Нить Ариадны - Камила Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ванная комната была практически безупречна. Красивая, белоснежная, с большим зеркалом в золоченой раме. На небольшом высоком столике стоял букет розовых пионов. Я коснулась пальцами бутона, он был нежным и одновременно плотным, с тонкими лепестками. Я надавила на него сильнее, на лепестке остался кривой залом. Настоящий.
Чуть дальше безукоризненной белизной сияла раковина, ее только портили два отдельных крана, неуклюже торчавших с разных концов. Кто же это придумал, пробормотала я и открыла их оба. Под струей горячей воды я обожгла пальцы, а холодная была настолько ледяной, что через несколько секунд руки онемели. Во мне возникло незнакомое мне ранее чувство яростной злобы, и, повинуясь минутному порыву, я в сердцах ударила по раковине:
– Черт! Черт! Черт! ― прокричала я и тут же в страхе оглянулась, не услышал ли меня кто-нибудь случайно. Никого, конечно, не было. Однако мне стало одновременно стыдно и легко, я аккуратно закрыла оба крана и постаралась взять себя в руки. ― Если бы меня сейчас видела мама, она была бы в ужасе от моего поведения, ― сказала я сама себе и впервые в жизни порадовалась тому, что ее нет рядом.
Я, наконец, смогла умыться, и мне стало еще немного легче. В зеркале я увидела, как капли воды стекают по лицу. Совсем как по-настоящему. Губы были темного, красного цвета, похоже, что я искусала их до крови и даже не заметила. Щеки были цвета спелых яблок, а в глазах отражалось множество искусственных огней, разбрасываемых небольшой хрустальной люстрой. Казалось, что по ту сторону зеркала находится точная моя копия, практически идеальная, но все же это была не я. Я рассматривала себя, как незнакомку, скрупулезно изучая свое лицо под шум струящейся воды, и мне физически становилось легче. Я прошла через это уже два раза, все непременно наладиться. Я уговаривала себя, глядя в зеркало. Вода продолжала шуметь, разбиваясь на сотни капель о гладкую поверхность раковины, успокаивая и вселяя надежду. Время шло, а я все еще смотрела на стекающую воду по стенкам раковины, пока, не почувствовала, что полностью владею собой. Более того, я ощутила странную, неизвестную мне дотоле решимость, желание бороться за свой разум, за свою настоящую жизнь. Я никогда не любила препятствия, сразу сникала и старалась обходить их стороной, можно сказать, плыла по течению, но сейчас что-то изменилось. Нужно было что-то делать, неважно что, лишь бы не размякнуть и по-настоящему не сойти с ума. Я вспомнила галерею, которую посетила в прошлый раз. Она была единственным маяком, зацепкой к поиску выхода отсюда.
Конечно, галерея. С нее непременно нужно начать поиски. Но чего? ― задумалась я. ― Что я хочу найти?
Я вышла из ванной, машинально взяла со стола бумагу и написала следующее: «Прошлый раз я встречала людей, которые утверждали, что были знакомы со мной (или с кем-то, очень похожим на меня). Нужно найти их и выяснить все, что они знают, возможно, тогда я найду ответ, почему я снова оказалась здесь. Если я больна, то я непременно найду путь к выздоровлению. Если нет ― тогда выясню, как я сюда попадаю».
Составленный план был, прямо скажем, никуда не годен. Да и планом эти записи нельзя было назвать, но слова, записанные на листе бумаги, внушали мне больше доверия, чем мысли, что роились и наталкивались друг на друга у меня в голове. Я отложила ручку и бумагу и теперь осматривалась, принимая комнату в свои союзники. Комната была большой и обставлена элегантно, со вкусом. Солнечный свет проникал через большое окно, которое обрамляли тяжелые персиковые шторы. Выглядели они довольно пыльными, и действительно, от моего прикосновения пыль полетела в разные стороны, отчего я громко чихнула. Мебель была старинная, добротная и очень красивая. Посередине комнаты стояла большая кровать с массивной резной спинкой, именно на этой кровати я и проснулась, рядом располагался туалетный столик со множеством выдвижных шкафчиков и полочек. Все видимые поверхности были заняты баночками с кремами, помадами и пудрами. Я осторожно выдвинула один из ящичков, с ощущением, что я не имею права этого делать, но любопытство было сильнее меня.
На дне ящика лежал кусок черного бархата, в котором было завернуто чудесное жемчужное ожерелье. Я взяла его в руки, оно мягко перетекло из одной ладони в другую. Крупные, аккуратные жемчужины, оттененные бриллиантами, складывались в моих ладонях в замысловатый крестообразный узор. Завораживал солнечный свет, что искрился и то и дело вспыхивал, отражаясь в бриллиантовых каплях. Я никогда не думала, что побрякушки, пусть даже и такие красивые, могут вызвать благоговейный щемящий трепет. Захотелось обладать и носить это сокровище, но оно не было моим, поэтому я убрала его на место.
В этом же ящике блеснуло еще что-то, я нашла несколько колец, украшенных жемчугом и бриллиантами. Они были столь изящными, что я не удержалась и примерила одно из них, оно оказалось точно мне впору. Это было удивительно, так как у меня довольно тонкие пальцы и многие кольца мне велики. Тогда я стала примерять все кольца, которые были в ящике ― они все идеально подошли. Я отложила кольца и принялась обследовать один за другим содержимое оставшихся ящиков. Я нашла еще несколько золотых кулонов и изящные часики. Все украшения выглядели так, будто они были созданы в другом столетии ― роскошные и элегантные, абсолютно в моем вкусе.
Тут же на туалетном столике стояли различной формы баночки и флакончики. Я пробежала пальцами по ним и открыла наугад ― это были духи. Терпкий запах жасмина окутал меня, наполнил комнату и выплыл наружу сквозь открытое окно. Он был тяжелым и откровенным, как золотое платье кинозвезды, притягивающей жадные взгляды поклонников. Я была слишком застенчива для подобных платьев и духов. Мне всегда было тяжело находиться в центре внимания, выносить пристальные взгляды и прикосновения будто невзначай. Однако запах дурманил и манил, как тропическое растение-хищник. И я поддалась.., позволила нескольким каплям упасть на запястья, провела хрустальной пробкой за мочками ушей и дотронулась до ложбинки между грудей. Густой вязкий аромат духов, смешанный с запахом моего тела, взывал к древним инстинктам и рождал смутные образы в моей голове. Сплетенные влажные тела… Обнаженные мужчина и женщина на смятой постели… Тонкие пальцы, скользящие по мускулистой спине, разметанные спутанные волосы, приоткрытый рот, следы зубов на его плече…
Я вздрогнула и поспешно открыла глаза, видения исчезли. Со смешанным чувством удивления и страха я посмотрела на флакончик духов, поднесла руку к лицу и вдохнула еще раз, словно хотела проверить, не почудилось ли… И снова почувствовала жаркую волну, поднимавшуюся снизу, заставлявшую напрягаться все клеточки моего тела в ожидании чего-то большего. Я шарахнулась от туалетного столика, как от проказы. Отступая и с изумлением глядя на него, гадала, что еще кроется за стеклянными резными стенками бутылочек и флаконов. Наконец я спиной уперлась в платяной шкаф. Он был весьма внушительных размеров, и был весь до отказа забит одеждой. Внизу громоздились обувные коробки, а наверху ― шляпные. Здесь были платья, юбки, блузки, несколько пальто и множество вещей в чехлах, которые я не стала сейчас распаковывать. Я выудила из шкафа белую блузку и оливкового цвета юбку, которая превосходно на меня села и весьма в выгодном свете подчеркнула мои ноги. Ощущение было странное, словно я примеряла на себя чью-то чужую жизнь. В привычном отражении промелькнула незнакомая мне черточка, но она так быстро исчезла, что я решила ― показалось.
За окном разорвал воздух резкий звук клаксона. Я вздрогнула, жизнь Лондона кипела и неслась на немыслимой скорости. Перед тем, как покинуть комнату, я остановилась, собираясь с мыслями и силами. Снова накатила горячая волна паники, ладони вспотели, от страха пересохло во рту. Я беспомощно оглянулась, но не увидела ничего, чтобы поддержало меня, и мне ничего не осталось сделать, как открыть дверь. Я быстрым шагом вышла в знакомый мне холл, спустилась по лестнице и направилась в столовую, однако дорогу мне преградила довольно грузная немолодая женщина. Она появилась передо мной внезапно, выскочила, словно черт из табакерки, и закричала:
– Ах, мисс Александра! Это вы! Наконец-то! Сколько времени вас не было! В городе бы появлялись ненадолго, но даже не зашли ко мне поболтать…
Женщина говорила без остановки громким визгливым голосом, ее водянисто-голубые глазки бегали, цепко ощупывая меня с головы до ног. Каждый раз, когда она взвизгивала на гласных, она дергала головой, отчего тряслась ее дряблая шея, а подбородок качался из стороны в сторону, удивительно напоминая зоб толстого индюка. Редкие, зачесанные назад волосы добавляли еще большей сходства с этой птицей. Я растерялась, поскольку не ожидала подобной встречи так скоро. Нужно было что-то говорить, как-то выкручиваться. Врать мне не хотелось, и актриса была из меня никудышная…