Пять Ночей - Серик Куламбаев

жира и мужества. Вытирает салфеткой его засаленные губы и улыбается здоровому аппетиту. Разомлевший герой снисходительно треплет её по макушке.

Вот закованная в жёсткий корсет мадмуазель нежно флиртует с застегнутым на все пуговицы гражданином. Со своим уставшим от чужого благополучия взглядом, он видится мне служащим сейфового хранилища. Какая пытка – каждый день отпирать ящики с чужими сокровищами. Его визави, улыбаясь, пробегает пальцами по расслабленной руке, щекочет второй подбородок, пытаясь подобрать отмычку от его собственного карманного сейфа.

Перезрелый, чисто выбритый мужчина в бакенбардах и белоснежной сорочке с упоением смотрит на томящуюся блондинку. В знак безграничного доверия он готов вручить ей на хранение сердце и ключи от воздушного замка. Он снова молод, силён, обожаем и готов на всякие пикантные глупости.

С высоты барного табурета, куда загнала меня проводница, я самодовольно окидывал место действия взглядом режиссёра, взирающего со сцены в зал. В этом театре каждый изображает более откровенную и страстную версию самого себя. Рабы и властелины, феи и горгоны, жертвенные грешницы и высокомерные праведники, как мотыльки, живут всего пару часов, постепенно сползая в яму цинизма и хамства.

– Слышал, да? В Штатах ураган «Ирма» ужас что натворил.

Я обернулся. На соседнем табурете угнездилась опечаленная пташка, облачённая в траурное нижнее бельё и явно ожидающая положительного ответа.

– Ага, – пробормотал я, осознавая, куда сейчас докатятся последствия шторма полуторагодовой давности.

– Мы тут с девчонками гуманитарную помощь собираем. Тёплые вещи, там, одеяла. Но можешь и деньгами.

Я внёс посильную сумму ради всеобщего блага. Что ж тут поделаешь: America First.

– Ты что жопничаешь, там целый город смыло…

– Вали на хрен! – отрезал я, но тут же был заклеймён гневными взглядами полуодетых самаритянок.

Пришлось раскошелиться ещё.

– Хороший мальчик. Мы тебя в постоянные спонсоры запишем. Станешь известной персоной, будешь автографы на банкнотах раздавать.

Заманчивая перспектива. Может нам газету в виде доллара печатать и обменный курс весьма выгодный. Опять меня понесло. Надо выбираться из этой благотворительной трясины, а то засосёт.

Я пробрался к своему столику, где Макар энергично обменивался рублеными фразами с Марго. Увидев меня, Марго бросила на оппонента пренебрежительный взгляд, развернулась и ушла за кулисы.

Киры не было.

– Что вы не поделили? – спросил я.

– Да так. Ничего пока предъявить не могу, – зло процедил Макар, – что, кошелёк, ещё закажем?

– Да куда в тебя столько лезет?

– В меня? – Макар указал взглядом на компанию пустых стаканов, помеченных губной помадой разных оттенков.

– Упс! А где Кира?

– Готовиться ушла, у них какое-то шоу сейчас начнётся.

Заказали ещё. Снова выпили за дружбу. На сцене появились персонажи Тюремного танго11, участницы домашнего насилия и безобидных измен. Они, в садистском упоении, жалуясь на недостаток социальной поддержки, рассказывали свои истории.

Как тяжело тащить раскаявшееся тело на шестнадцатый этаж, чтобы снова выбросить его из окна, потому что в прошлый раз забыла выкрикнуть сакраментальную фразу12.

О странностях пищеварительной системы, переварившей два кг мышьяка и не справившейся с несколькими мг снотворного для домашних питомцев.

О ядовитом хлоре, который действует, только если предварительно обрушить на любимого потолок.

Мы выпили за европейские ценности и их реальную цену. Захорошело. Осуждённый всеми минздравами никотин придал импульс жизненным силам. Подошла Опра в body из чёрной кожи, водрузила свой могучий зад на сразу потерявшийся стол, затянулась моей сигаретой и, воткнув каблук мне в пах, поведала, как Kentом отравилось её домашнее животное. Признаться, я бы тоже отравился, будь я на его месте.

Зал отчаянно рукоплескал, с умилением подбадривая невинных убийц.

Не сразу, но страсти улеглись, добродетельный пыл сменился безразличием, а непересыхающий бар поблагодарил присутствующих особо дорогими сортами виски. Выпили без тостов, не чокаясь, будто кого-то похоронили.

На сцену выплыли крестьянки в сарафанах и кокошниках, расточая печаль своего унылого настоящего и будущего. Кира двигалась во второй шеренге, тупо упёршись взглядом в какую-то несуществующую точку. Два притопа, два прихлопа, образовали хоровод, пошли по кругу. Я помахал Кире рукой – её взгляд не сдвинулся места. Да и пошла ты на хрен.

Допили, рассчитались за дорогие дары и двинулись к выходу. Плавная мелодия сменилась хип-хопом, народ воодушевлённо зашумел. Я обернулся: девицы, потеряв головные уборы вместе с бельем, неистово мотали головой, размахивая искусственными косами.

Боже, мне тут ещё три ночи кантоваться!

Культпоход

Персональный ритуал воскрешения после тяжёлой попойки зависит от физиологии и ситуативного местопробуждения. В большинстве случаев автопилот приземляет судно в порт приписки, не потеряв в пути пассажира. Физиология, как правило, тоже не подводит. В голове пустота, рождающиеся мысли гибнут от болевого шока. Яркий дневной свет, чириканье воробьёв, все эти прелести трезвой жизни раскалывают черепушку пополам. От густого перегара атрофировались обонятельные рецепторы, пустой желудок рвётся наружу. Цель на ближайшие 8 часов – просто дожить до вечера.

Литр минералки, имитация уборки, тонны падающей в душе воды, сортир, снова падающая вода, дезинсекция полости рта и на-ко-нец-то кофе! Растянулся в кресле, укутавшись в гостиничный халат. Помогает, кстати, погрузиться в ностальгическую иллюзию: вот сейчас раздастся лёгкий стук, и хорошенькая горничная вкатит в комнату тележку с французским завтраком. Долго гипнотизирую входную дверь, но сами понимаете – стыренные вещи лишаются прежних привилегий. Пью кофе. Отходняк.

Посетить спортклуб? Присоединиться к комнатному пелотону сайкл, спрятавшись от встречного ветра кондиционера за широкими спинами лидеров гонки? Всегда удивлялся, как эти упитанные обожатели фитнеса так неистово крутят педали, что умудряются выехать в коридор. Разгоняют пульс до скорости гоночного болида, а затем высаживаются в одноимённом баре и высасывают несколько галлонов спортивного молока. Сколько хожу в спортзал, ни разу не встретил мужика, который в результате изнурительных тренировок действительно приобрёл бы спортивную фигуру. Ну его тогда на хрен. Охрипший дверной звонок заставил покинуть кресло.

– Дрыхнешь? – Макар по-хозяйски прошел в комнату, огляделся, принюхался. – С сексом, видать, тебе сегодня не подфартило.

– У тебя что, других друзей нет? – огрызнулся я, – может, мне одному сегодня хочется отдохнуть.

– Да не, нормально. – Макар развалился в кресле, потрепал Толстого, швырнул на тумбочку.

– Тебя одного только оставь, так ты с книжками дружить начинаешь.

– Книга – лучший друг человека.

– Ага, ты это собакам расскажи, пусть они тебя до дыр зачитают. Ладно, какие планы?

– Посидеть дома, не пить, не курить… книжек не читать. Устраивает?

– Хороший план, – Макар достал сигарету, закурил. – А план «Б»?

– Все то же самое, только в обратном порядке.

– Ок. А выпить у тебя осталось, а то я даже ещё не похмелялся?

– Вчера всё выпили. Может, прогуляешься, свежим воздухом подышишь? Вон