Ловушка для птицелова - Элейна Уркхарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не мог отвести взгляда. Несколько секунд он просто стоял там, разделяя кошмарный момент с этим прекрасным существом.
Затем, словно по сигналу, в воздухе зазвучала музыка. Его отец включил старое радио в сарае. Он всегда любил, чтобы во время работы играла музыка. Из динамиков полилась песня «Эти сапожки сделаны, чтобы ходить в них» за авторством Нэнси Синатры.
– Сын, спускайся оттуда. Ты ее напугаешь, а мне надо, чтобы она заткнулась, – скомандовал отец, появившийся из дверей сарая. Через плечо у него висела винтовка, и он сделал несколько взмахов рукой, прогоняя Джереми от кричащего животного.
– Пап, что случилось? – осторожно спросил Джереми, спрыгивая на землю. Его отец прошелся ладонью по волосам песочного цвета, затем нервно потер подбородок. Раздался знакомый шершавый звук.
– Она выбежала на дорогу прямо перед машиной. В следующий миг передо мной уже лежит эта чертова тварь, вся перекореженная. Не мог я ее так оставить. А ружья я с собой не взял, так что пришлось везти ее сюда, – буднично объяснил отец. Он обошел пикап сзади и опустил заднюю стенку грузового отсека.
Теперь лань стало видно куда лучше: она лежала на старой грязной тряпке, когда-то бывшей белой, но со временем приобретшей отвратительный бежево-пыльный оттенок. По ткани расплывались пятна крови. Язык вываливался у лани изо рта. Пока Джереми смотрел на нее во все глаза, отец успел подкатить к машине большую тачку.
– Хорошо, что ты здесь оказался, парень, – сказал он, хлопнув Джереми по спине так сильно, что тот пошатнулся.
– Что ты собираешься делать? – серьезно спросил он у отца.
– Ну, нам придется ее убить. Мы были бы чудовищами, если бы позволили ей просто так страдать.
Джереми ощутил, как у него перехватило дыхание.
– Убить? – переспросил он, не отрывая взгляда от лани.
– Это жизнь, сын. Нельзя позволять живым существам страдать без необходимости. Кроме того, существует определенная иерархия. Кто-то находится на вершине пищевой цепочки, а кто-то – в самом низу. Жертва этой лани даст нам много отличного мяса, – объяснил отец. Потом он резко дернул ткань на себя, и раненное животное содрогнулось от этого движения. – Давай. Помоги мне стащить ее вниз.
Джереми был ошарашен. Он совершенно механически помог отцу подтянуть ткань с лежащей на ней ланью к краю грузового отсека, затем забрался внутрь и помог опустить ее в тачку. Крики лани стали громкими и настойчивыми. Она звала на помощь своих сородичей, но сейчас она находилась слишком далеко от дома.
Лань ударилась о дно тачки с отвратительным стуком. Раздался негромкий треск, и лань закричала еще пронзительнее. Отец решительно повез тачку за дом, и Джереми безмолвно последовал за ним. Когда они дошли до деревьев, он помог выгрузить лань на траву.
– Встань рядом, сын, – отец поманил его к себе, и Джереми пришлось отойти от животного.
Затем отец прицелился. Он стоял, касаясь ботинком задней ноги лани, с винтовкой наизготовку, нацеленной ей в голову. Лань громко закричала, словно чувствовала нависшую над ней гибель.
– Смотри. Целиться нужно между глаз, – тихо сказал он. – Убить раненное животное нужно быстро.
И с этими словами он неожиданно нажал на курок. Джереми подскочил на месте от внезапного грохота. На секунду все словно замедлилось, затем голова лани резко откинулась назад. Последовавшая за этим тишина навалилась сверху, выбив из него дрожь, словно холодный ливень. Какое-то время они молча стояли рядом – Джереми и отец.
Теперь, оглядываясь назад, Джереми считал этот день важнейшим в своей жизни. Тогда он увидел страдания, боль и избавление, которое приносит смерть.
Джереми зашел в дом и небрежно бросил ключи в миску с мелочью. Он представил себе, как этот внезапный стук металла об металл испугал его гостей, и мысли об их ужасе привели его в радостное возбуждение. Он прошел к раковине на кухне и принялся яростно оттирать руки, избавляясь от микробов, которых наверняка нахватал в офисе. Затем Джереми расстегнул рубашку и, весь в предвкушении, направился к двери, ведущей в подвал. Он сделал только одну короткую остановку: чтобы повесить рубашку на крючок, торчащий из стены.
Затем, разгладив складки на своей белой футболке, он открыл скрипнувшую подвальную дверь и принялся спускаться вниз.
Глава восьмая
Рен провела ключ-картой, чтобы открыть внушительную дверь морга, и спустилась по ступенькам к задней парковке. Там она села за руль скромного черного седана и быстро нажала на кнопку блокировки дверей. Она слишком часто видела последствия того, как люди беспечно сидят в открытых машинах, в то время как рядом поджидает какой-нибудь маньяк.
Какое-то время Рен просто сидела, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем отправиться домой. Затем горячий ветерок донес до окна машины приглушенный разговор, и когда Рен подняла взгляд, то увидела, как из задней двери морга выходит Леруа, на ходу приглаживая волосы. Она уже хотела его окликнуть, но увидела, что Леруа занят: он отвечал на телефонный звонок. Громкая связь у него была включена, так что Рен услышала торопливый голос на другом конце провода.
– Это Бен. На книге ничего нет.
Леруа громко вздохнул, наклонился к своей машине и взял сигарету, лежащую на приборной стойке.
– Что, вообще ничего?
– Прости, приятель, – Бен звучал искренне расстроенным. – Я надеялся, хоть на этот раз мы что-нибудь найдем.
Леруа на какое-то время задержал у рта незажженную сигарету.
– Этот урод что, пришел в библиотеку в перчатках? Как ему вообще удается не оставлять за собой никаких следов? – он выдохнул, прикурил и сделал быструю, глубокую затяжку. – Черт. Сначала Мюллер не справилась с этим парнем, а теперь еще ты? Что стало с моими экспертами?
Рен это возмутило, однако взгляда она не отвела. Леруа выдохнул облако дыма, и оно поплыло по парковке из открытого окна его машины. Он работал в полиции достаточно долго, чтобы знать: в реальном мире дела не подаются тебе на блюдечке с голубой каемочкой, как это часто бывает в телевизоре. Но он привык к тому, чтобы преступник оставлял после себя хоть какую-то зацепку, нить, за которую можно потянуть.
Даже Израэль Киз, один из самых дотошных и хитроумных
