Пять Ночей - Серик Куламбаев

– снимал последние данные GPS, синхронизировал внутренние часы с часами супруги и вплетался в круговорот её дел и переживаний. Я же, лишённый опыта бытового насилия и финансового сепаратизма, долго курсировал между затянувшейся игрой и оцепенением, пока где-то на краю шахматной географии не прошляпил беспризорную пешку. Пропетляв сквозь всевозможные преграды, Макарова Марта9 дошагала до края доски и превратилась в королеву. Спорить не стал. Безразлично опрокинул своего короля.

Оживший от свалившегося счастья Макар сразу преобразился в мужика с гармошкой.

– Ну что, Карабас Барабас, владелец лугов и огородов. Что притих?

– Тогда уж маркиз де Карабас.

– Когда это ты себе маркиза присвоил?

Я закатил глаза.

– Могу принять контрибуцию землями, – довольный собой Макар развернул гармонь, выпуская высокие переливистые аккорды. – Но не хочу.

Гармонь расстроилась.

– Зачем они мне?

Заплакала.

– Крестьян, что ли, выращивать?

Съехала клавишным рядом на пол.

– Ага. Я вот выращиваю. Охренеть плодоносная культура. В город поставляю.

Что, не смеётесь? Нам показалось смешно. Обхохотались.

– Ты с кем разговариваешь? – перебил мои мысли Макар, – Снова глюк10 поймал? У тебя точно крыша протекла. Могу психиатра посоветовать. Пропишет колёса. Будешь хоть по рецепту в свой воображариум улетать.

Макар посмотрел на часы.

– О, двенадцать. Они открылись! Чего загрустил, как сперма на галстуке? Одевайся. Поехали.

Ночь первая

Мужской клуб «Men’s dreams» не относится к премиум-заведениям, где под ярким светом софитов по подиуму прогуливаются двойники обложек «Плейбоя», а улыбки этих ночных золушек, глянцевых как снаружи, так и внутри, неподъёмна для кредитной карточки «Мир». Наше заведение более демократично в интерьере, проще в обслуживании, а не столь блистательная чистота «брильянтов» придаёт им лишь больше тепла и манящей загадочности в макияжном полумраке полуподвала.

Клуб встретил нас двумя гостеприимными вышибалами и милой барышней с глубоким декольте, сочными губами и всеми прочими атрибутами второсортного заведения.

– Вы у нас первый раз? – с равнодушной улыбкой спросила девушка.

– Спрашиваешь, как коров на бойне, – окрысился Макар, – нет, блин, второй.

Барышня слегка подвисла, ища подходящий вариант продолжения пограничной процедуры.

– А Марго здесь? – вернул я девушку в обычный круговорот приветственной церемонии.

Она облегчённо улыбнулась.

– Да, конечно, сейчас приглашу.

С Марго, администратором заведения, хотя слышал – зовут её совсем по-другому, мы знакомы давно. Ещё до того, как мне закрыли вход в приличные общества за мой пьяный психоделический бред. Марго пыталась заткнуть эту нескончаемую ахинею, пока однажды сама не послала в баню домогающегося гостя. Я рассказал ему, как пройти. С тех пор и встречаемся под менее изысканными вывесками.

– Привет, Сашенька! Как я рада тебя видеть! Куда это ты пропал?

Стройная блондинка в чёрном платье, слегка вьющиеся волосы, утончённые черты, проницательный взгляд. Понимаю, звучит как клише, но не стану жертвовать фактами в угоду оригинальности.

– Марго! – засуетился я, обнимая старого друга, – ты какую живую воду пьёшь? Всё красивее и красивее!

– Ну, ты меня просто в краску вгоняешь, – чуть вздёрнув брови, произнесла Марго.

Такая, скажем, – отточенная застенчивость. Робкий взгляд. Опускает глаза. И, собравшись с силами, поднимает на тебя полный решимости взгляд. Понимает, что всё пропало, и покорно ведёт тебя к месту твоего временного пристанища.

Усадили нас в «партере», откуда всех видно и все видят тебя. Разношёрстная публика завистливо не обратила на нас внимания. Пропустив с нами пару бокалов, Марго умчалась управлять стелющимся туманом, беглым огнём и прочим движимым и недвижимым имуществом. На диванчике, на противоположном берегу зала, ютилась стайка длинноногих лотосов. Выросшие из грязи, эти девушки пытаются пробиться в мир дорогих магазинов и безоблачной жизни. А походу и денег «на учёбу» срубить.

– Похоже, нас с тобой раздевают, – сказал Макар, глядя в их сторону.

– Ага, и взвешивают.

Между нитями синтетического света протиснулся силуэт, словно срисованный с героини «Сумерек».

– Для вас станцевать? – скромно спросила она.

– Лучше присядьте, – ответил я.

Девушка положила колено на диван, глянула вопросительно.

– Вы так похожи на Беллу Свон, что хочется стать добровольным донором, – попытался пошутить я.

Она лишь скучающе улыбнулась, давая понять банальность такого захода.

– Слушай, а если ты моего друга укусишь, – подхватил Макар, – он превратится в вампира?

«Белла» мазнула по мне взглядом:

– Нет, в стриптизёршу.

Макар рассмеялся:

– Да он похлеще. На работе его трахают, а он начальствующие зады облизывает. Денег за это просит.

Я готов был переписать героическую биографию этого острослова, забив в его детство камень издевательств и недостатка витаминов, но отмщение пришло со стороны девушки.

– Кстати, насчёт денег. Я ведь тоже здесь на работе, – обернулась она к Макару.

Теперь засмеялся я.

– Интересно, а если тебя я укушу, – не унимался мой приятель, – в кого ты превратишься?

– Не знаю, наверно, в оборотня. Надеюсь, при погонах.

После того как в чулке Беллы зашелестела купюра, наша компания стала разрастаться, вокруг всё загомонило, забулькало, и в какой-то момент я ощутил себя пьяным мужиком в пахучем стогу сена на деревенском лугу. В сознание меня вернул удар дружественного локтя.

Пришедшая в себя музыка вытолкнула на сцену кордебалет, лихо подбрасывающий ноги в такт маятнику голов захмелевших от тестостерона зрителей. Я снова катапультировал на сеновал своего уединения, где меня выследила какая-то назойливая муха, пронзительно щекоча уголки губ. Пришлось вернуться за мухобойкой. Сквозь слипшиеся веки я разглядел размытые очертания повелительницы мух с озорной улыбкой и соломинкой возле моего рта. Почему-то стало смешно и приятно.

– Проснись, – негромко и почти нараспев произнесло привидение.

– Ага, я проснусь, ты исчезнешь, – и мальчишка в моей голове зажмурил глаза.

Смех на той стороне реальности разбудил любопытство, и мне жутко захотелось увидеть сказочного персонажа, поселившегося на границе моего понимания. Я потряс головой, как глиняной копилкой, проверяя полноту содержимого, потёр веки, сфокусировал взгляд. На коленях сидела худенькая девушка, улыбающаяся, как лягушонок первым каплям дождя.

Огляделся вокруг – никого на коленях больше не было. Опять приснилась какая-то фигня.

– Ты кто? – разочарованно буркнул я.

– Кира.

– А по паспорту?

– Кира.

– А по батюшке?

– Васильевна.

Какой, на хер, Василий свою дочку Кирой назовёт? Пелагея – предел фантазии.

– А здесь, Васильевна, что делаешь?

– Деньги нужны.

По всей видимости, спящим я похожу на неохраняемый резервуар зелени.

– Деньги всегда нужны.

Девушка качнула головой, пожала плечами.

– Мама болеет, а лекарства дорогие.

– А-а, – вяло зевнул я.

Эти написанные под копирку сюжеты про больных родителей, несчастную любовь, катастрофу, уничтожившую огромное состояние, и благородное происхождение наводили на меня тоску.

Как обожравшийся впечатлений турист, я принялся лениво осматривать её достопримечательности. Собранные в узелок рыжеватые волосы, заострённые черты лица, прямые плечи, недоразвитая, как у школьницы,