Пока смерть не воссоединит нас - Василий Стеклов

дней настраивали ее кибернетическое тело. Квантовый мозг с личность Элизабет поместили в голову ее нового тела, и через неделю после ее смерти наконец запустили его.

Внешне ее тело и лицо были воспроизведены практически идеально. Сразу после пробуждения с Элизабет были проведены различные тесты на интеллект, эмоции и разные психологические реакции. И вроде все было нормально – ее результаты были вполне схожи с результатами стандартного человека.

Первые несколько дней с ней контактировали только специалисты: обследовали, проводили тесты, тонкую настройку жизненных систем. Наконец Перельман сказал Карлу, что вроде бы все нормально, переход свершился, и проснувшаяся Элизабет ведет себя как нормальный живой человек. «Взгляни на нее сам. Лучше тебя никто не оценит результат нашей работы» – сказал он.

И вот, на пятый день после пробуждения, Карл с бьющимся от волнения сердцем вошел в палату к жене. Она сидела в лабораторном кресле, спиной к нему, к ней были подсоединены какие-то датчики. Карл подошел ближе и остановился, не зная что делать дальше. Некоторое время он смотрел на нее, а потом несмело произнес:

– Элизабет…

Она приподнялась в кресле и обернулась к нему, они встретились глазами. По спине Карла пробежал мороз. Та кто сидела в кресле была очень похожа на Элизабет: лицо, фигура, движения. Но глаза были другими. Цвет и разрез были такими же, но все же это были глаза не его жены и даже не глаза человека. Хотя Карл сам участвовал в создании тела для нее и более-менее знал его особенности, но подсознательно он, вероятно, ожидал, что увидит прежнюю, ничуть не изменившуюся Лизи, которая радостно кинется к нему на шею, и они счастливые в обнимку пойдут домой.

Но сейчас он увидел, что это была не та Элизабет, что осталась у него в памяти. Это была не она, несмотря на все внешнее сходство. Другой взгляд и что-то еще неуловимое. Еще секунду, и Карл бы не выдержал напряжения, повернулся и в страхе убежал прочь. Но тут Элизабет заговорила:

– Чарли! Почему ты так долго не приходил?! Я так скучала здесь одна! Мне все кажется таким необычным, даже я сама, – и она посмотрела на свою руку.

Карл не ответил. Элизабет встала с кресла и подошла к нему, ласково улыбаясь. Но он все стоял с растерянным лицом и не решался заговорить. Элизабет заметила это, и улыбка ее стала другой, насмешливой и грустной.

– Извини, я кажется напугала тебя? Доктор Перельман говорил, что такое может произойти. Что понадобится время, чтобы ты привык.

Карл молчал и смотрел на нее, изучая. Голос, интонации, манера разговора, фразы, все было как у его жены. И что самое главное, она могла испытывать эмпатию – тут же распознала его испуг и смогла правильно оценить. Наконец он произнес:

– Лизи… дорогая.... Эмм… извини. Я так рад видеть тебя! Рад, что с тобой все хорошо. Я бы пришел раньше, но Грегори попросил подождать. Столько всего случилось с нами…

Он нерешительно поднял руки и положил на плечи Элизабет, она улыбнулась обняла его и прижалась, положив голову на его плечо. Тело ее было теплым, грудь мягкой, так же как у прежней Элизабет. Только запаха не было никакого. Карл погладил ее волосы, мягкие и натуральные, родные волосы Элизабет. Ее тело было воссоздано почти безупречно, движения четкие и плавные, как у человека. Походка, жесты – все было от прежней Элизабет. Робость Карла начал проходить и он почувствовал сильное волнение, так что тело начало мелко дрожать. Элизабет это почувствовала и снова улыбнулась.

– Ты все еще боишься меня? Дорогой, не волнуйся, даже если мой процессор вдруг заглючит, в меня загрузили три закона робототехники. Так что ты в безопасности.

– Что?! Тебе загрузили три закона робототехники? – спросил Карл изумленным голосом.

Элизабет в ответ звонко рассмеялась, и он понял, что она шутит. Значит чувство юмора у нее есть, и привычка подшучивать над ним тоже, как и у прежней Лизи. Он засмеялся вместе с ней.

Они стояли в лаборатории еще полчаса и общались. И чем дольше они общались, чем дольше Карл наблюдал за своей воскресшей женой, тем светлее становилось у него на душе. Первое тяжелое впечатление улетучилось, и он все сильнее восхищался как новая Элизабет в совершенстве соответствует прежней, той самой Лизи, которую он любил. Она помнила все что произошло, осознавала себя, что она Элизабет, его жена, совершившая цифровой переход и теперь ожившая с помощью квантового мозга.

В итоге они в самом радужном настроении поехали домой. Карл упросил отпустить их, хотя Перельман рекомендовал побыть в лаборатории еще несколько дней. В пути они много болтали и шутили, хотя Карл больше молчал, слушал «воскресшую» Элизабет и наблюдал за ней.

Чувство радости все сильнее наполняло его, через несколько дней оно перешло в ту самую эйфорию. Ему казалось, что он снова влюблен в свою жену, той самой первой любовью, как одиннадцать лет назад. Она тоже была весела, оживлена и очень нежна с ним. После долгих месяцев мучений и страданий, казалось жизнь дала им еще один шанс. Хотя почему жизнь? Наука! Она дала им шанс! Она победила смерть! От этого Карл был счастлив вдвойне. Люди все ближе подходили к решению проблемы бессмертия, не нужно больше выдумывать богов и просить у них здоровья и спасения от смерти. Люди теперь сами могли все!

Первый месяц или даже полтора он пребывал в этой эйфории. Они сделали это! Какой прорыв в науке! Перельман мог рассчитывать на Нобелевскую премию, и его Элизабет осталась с ним, смерть была побеждена! То что Элизабет теперь не будет стареть и болеть тоже радовало его.

Конечно не все было так идеально. Карл замечал отличия новой Элизабет по сравнению с тем, какой она была раньше. Самое первое, на что он обратил внимание еще в лаборатории, – это глаза. В глазах людей, даже самых глупых и недалеких, будто отражалась их мыслительная деятельность. Глаза – зеркало души, как говорила пословица. Но глаза новой Элизабет уже не передавали ее мысли. Она могла расширять их от удивления, прищуривать при размышлении и смехе, даже электронный зрачок обладал способностью к аккомодации. Но все же эти глаза были пустыми, не человеческими, никакой души в них не было видно.

Карл вспоминал фильмы про роботов. В большинстве из них играли настоящие актеры, лишь в фильмах двадцать первого века их стала иногда заменять анимация. Актеры старались сделать лицо холодным и безэмоциональным, а взгляд стеклянным. Кто-то пытался имитировать угловатые