Каритас - Артём Корсаков

— Извините, я не хотел. Дальше некуда продолжать: мы должны были сегодня встретиться, но она не пришла — вот и вся история.

— Не думал, что Интернет так влияет на людей, — как бы невзначай проговорил Эрдамас, продолжая без особого смысла разглядывать свои перчатки.

— Причём здесь Интернет?! Дело ведь в человеке и в общении, не важно, как оно происходит. Мы же с вами сейчас общаемся и, вроде бы, понимаем друг друга, но это совсем не значит, что метро — идеальное место для этого.

Эрдамас хотел ещё что-то сказать, но вовремя остановился, на самом деле выяснив даже больше, чем необходимо: ещё одна из его способностей, кроме, конечно, исчезать когда нужно, так это то, что он очень хорошо разбирался в людях, буквально по нескольким фразам, типичным движениям определяя характер человека.

Поезд подъехал к станции "Университет", истошно скрипя при торможении так, будто не хотел останавливаться. Артём поднялся в нерешительности, мгновение размышляя, как ему попрощаться с назойливым собеседником и пожимать ли ему руку, но в самый последний момент решил ограничиться словами:

— Мне пора, до свидания.

— До с-свидания, Артём, — небрежно проговорил Эрдамас, размышляя о чём-то своём. Его глаза, казалось, вновь ожили и забегали в разные стороны.

Артём вышел из вагона, вернувшись в своё аморфное состояние, и направился к эскалатору, в глубине души обрадовавшись, что собеседник поехал дальше и "допрос" закончился. И только поднявшись на железные ступеньки, вспомнил, что не говорил своего имени. Но было уже поздно: поезд ушёл, скрывшись в кромешной тьме туннеля.

Артём вышел из метро и побрёл, обременённый своими мыслями. Не заметив, как дошёл до дома, он, как-то неуверенно, позвонил в свою квартиру, будто не хотел сюда возвращаться. Дверь открыл младший брат, который стоял с закрытыми глазами в одних штанах, раздражённый тем, что его разбудили. Он почесал затылок и зевнул так сильно, что любой бы на его месте покраснел от стыда, а затем повернулся и направился в комнату.

— Привет, — хмуро сказал Артём, закрывая за собой дверь.

— ЗдорСво! Встретился со своей Каритас или как её там? — спросил Коля и, оглянувшись и разглядев лицо брата, сказал своим типичным нахальным тоном: — Ага, судя по твоему виду, она либо тебя "отшила", либо оказалась страшной, как крокодил.

— Она не пришла.

— Так напился бы с горя, — предложил Коля и с наслаждением рухнул на кровать, отчего та издала стонущий скрип.

— Это не решение проблемы.

— И ладно! Время позднее, ты как хочешь, а я спать.

Через минуту в комнате раздался громогласный храп, который, как и голос Коли, звучал насмешливо и похабно.

"Как ему удается так быстро засыпать?!" — подумал про себя Артём, искренне завидуя брату. Сегодня, переполненный эмоциями, он долго не мог уснуть, как в тот день с последним кошмаром. Всю ночь сидел на подоконнике в типичной для себя позе, разглядывая мокрые, опавшие листья под окном, перемешанные с грязью. Он остановил взгляд на одном красном-красном листочке, который никак не желал опускаться на землю, и взлетал при малейшем дуновении ветра, пытаясь, словно надежда, бороться до конца, чтобы не утонуть в грязи.

Эрдамас полусидел-полулежал, положив ногу на ногу, на своём любимом кресле напротив окна квартиры, в которой жил Артём, и, пуская колечки дыма из любимой сигары, размышлял: "Что же всё-таки связывает его внучку с этим парнем?" В голову приходили разные мысли, ещё больше запутывая, нежели внося хоть какую-то ясность. Он удивлялся, почему Каритас и Артём так увлеклись друг другом, ведь они жили в совершенно разных мирах.

"Время покажет", — подумал про себя Эрдамас и с грустью добавил, словно угадывал будущее: — "А есть ли у них время?"

Тсалвус Первый стоял на балконе, который находился посередине своей широкой "золотой" башни, и наблюдал за ярко алой полосой на горизонте — близился рассвет. Это был один из тех редких политиков, которые лучше кого бы то ни было могут позаботиться о своём народе, впрочем, на этом его достоинства заканчивались. Жители Атулисы любили своего правителя и, если бы когда-нибудь там проводились демократические выборы, Тсалвус Первый всё равно бы безоговорочно победил. Он прекрасно знал, что нужно его народу, но понятия не имел что необходимо дочери; обожал свой народ, но не знал, как любить жену; являлся лучшим руководителем мира, но худшим отцом. Возможно, где-то в глубине души и догадывался об этом, о чём говорила, время от времени появлявшаяся в его глазах, небольшая грусть, когда речь заходила о семье, а, возможно, и нет.

Тсалвус Первый ждал, в нетерпении покусывая губы: он ненавидел ситуации, которые управляются не им и идут не по "Королевскому плану". Иногда на балкон выходила незаметная служанка, будто тень, и выносила какой-то расслабляющий напиток. Как и Эрдамас, Тсалвус Первый задавался вопросом: почему его дочь так увлеклась простым (страшно подумать!!!) парнем. Но он не заботился о том, выйдет ли из этих отношений что-нибудь или нет, напротив — хотел как можно скорее положить им конец.

Дверь открылась, и на балкон кто-то вышел, неся в руках очередную порцию напитка.

— Кажетс-ся, именно это ты пьёшь с-сегодня ночью.

— Наконец-то, а Я уж хотел послать людей на твои поиски, отец, — с облегчением вздохнул Тсалвус Первый.

— Ты думал, этот мальчик с-сможет мне навредить? — искренне удивился Эрдамас, посмотрев на сына.

— Нет, конечно! Просто, Я хотел поскорее узнать, что за типа выбрала себе в мужья Моя дочь.

— В мужья? Не заглядывай так далеко, ведь они ещё ни разу не виделис-сь… Мне он понравилс-ся. Думаю, Артём не причинит зла Каритас-с.

— Она же ещё совсем ребенок?! Ей всего девятнадцать! — воскликнул Тсалвус Первый, застыв в нерешительности сделать глоток или нет. Ему хотелось поскорее подчинить ситуацию себе, чтобы разработать очередной "Королевский план".

— Ей уже девятнадцать. С-спешу напомнить, что когда тебе ис-сполнилос-сь с-столько же, ты взошёл на прес-стол и начал управлять королевс-ством.

— Да, но при этом Я не общался с обычными людьми.

— Ты же с-сам говорил, что обычные люди глупые и не могут причинить вреда, — усмехнулся Эрдамас, его живые глаза смотрели прямо на собеседника.

— Отец, Я всего лишь хочу защитить её. Тем более, Я не понимаю, чем этот Артём лучше Криса?

— Видимо тем, что Артёма выбрала она с-сама, а Крис-са навязал ты. Конечно, для тебя Крис-с прос-сто идеален, ведь он прекрас-сный с-солдат и ис-скус-сный волшебник в с-свои двадцать лет. Но ведь не тебе с-с ним жить, а ей. С-свою с-судьбу человек должен выбрать с-сам, ис-сходя из с-своих желаний и предпочтений. Уже давно прошли те времена, когда дети женилис-сь по приказу родителей. Дай ей с-свободу, ес-сли не хочешь потерять навс-сегда, — Эрдамас наконец-то высказал то, что давно уже висело на языке, и замолчал, смакуя впечатление, произведённое на своего сына. В повисшей тишине стали слышны лишь равномерные удары волн о скалы, далеко внизу.