Звездопроходцы - Александр Зорич

А отдельно от кучи, тщательно вычищенный и просушенный, лежал странный предмет: с виду, я бы сказал, какой-то диковинный глиняный горшок… Но цвет этот горшок имел непривычный, известковый какой-то. Да и со стенками у него были серьезные проблемы: их покрывали десятки отверстий круглой и продолговатой формы, размером от спичечной головки до монеты. По всему было видно, что в этом «горшке» воду носить никто больше не будет. А может быть, никогда и не носил…

— Костя! Ты что, оглох? Бежать надо!

Я встрепенулся, выходя из этого визионерского оцепенения.

Мы с Федором еле успели залезть в просторную кабину грузовика, когда мимо ворот хозблока… повалила целая армада ежей-слизней! Один за другим катились зловещие шары, на миг появляясь в отворе сломанной калитки, катились куда-то туда, где трещал пулемет одинокого десантника.

Трещал-трещал, надсаживался и вдруг смолк…

Я приготовился к самому худшему. Такая масса хищной дряни в мгновение ока затопила бы весь дворик и обглодала нас до костей. Но удивительное дело: ни один слизняк даже не попытался проникнуть внутрь, точно мы этих монстров вовсе не интересовали!

— Или же нас оставили на десерт, — вслух предположил я. И тут же получил тычок в бок.

Оглянулся. Тайна! Ее лицо выражало неподдельный ужас. Очевидно, тут работал первобытный страх, который в силу каких-то выкрутасов генетики непременно испытывает всякая симпатичная девица в отношении слизней, червяков и прочих улиток.

— Спокойно, — покачал головой «король». — Там где я — они не ходить.

— Боятся тебя, что ли? — Недоверчиво проворчал я, пока Смагин сноровисто примеривался к рулю и педалям грузовика.

— Не боятся. Знать, — уточнил инопланетянин.

— Так вы с Плавтом старые знакомые, да?

Глаза командора вмиг застыли в орбитах, приобретя холодный стальной оттенок. Физиономия «короля», и без того не слишком подвижная, сейчас словно одеревенела. По всему видать, эта тема была для него болезненной.

И я в очередной раз понял, что рядом со мной сейчас находится существо, о котором я по большому счету совсем ничего не знаю. И это меня порядком нервировало, несмотря на то, что он был спасителем всей нашей маленькой и дружной команды. В расположенность или симпатию «короля» к нам я не верил. Тут было что-то другое.

Но думать на эту щекотливую тему времени уже не оставалось. Армейский грузовик взревел как застоявшийся бизон и рванул к выходу из этого обледенелого каменного мешка. Что-то ждало нас снаружи?

Глава 5. Монстр Хаоса

Май, 2614 год

Периметр Рубрука

Планета Беллона, система Вольф 359

Интересно, что ключ к драматическим событиям в Периметре Рубрука у нас с Тайной и Смагиным имелся. Надо было просто пошевелить мозгами.

Ключ этот нам сперва показал еще старина Шадрин, когда мы пользовались гостеприимством Пятого Отдельного инженерно-строительного полка войск связи. А потом и Минералов — из космоса, с борта орбитальной станции «Дромадер».

Да-да, всему виной тут была работа сверхмощного терраформирующего лазера!

Когда пять тераджоулей зажгли небеса планеты, вскипятив ледяной покров и вечную мерзлоту, сотни тысяч тонн плазмы, еще недавно бывшей грунтом, снегом и базальтом, прожгли протяженную и глубокую ложбину. Ложбина эта — своеобразный «малый Байкал» — протянулась вдоль Афанасьевского кряжа и быстро заполнилась горячей водой.

Получилось искусственное озеро длиной семьдесят два километра и глубиной до сорока метров. Чтобы оно не замерзло слишком быстро, — а руководство «Геостроя» просто жаждало продемонстрировать это свинцово-серое детище человеческого гения высшим чинам Директории — тяжелые вертолеты распылили над озером специальный химикат, который образовал на поверхности воды термоизолирующую пленку.

Таким образом люди собственными руками не только разбудили Плавта, но и создали для него инкубатор, а вдобавок еще и защитили монстра от стремительного охлаждения суровыми беллонскими ветрами.

Но откуда вообще на Беллоне появился Плавт?!

Это вы узнаете позднее, ведь не ведали того и мы.

Картинка на экране кабинного визора с военного спутника, ползущего где-то над Беллоной, дала нам некоторое представление о том, что происходит в Периметре Рубрука.

Ничего хорошего не происходило. Продвигаться вперед, к ближайшему КПП, у нашего грузовика не было пока никакой возможности — мы уже рисковали угодить под яростный огонь осназа.

Пришлось загнать могучую машину под защиту железобетонной трансформаторной будки с оскаленным черепом высокого напряжения. После чего мы принялись на все лады анализировать перспективы создавшегося положения. Командор Эр, однако, принять участие в обсуждении не пожелал.

— Ждать. Двигаться только по моей команде, — мрачно сказал «король». — Меня тоже ждать.

С этими словами инопланетянин покинул кабину грузовика и исчез в ночи.

— Всё? Слинял? — Смагин иронически заломил бровь.

— Да и слава Богу. У меня от него до сих пор мурашки по коже, — скривилась Тайна.

— А мне он скорее симпатичен, — признался я.

Он много знал про этих исполинских слизняков, наш «ледяной король»… А ведь факт их присутствия на снежной Беллоне был не меньшим чудом, нежели сам инопланетянин!

Впрочем, у каждого чуда — свои законы физики.

Пока Смагин и Тайна спорили о возможных стратегиях бегства, я меланхолично наблюдал группу ежей-слизняков, которые на изумление быстро катились куда-то мимо двух столкнувшихся мобилей метрах в ста от нашего укрытия.

Эти были особенно матерыми. Двухметровые покрытые инеем клубки — или клубни? — подводной органики, вдруг вздумавшие вести сухопутный образ жизни, воинственно топорщили во все стороны длинные иглы. Многие из них имели участки студенистой прозрачности, но что там внутри, какие потроха скрываются в недрах этих существ и где размещаются их органы чувств, разглядеть было невозможно.

Среди личного состава этого странного экспедиционного корпуса примерно половина выпускала из себя и стремительно разматывала тонкие нити — как и обещал «король».

Впечатление было странным: некий гибрид армейского полевого связиста шестивековой давности с катушкой телефонного провода за плечами и фольклорного клубочка, на ходу сучившего волшебную коммуникацию. А ведь на том конце еще бог весть какие дьявольские силы клубились, коль скоро они смогли перекинуть к Периметру Рубрука через снеговые барханы целую армию своих злющих посланцев!

Те из ежей, что успели лишиться в схватке с осназом своих нитей или целых кусков плоти с, так сказать, коммуникативными блоками, на ходу выбрасывали щупы-отростки и на манер земных улиток в период спаривания вонзали их стреловидные окончания прямо в тело ежа-соседа. Но если улитки — гермафродиты, и ими руководит могучий эффект продолжения рода, то ежами руководил совсем другой механизм, напоминавший скорее аварийную программу подключения к источнику энергии… Ну, а если и не энергии, то информации уж точно.

После такого подключения ёж, прежде вихлявший туда-сюда как пьяный, тут же обретал прыть и даже определенное изящество, начиная ловко огибать препятствия и помехи движению.

А препятствия были, будьте уверены!

Вот, например, куча бетонных обломков из развороченной стены рефрижераторного блока, выглядевшего забавным в здешней стуже.

Или…

…Ба-бах!..

На месте легкого эллинга из профилированного металла полыхнуло пламя и взметнулись какие-то блестящие ошметки. А когда усиливающийся ветер сдернул завесу из пыли и искристого снега, я увидел, что метрах в восьмидесяти от нас, загораживая проезжую часть между казармой и продскладом, в темном подтаявшем пятне лежит «боксер».

Поодаль, словно его в сердцах отшвырнули в сторону, валялся то ли автомат с подствольником, то ли цельный гранатомет — определить из кабины нашего грузовика не было возможности, потому что оружие заросло мохнатым ледяным инеем. И это — по соседству с метровой проталиной!

Тут необходимо сделать краткое пояснение.

В цветистом списке моих производственных практик числится, на минуточку, месяц дежурств со следственной бригадой в качестве репортера криминальной хроники. Причем дежурств не где-нибудь, а в Кастель Рохас на Цандере — злачном местечке Тремезианского пояса, гнездовье трапперов, контрабандистов и даже самых настоящих пиратов!

Тридцати ночей мне вполне хватило, чтобы в корне изменить отношение к смерти и усвоить жаргонные формулировки для покойников, которых в бригаде квалифицировали по самым характерным физиологическим признакам способа убиения. В высшей степени, увы, отталкивающим.