и по договору они должны были освободить ее для новых жильцов всего через десять дней. За это время следовало определиться, куда, собственно говоря, переезжать с двумя детьми и всем домашним скарбом. И другого варианта, кроме «Моего РАЙ-ОНа», у них не было. А то, что было, не устраивало либо состоянием, либо местонахождением, либо ценой.

– Костя, ты пойми, чудак-человек, – сказал ему Миронов, с которым Таганцев поделился своими сомнениями, – я бы ни за что не стал втягивать тебя ни в какой криминал. Да что там, я бы не стал тебя просить, если бы в этой ситуации с Андреем было бы хоть что-нибудь сомнительное. Просто Занозин действительно стал у кого-то занозой в мягком месте. Вернее, я знаю, у кого, просто тебе говорить не буду. Меньше знаешь – крепче спишь. И связано это с тем, что Андрей – слишком честный. Он, как и ты, взяток не дает, на компромиссы с совестью не идет, вот в результате и страдает. От тебя же ничего особенного не требуется. Поговори со своими ребятами, обменяйтесь с ними информацией, помогите друг другу. Уголовное дело против Занозина шито белыми нитками, и это все понимают. Если ты поможешь его развалить, то все будет по закону и справедливости. Я тебя уверяю. В конце концов, помощь хорошему и честному человеку – это твой долг как правоохранителя. На новой должности тебе это вполне по силам, а заодно и свой жилищный вопрос решишь.

С одной стороны, Косте очень хотелось дать себя убедить, с другой, внутренний голос твердил, что стоит только один раз уступить, как от таких просьб потом будет не отбиться. Для начала он решил запросить все данные, которые есть по Андрею Занозину, чтобы принять решение, опираясь на факты. И вот справка лежала пе- ред ним.

В ней, как и говорил Миронов, все было довольно чисто, предсказуемо и скучно. Андрей Занозин никогда не был замечен ни в каких финансовых махинациях. Налоги платил исправно. Зарплату рабочим выдавал белую. С мигрантами на стройке не мухлевал. Материалы закупал качественные, технику безопасности соблюдал свято, дома сдавал в срок и без единой взятки. Видимо, это и раздражало мздоимцев больше всего.

Помимо нового жилого комплекса Занозин сейчас увяз еще в стройке крупного супермаркета в Подмосковье, а потому свободными деньгами, позволяющими ему нагнать упущенные сроки, в должной мере не обладал. Впрочем, отставание от графика не выглядело катастрофическим, и дольщики, написавшие жалобу, обманутыми в полном смысле этого слова считаться не могли. По большому гамбургскому счету, дело не стоило выеденного яйца, и его давно можно было закрыть, но не закрывали, а тянули, выматывая нервы в надежде, что неуступчивый Занозин сдастся, придет на поклон, откупится. А известно же, что тот, кто заплатил один раз, будет платить еще и еще.

Прочитав справку, майор Таганцев принял-таки решение. Он поможет Занозину, потому что по большому счету тем самым восстановит справедливость. Прав Миронов, этот человек – вполне себе легальный бизнесмен, и ничего криминального в помощи ему нет и не будет. А то, что в благодарность за это сам Таганцев сможет купить квартиру мечты по удобоваримой цене, так и в этом нет ничего плохого.

К концу дня он отдал все необходимые распоряжения подчиненным, а сам поехал домой, чтобы сказать жене, что завтра они подпишут договор купли-продажи и переедут в новую квартиру, укладываясь в нужные им сроки. О терзавших его до этого сомнениях Натка не знала, а потому известие восприняла спокойно, хотя и с радостью.

– Ой, Кость, как же здорово, – в который уже раз повторяла она. – Мне так хочется уже поскорее переехать. Я и вещи начала собирать, и в новый Настюшкин садик съездила.

– Это в который же? В тот, что на территории комплекса?

– Да. Там, конечно, с местами не очень хорошо, детишек много в микрорайоне, причем в основном как раз Настюшкиного возраста. Но заведующая сказала, что они стараются проблемы жильцов учитывать, так что что-нибудь придумают. Старый наш садик жалко, конечно, Настя только-только к нему привыкла, и воспитательница такая хорошая у нас. Но что поделать?

– А тебе самой не жалко переезжать? – спросил Таганцев с нежностью. – Все-таки ты в этой квартире с детства живешь. Она еще родителей твоих помнит.

– Немножко жалко, – призналась Натка. – Но, во‐первых, квартира слишком тесная, да и старая. Одними косметическими ремонтами и переклейкой обоев тут не отделаться, а на большой ремонт деньги тратить жалко. А во‐вторых, у меня такое чувство, что я этим шагом заканчиваю обновление. Понимаешь?

– Нет.

– Ну, у меня вся жизнь поменялась, причем так круто, что уши на виражах закладывает. Я замуж вышла, Настю удочерила, все поменялось, даже я сама стала какая-то другая, новая. Так чего за квартиру цепляться? Пусть и вид из окна будет совсем другой. Окончательно новый. Теперь понятно?

Костя открыл было рот, чтобы сказать, что приключившаяся сразу после Нового года история с манзанийским турне, где Натка очутилась в тюрьме и только благодаря Лене не пожизненно, яркое доказательство того, что его жена – все та же, но благоразумно промолчал. В конце концов, в той истории он тоже выглядел не лучшим образом. Сначала отпустил Натку в Манзанию, не удосужившись проверить тамошнюю политическую обстановку, а потом еще и выручать ее отправил Лену, сам не поехал. Конечно, от судьи Кузнецовой благодаря ее мозгам и связям, а также деньгам Миронова толку было больше, да и не мог Костя выехать за границу, запрещено ему это, но факт оставался фактом.

– Костя, а когда уже можно будет Лене сказать, что мы покупаем квартиру в ее же доме? – спросила жена. – Я молчу, как ты велел, но у меня уже терпение на исходе.

– Вот завтра сделка состоится, и можешь сказать, – разрешил Таганцев. – Скажешь так, как мы решили. Что ты съездила посмотреть ее квартиру, впечатлилась удобствами микрорайона, а когда мы принялись наводить справки, выяснилось, что есть подходящая нам квартира. Цена нас устроила, вот мы ее и купили.

– А что, пожалуй, Лена поверит, – задумчиво проговорила Натка. – Это звучит вполне логично, а для моей сестры логика – царица наук. Ей даже в голову не придет, что Виталий нам нашел эту квартиру. Она же считает, что он только о ней одной думает.